Миры Бима Пайпера. Маленький Пушистик - Генри Пайпер

— Нет ничего хуже торопливых сборов, — ответил Герд. — Кроме того, мне не хочется прилетать туда посреди ночи. Давайте лучше спокойно упакуем вещи и отложим вылет на завтра. Тем более что Бен Рейнсфорд пригласил нас сегодня на ужин.

Линн тут же согласилась и на всякий случай спросила:

— А ты договорился с госпиталем насчет медикаментов?

— Нам без всяких возражений дали все, что мы попросили, — ответил Герд. — Так же, как и в научном центре. Меня это даже удивляет.

— А меня нет, — отозвался Панчо. — Сейчас о правительстве ходит много сплетен. Муниципальные власти знают, что через пару недель могут оказаться в нашем подчинении. Но мне хочется знать, что мы будем делать с ленчем? Пойдем в ресторан или закажем еду сюда?

— Давайте сделаем заказ, — предложила Рут. — Нам надо проверить списки оборудования. Возможно, я что-то пропустила и не внесла в реестр.

Панчо вытащил пачку сигарет и обнаружил, что она пуста.

— Эй, Линн! — сказал он фальцетом. — Со-йоссо-аки дымокко.

Ну что же, подумала Рут. Этот месяц все равно будет у них медовым — пусть немного сумбурным, заполненным встречами и делами, но веселым и забавным. И еще ее радовало, что Панчо и Линн начинали проявлять друг к другу интерес.

Прежде чем приступить к делу «Джон Доу, Ричард Роу и Добровольная ассоциация граждан против колониального правительства Заратуштры», главный судья Фредерик Пен-дарвис облокотился на стол и осмотрел троих адвокатов, стоявших перед ним.

Первый, со стороны ответчика, был гигантом — более двухсот фунтов весом и шести футов ростом. Часть его лица ниже мясистого носа скрывалась под пушистой бородой. Копна непокорных седовато-каштановых волос вызывала неуместное сравнение с ореолом. Адвоката звали Густав Адольф Браннард, и до того, как он взлетел на вершину славы в процессе, известном для многих как «дело о пушистиках», друзья ценили его в основном из-за трех характерных качеств — за удивительную способность добиваться оправдания своих явно виновных клиентов, за непомерную удаль в ставках на ипподроме и за умение поглощать огромное количество виски. Пять дней назад он стал главным прокурором колонии.

Мужчина, стоявший рядом с ним, мог бы показаться всоким и мощным, если бы не близость Гаса Браннарда. На фоне гиганта он выглядел стройным и утонченно-элегантным человеком. Его аристократическое лицо хранило скучающее полунасмешливое выражение, будто жизнь напоминала ему неприличную шутку, которую он слышал уже много раз. Его звали Лесли Кумбс. Он бьы главным юристом «Заратуштры». Встав рядом с Браннардом, Кумбс как бы давал понять, что в этом деле он будет на стороне своего бывшего оппонента по процессу «Общественность против Холлоуэя и Келлога».

Третьим, со стороны истца, был Хьюго Ингерманн. Судья Пендарвис попытался подавить свое предубеждение против этого человека и его клиентов. Насколько ему было известно, за последние шесть лет Ингерманн лишь семь раз защищал в суде действительно честных и порядочных людей. Судье почему-то не верилось, что настоящее дело станет восьмым исключением из правил. Тем не менее Ингерманн являлся членом адвокатуры и имел полное право представлять в суде одну из сторон — во всяком случае до тех пор, пока его не лишат адвокатского звания.

— Итак, вы требуете, чтобы колониальное правительство передало землю в общественное пользование? — спросил Пендарвис. — Как я понял, речь идет не только о территориях для поселений, но и о приисках самоцветов. Кроме того, вы настаиваете на учреждении контор, где ваши клиенты могли бы подавать заявки на приобретение участков. Верно?

— Да, ваша честь, — ответил Ингерманн. — И я буду представлять в суде истцов.

Он был гораздо ниже двух других адвокатов — эдакий полный мужчина, с круглым румяным лицом и зарождавшейся спереди лысиной. В его больших голубых глазах застыло выражение полной и безупречной искренности, и этот взгляд мог обмануть любого, кто еще не слышал сплетен, ходивших о нем.

Ингерманн хотел продолжить свою речь, но Пендарвис повернулся к Браннарду:

— Ваша честь, я представляю колониальное правительство. Мы оспариваем требования истцов.

— А вы, мистер Кумбс?

— Я представляю нелицензированную компанию «Заратуштра», — ответил тот. — Мы не собираемся участвовать в этом процессе. Я здесь просто наблюдатель и amicus curiae 7.

— Хм-м. Вы сказали, нелицензированная… Хорошо, мистер Кумбс. Поскольку данное дело затрагивает интересы вашей Компании, вы как ее представитель имеете право присутствовать здесь и высказывать свои суждения.

Пендарвису стало интересно, кто придумал назвать Компанию «нелицензированной». Судя по тонкости черного юмора, это сделал висельник Грего.

— Мистер Ингерманн?

— Ваша честь, истцы, которых я здесь представляю, считают, что в силу недавнего постановления Верховного суда около восьмидесяти процентов суши этой планеты являются ныне общественным достоянием. Колониальное правительство обязано отдать эти земли в распоряжение народа. Федеральный закон, ваша честь, гласит…

Ингерманн начал цитировать акты, статьи и параграфы, прецеденты и сходные решения судов на других планетах. Он произносил свою речь лишь для протокола, поскольку она уже была внесена в предъявленный им иск. Тем не менее ее полагалось выслушать — в объеме, удовлетворявшем все тому же неизменному протоколу.

— Да, мистер Ингерманн, суд знает закон и поддерживает решения, принятые ранее по аналогичным случаям, — произнес Пендарвис. — Надеюсь, правительство не собирается оспаривать эту часть иска, мистер Браннард?

— Нисколько, ваша честь. Наоборот. Губернатор Рейнсфорд делает все возможное, чтобы передать свободные земли в законное пользование частных лиц…

— Ах вот как? Но когда? — вскричал Ингерманн. — Сколько времени губернатор Рейнсфорд собирается тянуть резину…

— Я прошу мистера Ингерманна справедливо оценивать сложившуюся ситуацию, — перебил его Браннард. — Не забывайте, что еще неделю назад на этой планете не было никаких общественных земель.

— Как и правительства, на которое теперь жалуются клиенты мистера Ингерманна, — добавил Кумбс. — Мне хотелось бы узнать побольше о господах Доу и Роу. Фамилии звучат слишком уж схоже, и создается впечатление, что за ними скрываются люди…

— Ваша честь, я представляю ассоциацию частных лиц, заинтересованных в приобретении земель, — сказал Ингерманн. — Это простые старатели, лесорубы, фермеры, владельцы небольших стад вельдбизонов…