Мудрец - Брайан Макферсон

В воде продолжалось ужасная кровавая оргия. Хотя крысы бросались в воду десятками, появлялись все новые и новые черви, и еще ни одна волосатая тварь не смогла даже доплыть до локомотива.

Вся пещера была наполнена громким, оглушительным визгом и беспрестанным плеском воды.

Найл не мог отвести взгляда от бурлящих бурунов, в которых мелькали блестящие извивающиеся кольца.

— Братишка, давай ты будешь первым! — протянул Вайг ему конец каната. Я подержу твой разрядник!

Он миновал расстояние первым за несколько секунд и перебрался на скользкие ступени лестницы. Следующим поднимался Вайг, обвешанный сразу двумя «жнецами», Найл протянул брату сверху руку и втащил его к себе.

Через пару минут весь отряд уже поднялся наверх и снова очутился на одной из станций подземки. Здесь и была конечная точка того маршрута, который начертал палец Найла на сенсорной клавиатуре компьютера.

Сила, которая так долго пыталась поработить его своей зловещей энергией, была уже где-то совсем рядом! Золотистый медальон, висевший на груди Найла снова напоминал ложку кипящего свинца. Он прожигал грудь и стремился к самому сердцу.

Только одновременно с этим голова его была защищена звенящими стеклянными перезвонами. Каждое мгновение Богиня Дельты защищала своего избранника, и сила, властвовавшая в подземелье, чувствовала это.

— Это где-то совсем рядом, — хрипло дыша, сообщил Найл. — Осталось, может быть, всего несколько метров!

От прямоугольного прохода на них бросилось несколько крыс, но бесшумные молнии «жнецов» за мгновение оставили от каждой по кучке пепла.

Отряд вы вышел к вестибюлю древней станции и на ступенях увидел то, что держало в страхе не только жителей огромного Города, но даже все племя пауков-смертоносцев…

Старая, дряхлая крыса лежала на каких-то старых тряпках в центре лестницы, на небольшом возвышении, напоминающем постамент.

Небольших размеров, конечно, в сравнении со всеми другими особями, величиной она была с двухмесячного поросенка. Редкая грязно-белая шерсть почти вылезла, обнажая тело множеством проплешин. Но не это поразило Найла и его друзей.

На туловище крысы-мутанта сидело две головы…

Дряблые уши походили на листья подорожника, увядшие на жаре. Белые выпуклые слезящиеся глазки сидели на каждой голове так близко друг к другу, что издалека выглядели, как один.

У Найла, светившего на эту седую тварь фонариком, сначала даже возникло ощущение, что на каждой из голов у нее только по одному зрачку…

Обе пасти-челюсти, лишенные губ, уже не смыкались, обнажая желтые руины редких зубов, а с них беспрестанно сочились нити густой слюны.

— Вот мразь… — с отвращением сплюнул Доггинз. — Давай, я шарахну по ней! Не могу больше видеть…

— Подожди! — хмуро приказал Найл. — Мне нужно с ней побеседовать…

Глаза Биллдо распахнулись от изумления, но он по опыту знал, что спорить бесполезно.

Найл подошел ближе и в свете фонаря увидел, что крыса пытается закрыть глаза, непривыкшие к свету, от ярких лучей фонарей. По коже у него пробежал холодок, когда взгляд его упал на ее лапы, прикрывающие плешивую, почти облезшую морду. У нее были пятипалые конечности, по виду ничем не отличающиеся от человеческих рук!

Можно было даже разглядеть морщинки у суставов пальцев, прозрачные скрюченные когти, напоминающие человеческие ногти…

Перед ним лежал какой-то жалкий обрубок, но в то же время у Найла ни на секунду не возникало сомнения, что это именно то существо, которое владело сознанием не только всех крыс подземелья, но и могло оказывать чудовищный гнет на сознания всех других живых существ, включая человека.

Из-за нее чуть не возникла война в Городе. Чуть не вспыхнула кровавая схватка, которая могла бы погубить многих людей.

Он твердо знал, что именно эта крыса-альбинос с сегодняшней ночи так активно пыталась сломить его собственную волю. Она замучила его настолько, что он вынужден был просить поддержки у Богини Дельты!

Именно Нуада, подключившись к сознанию Найла и сломила волю Повелительницы Подземелья.

Теперь он пришел говорить с ней с позиции силы. Он пришел ее судить, и двуглавая крыса подчинилась воле Нуады, брызжущей из ментальных импульсов Найла.

Его отряд, оставшийся стоять немного поодаль, в стороне, со смешанным чувством восхищения и ужаса наблюдал, как глаза Главы Совета Свободных уперлись в дряхлую крысу, и обе головы ее дрожат, словно пытаясь спрятаться от этого неумолимого взгляда.

Так продолжалось несколько минут, а потом Найл подошел к ним, тяжело ступая по пыльным плитам платформы и приказал:

— Вы должны встать у путей. Сейчас на рельсы выйдут все крысы. Они не будут сопротивляться. Вы должны казнить их…

— А если эти твари все-таки бросятся на нас? — задумчиво спросил Фелим.

— Не бросятся! — твердо сказал Найл. — Она прикажет им медленно выходить, опустив головы…

Вскоре из разных дыр и нор, из проходов и коридоров на станцию потянулись серые тела. Здесь были старые и молодые, маленькие и большие, но все они шли точно под гипнозом, повинуясь одной властной мелодии, звучащей в сознании каждой из них.

Найл отошел в сторону. Он не хотел участвовать в казни.

Темные своды станции озарялись ослепительными фиолетовыми молниями. «Жнецы» Фелима и Бойда, Вайга и Доггинза изрыгали молниеносные бесшумные молнии, и вскоре с огромным племенем было покончено.

На ступенях станции осталась лежать только дряхлая облезлая крыса. Но и она вскоре вздрогнула несколько раз и безвольно уронила обе головы на лапы, так напоминающие человеческие руки. Найл обвел измученным взглядом задымленные, мрачные, угрюмые своды подземной станции и заметил:

— Теперь пора наверх… Там, в Городе, наверное, давно рассвело…

Помолчав немного, он устало улыбнулся и признался:

— Вот уж никогда не думал, что я так люблю солнце!