Ты, уставший ненавидеть - Андрей Валентинов

Тело Лапиной лежало под гробом какого-то профессора, в могиле, предназначенной его праху. Оно было завернуто в старый, пропитанный маслом и бензином брезент. На девушке был плащ – очевидно, тот, что запомнился Сергею. Ни денег, ни документов не оказалось, зато в кармане плаща лежал ключ. Лицо убитой было в крови, кровь запеклась на шее, но платье почему-то осталось чистым…

Пустельга не усомнился ни на миг, от чьей двери найденный ключ. Да, его впутали крепко, очень крепко…

Тело было еще у экспертов, и следователь предложил зайти через пару дней. Пустельга согласился, поблагодарил и решительно потребовал держать его визит в строгой тайне. Милиционер, у которого и так хватало забот, хмуро кивнул. Сергей понял, что тот не будет болтать.

Вскоре Пустельга был уже в следственном морге. Врач-эксперт оказался пожилым желчным субъектом в очках с толстыми стеклами, вдобавок беспрестанно курившим дешевые папиросы. Разговаривать с незваным гостем он отказался наотрез. Пришлось достать удостоверение.

Глаза под толстыми стеклами нервно моргнули, врач был явно испуган.

– Слушаю вас… гражданин… товарищ Пустельга…

Врач Сергею не понравился, поэтому следовало окончательно овладеть положением.

– Нет, доктор, это я буду вас слушать.

– Так вы… Вы – за мной? Лицо врача стало белым – под цвет халата. Можно переходить к делу.

– Доктор, я пришел к вам по очень важному поводу. Ни одно слово из нашего разговора не должно выйти из этих стен. Отвечать на мои вопросы вы должны четко, ясно и правдиво…

Врач лишь моргнул. Похоже, он до сих пор не поверил, что Сергей пришел не по его душу. Не иначе – из бывших, перепуганный на всю жизнь.

– Так вы готовы сотрудничать с нашим учреждением?

– Да… – выдавил эксперт, – спрашивайте… Сергей усадил врача за столик в его маленьком кабинете, прикрыл дверь и начал:

– Меня интересуют данные экспертизы по делу гражданки Лапиной…

Теперь в глазах эксперта плавало удивление:

– Так вы по этому поводу? Пожалуйста… Я-то думал… Извините, можно, я закурю?..

После третьей затяжки ему полегчало. Из ящика стола появилась небольшая папка.

– Понимаете, товарищ старший лейтенант, я еще только начал. Картина очень непростая…

– Но это убийство?

Врач, похоже, постепенно оттаивал. Теперь он мог позволить себе легкую, слегка снисходительную улыбку.

– Вы… прошу прощения, трупов не боитесь? Тогда пройдемте…

Трупов Пустельга не боялся, но в морге бывать не любил. Особенно в подобном – огромном, мрачном и необыкновенно холодном. В большом пустом зале стояли под светом мощных ламп обитые светлым металлом столы. На некоторых из них виднелись покрытые простынями тела. Сергея невольно передернуло.

– Вот-с… – нужный стол оказался вторым от входа. Врач привычным жестом отдернул простыню…

Вера Лапина была мертва – и мертва давно. В электрическом свете кожа казалась желтой, на обезображенном гримасой лице застыло странное выражение – не ужаса, как можно было ожидать, а бешеной, нечеловеческой ненависти. Полуоткрытый рот кривился жуткой усмешкой, белели ровные, без единой щербинки, зубы… Она плохо умерла – та, что хотела сыграть Изольду…

– В общем, так, – врач, похоже, вошел в привычную профессиональную колею и давал пояснения спокойно, даже с некоторой гордостью. – Смерть наступила дней шесть-семь тому назад. Но разложение – почти незаметно, вероятно, труп держали в холодном месте…

Стоп! Но ведь еще вчера вечером… И ночью… И утром…

– Доктор, а вы допускаете, что ее убили совсем недавно?

Пожатие плеч, ироничный взгляд.

– Допустить можно все что угодно, молодой человек… Простите – товарищ старший лейтенант…

– Сергей, – представился Пустельга.

– Арнольд Феодосиевич, очень приятно, – по лицу эксперта промелькнуло нечто вроде улыбки. – Нет, Сергей, шесть, а то и семь дней, я вам гарантирую…

Нет, этого не могло быть! Может, близнецы, двойники… Но Сергей уже знал: вчера у него была именно она – та, что лежала сейчас под беспощадным светом ламп…

– Арнольд Феодосиевич, я спрашиваю не напрасно. Могли ли преступники сделать так, чтобы эксперты неправильно определили время смерти?

– Когда она, по-вашему, умерла?

– Сегодня утром… Молчание, вновь пожатие плеч:

– Невозможно… Ее закопали три дня назад, если верить этому сторожу. Есть и объективные данные, которые не подделаешь. В крайнем случае, ошибка день, полтора…

Получалось нечто невозможное. Ладно, он подумает потом…

– Как ее убили?

Вопрос мог показаться лишним: порез на горле был прекрасно виден. Он находился именно там, где его пальцы нащупали шрам. Странно: там был шрам, а на горле у трупа зиял открытый порез! Спокойно, это всего лишь еще одна загадка в этом проклятом деле…

– Убили? – Из-под очков мелькнул странный хитроватый взгляд. – Сергей, я вам уже постарался намекнуть, что дело это очень непростое. Ее резанули по горлу – ножом или бритвой. Но порез неглубокий, ничего всерьез не задето…

– Истекла кровью? – Сергею стало муторно. Почему-то вспомнилось пятнышко крови на простыне. Его собственной крови…

– Не похоже, не похоже… Кроме того… Вот… В руке эксперта появился скальпель. Острие легко коснулось кожи. Секунда, другая – и на месте ранки начала медленно набухать большая темная капля.

– – Третий случай в моей практике: кровь не свернулась. Я не считаю утопленников, конечно… Так вот, она не обескровлена, вдобавок кровь остается жидкой. Такое впечатление, что ей ввели какой-то особенный состав, причем еще при жизни…

Господи, какая мерзость! Бедная девушка… Зачем?

– А причиной смерти стала остановка сердца – скорее всего. Ну, как говорится, вскрытие покажет…

Пустельга отвернулся: смотреть на мертвое страшное лицо больше не было сил. Врач, похоже, понял и набросил на труп пахнущую карболкой простыню.

– Доктор… Арнольд Феодосиевич… Вы человек опытный. Как вы можете это объяснить?

– Я не следователь, Сергей. У меня есть совершенно безумное предположение, что над этой девочкой ставили какой-то научный опыт. Во всяком случае, она жила еще долго после того, как ей разрезали горло…

И тут Сергей сообразил, что эксперт смотрит на него, и взгляд этот полон удивления, даже растерянности. Пустельга вначале тоже удивился, а потом до него дошло. Врач смотрел на шею, где был такой же порез, только совсем небольшой, с трехкопеечную монету…

– А мне… можно спросить? Обкуренный палец осторожно указал на ранку. Пустельга покачал головой:

– Не знаю, стоит ли об этом… Я-то жив.

– Это… связано с ее гибелью?..

– Наверно, да…

– Понял…

Костяшки пальцев застучали по цинку, покрывавшему стол. Затем – невеселая улыбка:

– Я буду исследовать се кровь. Меня интересует этот состав… Сергей, хотите, я возьму и вашу – для сравнения?

В горле пересохло. Сергей молча кивнул. Что же это все значило? Только не спешить, не дергаться зря…

– Доктор, я дам вам совет… Ничего не пишите о крови. Пусть причиной смерти будет обыкновенный удар ножом. Вы меня поняли?

– Советы вашего учреждения обычно принято исполнять в точности?

– Да, принято. Арнольд Феодосиевич, возможно, мой совет спасет вам жизнь.

Врач не ответил, а затем так же молча пошел обратно, в свой кабинет. Сергей еще раз оглянулся на укрытую белым фигуру и быстро зашагал следом… Договорились, что Пустельга будет звонить эксперту домой. Арнольд Феодосиевич обещал сообщить первые результаты к завтрашнему вечеру.

Возвращаться в Большой Дом не тянуло. Он не знал, что делать, – может быть, впервые за все годы службы в органах. Его версия, продуманная, логичная, разлеталась в прах. Вера не могла быть у него вчера: девушка умерла неделю назад. Значит, кто-то очень похожий, со шрамом на шее, выдал себя за Лапину. Таким было единственное подходящее объяснение, но Пустельга знал, что это неправда. Он не мог ошибиться: на столе в морге лежала та, что еще вчера целовала его ледяными губами… Бред, бред…

Пустельга поднялся вверх по Горького, прошел мимо Главной Крепости и свернул на набережную. Погода вновь испортилась, то и дело срывался мелкий холодный дождь, вода в реке казалась свинцовой. Стало зябко, Сергей поднял повыше воротник и медленно двинулся по пустынной в этот непогожий день набережной.

Его все-таки взяли за горло. Те, кто готовил операцию, оказались хитрее и талантливее, чем думалось. Очевидно, дальше будет так: вахтер, а то и милиционер, дежуривший у подъезда, подтвердит, что девушка приходила к нему. Затем ключ и, конечно, отпечатки пальцев в квартире. В первый раз Вера была у него шесть дней назад ~ значит, он мог быть последним, кто видел ее живой, по версии следствия. Правда, оставался ее вчерашний визит, но тут Сергею просто не поверят. Она мертва, она бывала у него, он держал в руке компрометирующие ее документы – фактов было даже больше, чем нужно…