Куртизанка и капитан - Люси Эшфорд

Прошептав ее имя, Алек вошел в нее, погружаясь в горячую влажность. Она прижала его к себе, двигаясь со страстью и любовью, пока все существо, подхваченное чувственным вихрем наслаждения, не рассыпалось на огненные искорки, которые не угасли, пока его не потряс мощный фейерверк удовлетворенного желания.

И еще долгое время после этого они лежали в тишине, слившись воедино, их сердца бились в унисон.

Господи, сколько он сражался с любовью к своей белокурой Афине. Теперь открылся, стал уязвим. Ро Роуленд навсегда похитила его сердце, Алек больше не мог позволить себе ее потерять.

Она задремала в его объятиях, ее гибкое полуобнаженное тело свернулось в теплом коконе его рук и ног.

— Устала? — Алек нежно поцеловал ее шею.

— Я не буду спать всю ночь, — пробормотала Розали. — Я навсегда запомню — как это, лежать с тобой рядом, чувствовать твое тело, Алек.

Он приподнялся на локте, обводя ее взглядом в тусклом свете луны, показавшейся в окошке крошечной спаленки старого дома.

— Я же сказал, что люблю тебя, Розали. Хочу провести с тобой остаток жизни. Ты выйдешь за меня замуж или нет?

Так много. Он значил для нее так много.

— И все-таки я вынуждена напомнить тебе, что некогда выходила на сцену в Храме красоты — поведение в высшей степени скандальное для будущей графини!

Он усмехнулся и прижал ее к себе крепче:

— О да, ты это сделала, и именно тогда я понял, чего мне не хватает для счастья. Богини Афины в облике обворожительной мисс Розали Роуленд!

Она присоединилась к его смеху. Чувственно изогнувшись, была готова вновь испытать на себе силу его объятий. Почувствовать вес его тела, ощутить прикосновение, слиться с ним в единое совершенное существо, обрести полноту и целостность, о которой столько мечтала.

— Только попробуй прогнать меня из своей жизни, капитан Стюарт, — прошептала Розали, награждая его страстным поцелуем.

После долгих лет неприкаянных блужданий по миру Алек ощутил себя дома.

Эпилог

Их свадьба состоялась в ноябре, прием устроили в доме старого графа в Мейфэре. Шестимесячная задержка со свадьбой была неизбежной, поскольку граф и Алек соблюдали траур по Стефану, чувствуя невысказанную печаль, горечь потери. Ни сын, ни отец более не упоминали имени Сюзанны.

Еще до женитьбы Алек перебрался в особняк на Бедфорд-стрит, некогда бывший его домом, поскольку мать Сюзанны последовала вслед за дочерью в Италию. Капитан Стюарт возложил на Гаррета обязанности управления Вороньим замком, которые старый солдат осуществлял с неизменной эффективностью. Граф полностью взял на себя содержание приюта, Алек хотел вернуть Розали ее деньги, но она отказалась.

— Я рассматриваю это пожертвование как дань памяти Линетт, — ответила Розали; Алек ее понял.

На свадебном приеме все гости сошлись во мнении, что Розали выглядит блестяще в белом изысканном шелковом платье и Алек неприлично красив в черном элегантном фраке. Кроме того, присутствующие не могли не признать, что малышка Кэти перетянула на себя часть восхищенных взглядов, поскольку отказывалась и на минуту отойти от Алека, пока ее не удалось уложить в постель, пообещав, что она обязательно увидит его на следующее утро.

После идиллической недели, проведенной в Карфилдзе, Розали, Кэти и Алек вернулись в дом на Бедфорд-стрит. Во второй половине дня Кэти пригласили в особняк Верены и Лукаса поиграть с детьми, и Алек устроил для Розали экскурсию по дому. На первом этаже она неожиданно обнаружила светлую солнечную комнату с огромным окном. Центральное место в ней занимал гигантский, пока еще пустой книжный шкаф красного дерева и прекрасный старинный письменный стол. Розали вопросительно взглянула на Алека.

— Это для тебя, — улыбнулся муж. — Кабинет. Для Ро Роуленда. Я знаю, ты никогда не захочешь бросить занятие журналистикой.

— Алек, чудесная комната. Но ты прекрасно понимаешь, стоит тебе пожелать — и я прекращу писать.

— Может быть, попробуешь заняться чем-нибудь более безопасным, например, сочинять стихи? — поддразнил он. — Любовь моя, не хочу, чтобы ты бросала сочинять. В конце концов, тебе просто необходимо чем-нибудь заполнить свободное время. Мы же не можем посещать балы и званые вечера каждый день, а когда состаримся, нам, возможно, будет несколько утомительно проводить в постели день и ночь.

Она игриво прижалась к нему.

— М-м-м. День и ночь. Звучит великолепно. Я буду очень осторожна, — пообещала Розали, — со своим пером.

— Очень мудро с твоей стороны, — пробормотал он. Его сильные руки, ласкавшие ее грудь, уже принялись расстегивать корсаж прелестного дневного наряда. — Потому что в один прекрасный день, Ро Роуленд, искатель приключений и обличитель несправедливости, ты можешь заполучить совсем не то, на что рассчитывала.

Розали приложила пальчик к его растянувшимся в чувственную улыбку губам.

— Алек! Что ты делаешь, как… Слуги!..

— Прекрасно вышколены, — ухмыльнулся он, справляясь с еще одной пуговичкой.

Она счастливо вздохнула и обняла его за плечи, наслаждаясь видом мужественного торса под белой батистовой рубашкой, стройных, мускулистых бедер, обтянутых узкими бриджами. Розали прекрасно видела, как он ее хотел. Был возбужден, равно как она.

— Слушайте мой приказ, капитан Стюарт! Вам надлежит немедленно избавиться от одежды!

— Развратница, — проронил он, качая головой, — в высшей степени распушенная женушка.

— Что? Неподчинение? — шутливо одернула она.

От одного только озорного взгляда бирюзовых глаз у

Алека пересохло горло, по спине побежали мурашки. Вместо ответа, он подхватил ее на руки и отнес в спальню.

Он занимался с ней любовью бесконечно нежно и одновременно страстно. Она отвечала ему с не меньшим пылом, последовав за ним на вершину блаженства, купаясь в фейерверке чувственных наслаждений. Лежа в его объятиях, вспоминала долгий мучительный путь, который привел ее сюда. Алек внимательно наблюдал за ней, поглаживая бархатистую разрумянившуюся щеку пальцем.

— Милая, ты плачешь? — прошептал он.

— О нет! Нет! По крайней мере, это не слезы печали. Я люблю тебя, Алек, так люблю! Надеюсь, буду тебя достойна.

— Ты уже тысячу раз доказала это и даже более того, — серьезно заметил он, убирая с ее виска непослушный локон. — Когда понял, что ты покинула меня после бала, я словно заглянул в пропасть. И я знаю, могу пережить все, все, что угодно, Розали, только не потерю твоей любви.

Она удобнее устроилась в его объятиях и прошептала:

— Да прибудет она с тобой вечно.