Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки - Борис Васильевич Гераскин

надежды рухнули, огорченный подполковник взял из детского дома мальчика и усыновил его. Так появился в семье одиннадцатый ребенок.

В противоположность подполковнику, его жена выглядела старше своего возраста, осунувшейся и измотанной женщиной. Видно, десять родов и постоянная ноша тяжелых забот отняла у нее много физических и моральных сил.

Покидая Шаумяни, я испытывал внутренний дискомфорт. Очевидно, человеку не нужно придерживаться обычаев, когда они идут вразрез с разумом и самой жизнью.

Помогли ли семье подполковника родственники-грузины, не знаю. Но очень надеюсь, что помогли.

* * *

В жизни каждого военнослужащего присвоение воинского звания — приятное событие, семейный праздник. Оно означает взятие очередного рубежа в службе, положительную оценку ратного труда и одновременно аванс на будущее. В табели званий особое место занимает генеральский чин, знаменующий собой переход военнослужащего в категорию высшего командного состава.

Генеральское звание мне присвоил Совет министров СССР Постановлением № 985 от 27 октября 1967 года. В связи с этим на следующий день я получил от председателя Комитета государственной безопасности при СМ СССР Ю. В. Андропова телеграмму: «Комитет государственной безопасности поздравляет Вас с 50-летием Великой Октябрьской социалистической революции и присвоением Вам звания «генерал-майор». Желает Вам дальнейших успехов в работе, доброго здоровья и счастья».

Путь от лейтенантских до генеральских погон составил в моей жизни 24 года, полных напряжения, самоотдачи и чекистских хлопот.

Среди моих предков не было лиц, принадлежавших к знати и военному сословию. Прадед, дед и отец, накрепко связанные с крестьянством и рабочей средой, были далеки от армии и ее нужд. Жили полуграмотными людьми. Я первым из рода Гераскиных не только получил среднее и высшее образование, но и стал генералом. Все это оказалось возможным благодаря советской власти, как бы ее ни хулили недоброжелатели. И подобная судьба у многих людей моего поколения. Несведущие люди считают, что генералы чуть ли не с рождения в лампасах и погонах ходят, как сыр в масле катаются. В действительности дорога к званию генерала долгая, ухабистая и трудная. Большинство военных начинали ее солдатами или курсантами, упорным трудом познавая нелегкую военную профессию. Их служба проходила в казармах, гарнизонах, самых различных регионах страны. И каждый раз на новом месте приходилось все начинать сызнова. Служебный рост, получение через десятки лет звания генерала для подавляющего большинства военнослужащих достигались, как говорят, собственным горбом.

В годы лихолетья, когда над страной нависает смертельная опасность, первыми принимают на себя удар врага военные. Таков святой долг защитников Родины, и среди тех, кто не возвращается с полей сражений, всегда есть генералы. По данным Главного управления кадров бывшего Министерства обороны СССР, только в Великую Отечественную войну погиб или пропал без вести 421 генерал и адмирал. 52 из них присвоено звание Героя Советского Союза (в том числе четверым дважды) за совершенные героические подвиги в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Многие генералы моего и старших поколений из жизни уже ушли. Долгожителями они не стали. Главная причина — физические и моральные раны минувших сражений и войн, труд на износ.

Когда я был подростком, у меня вызывало удивление изображение в литературе некоторых русских генералов глупыми и ограниченными людьми. Мое представление о генералах вступало в противоречие с подобной оценкой, казавшейся абсурдной. Генерал для меня — личность, всегда стремящаяся к победе, сочетающая в себе ум, честь, храбрость, верность долгу и способность умело управлять войсками. Шло время, я становился старше и набирался житейского опыта, сам оказался в военной среде, где вплотную встретился с генералитетом. В результате мой юношеский оптимизм несколько порассеялся. К великому сожалению, я встретил в числе генералов отдельных людей, весьма посредственных, зазнавшихся и кичливых, выскочек и очковтирателей. Ну а если возвратиться к периоду Великой Отечественной войны, то и предателей.

К сожалению, работа и жизнь сталкивали меня с фактами служебных злоупотреблений и превышения власти, аморальных поступков, сокрытия чрезвычайных происшествий, приукрашивания положения дел в войсках, и все это с участием лиц генеральского звания.

Спустя некоторое время после повторного приезда в ГСВГ я посетил Форет-Цинну, где жил и трудился с 1959 по 1964 год. Встретил меня и сопровождал по военному городку полковник, начальник гарнизона. Он рассказал поразительный случай. В связи с введением в 1972 году в Советской армии института прапорщиков в Форет-Цинне открыли школу подготовки этой категории военнослужащих для Группы войск. Командование очень хотело показать школу лично министру обороны и поэтому начало подготовку к его приезду. Один из заместителей главкома, генерал, посетивший Форст-Цинну, приказал вырубить многолетние липы и на их месте устроить плац для построения почетного караула по поводу прибытия министра. Деревья вырубили, плац из бетонных плит выложили, а министр так и не приехал. Трудно сыскать подобный пример самодурства и угодничества.

Плохо, если в генеральский корпус попадают лица, предрасположенные к человеческим слабостям и порокам. Обретая большую власть над людьми, они только углубляют свои недостатки и изъяны. Невежество, спесь, самодурство и надменность — это, как говорят, «издержки производства». В целом они не были типичны для генеральского корпуса советских вооруженных сил, а тем более не характеризовали его.

В чекистских органах издавна повелось, стало традицией проявление разумной сдержанности в присвоении высоких воинских званий. Штатами предусматривались генеральские должности только там, где они действительно необходимы. Подобный подход к присвоению званий как бы подчеркивал, что положение и авторитет чекиста определяются не звездами на погонах, а тем доверием, которое ему оказывается при направлении работать в органах безопасности.

В брежневские времена, когда в верхах партии и государства утвердился протекционизм, имели место случаи присвоения генеральских званий фаворитам, родственникам и различного рода «дружкам». Эта болезнь перекинулась в определенной мере и на органы безопасности. В штатах силовых ведомств заметно выросло количество генеральских должностей.

В военной контрразведке, например, почти все должности начальников отделов главка преобразовали в генеральские, чего не было даже в Великую Отечественную войну. Предельно высокие звания стали присваиваться и самому руководству КГБ. У Андропова, имевшего звание генерала армии, что вполне объяснимо, среди заместителей четыре человека также были в звании генералов армии. Подобного в истории советских и зарубежных спецслужб, наверное, не сыскать. Все это вело к девальвации генеральских званий, их обесцениванию.

Тем не менее пока есть армия и специальные службы, останутся в них и генералы. Костяк генеральского корпуса всегда состоял и будет состоять из людей долга и подвига, беззаветно служащих Отечеству.

* * *

В год моего приезда в Закавказье командующему войсками округа генералу Андрею Трофимовичу Стученко исполнилось 60 лет. Заслуживала внимания его боевая биография: выходец из 1-й конной армии, с первых