Лорд-грешник - Мэдлин Хантер

Сдернув с головы платок, Брайд вытерла слезы.

– Должно быть, ты считаешь меня полной дурой. Кажется, одиночество и участь старой девы сделали меня слепой.

– Это в его мнении ты была полной дурой, а вот что касается остального… По-видимому, я должен быть признательным всему, что делает тебя слепой, когда речь идет о недостатках бесполезных мужчин, так что не могу винить тебя за Уолтера.

– Ты не бесполезный. – Брайд изо всех сил старалась не зарыдать.

Линдейл вздохнул, потом нахмурился.

– Я уже просил, чтобы ты вышла за меня. Теперь, после ночных событий, я требую этого. Мои действия в твоих интересах выдали меня больше, чем я бы того хотел. Некий порядочный человек согласился закрыть на это глаза, но во второй раз он так уже не поступит. Если ты снова займешься подделкой денег, мое соучастие в преступлении станет очевидным.

– О нет, больше я никогда…

– Ты прекрасный гравер, как и твой отец. Сострадание к бедным и угнетенным может опять подвигнуть тебя на это.

– Нет, поверь моему слову.

– Прости, но мне требуются доказательства. Только если мы поженимся, я смогу постоянно присматривать за тобой и сестрами. Я больше не приму никаких возражений. – Линдейл скрестил руки на груди. – Что же касается твоих подопечных, то мы найдем более приемлемый способ помочь им: могу возместить их потерю без особого ущерба для моего кармана.

Линдейл заявил это так уверенно, что Брайд больше не сомневалась – дело улажено. Благодарность и любовь сжимали ее сердце; ей даже стало трудно дышать.

– Вы приговорили меня к довольно странному тюремному заключению, сэр. В конце концов, именно вы будете в оковах.

– Я пэр, а пэра сковать невозможно. А вот ты в самом деле будешь находиться в строгом тюремном заключении.

– И все же это в высшей степени необычное предложение. Думаю, вы не сознаете ужасных последствий, которые неизбежны, если я приму его.

– Для себя лично я не вижу никаких ужасных последствий.

Встав, Брайд подошла к нему.

– И все же они ужасные. Ведь если я соглашусь, то не потому, что вы этого потребовали, и не ради собственного спасения или спасения моих сестер.

Линдейл вытер слезы с ее щеки.

– Только не говори, что хочешь сделать это из благодарности. Это была бы худшая из всех причин.

– Нет, хотя я обязана тебе жизнью. Если я приму твое предложение, то лишь потому, что люблю тебя, несмотря на все твои недостатки.

В глазах у него появилось удивление, которое постепенно сменилось надеждой.

– И ты в самом деле намерена его принять?

– Конечно, потому что слишком сильно люблю тебя. Жизнь с тобой сделает меня счастливой, если даже мы будем жить в бедности в долине Шотландии. Но я не могу согласиться, если ты предлагаешь это как выход из положения или как компромисс. Любя человека в браке, подобном этому, я действительно буду чувствовать себя заключенной, а это намного хуже любого несчастья, которое приносит ссылка на каторгу.

Некоторое время Линдейл, сдвинув брови, смотрел на огонь, как будто спорил с собой, наконец глубоко вздохнул.

– Для тебя имеет значение, если я признаюсь, что это волнует меня больше, чем раньше?

Брайд попыталась сдержать безрассудную надежду.

– Думаю, это очень существенно меняет дело.

Подбородок Эвана дрогнул, глаза блеснули. Он снова глубоко вздохнул.

– Хорошо. Я настаивал, чтобы ты вышла за меня, потому что это необходимо, но теперь требую, чтобы ты сделала это, потому что я всем сердцем люблю тебя.

Смущенная улыбка делала его похожим на человека, который только что бросился вниз со скалы и вдруг, к своему изумлению, обнаружил, что падение не убило его.

– Я буду счастлива стать твоей женой, Эван.

Линдейл схватил ее в объятия.

– Ты украла мое сердце, Брайд! Не могу отрицать, что теперь я твой пленник. Я люблю тебя, и никакая другая женщина для меня больше не существует. – Он крепко поцеловал ее.

Брайд была настолько счастлива, что это казалось ей сном.

– Я несказанно рада, что твое сердце принадлежит мне, Линдейл, рада, что стала для тебя единственной женщиной. Но если ты вздумаешь порвать оковы и направить внимание на другую, тебе это чертовски дорого обойдется.

– Жуткие сцены, ты предупреждала.

– Да? И не забудь, пожалуйста, что я умею обращаться с пистолетом.

Выражение его лица вполне удовлетворило ее.

– Ты, конечно, шутишь?

– Ничуть. Я не собираюсь ни с кем тебя делить. Если ты заведешь другую любовницу, это разобьет мое сердце, и тогда я не знаю, что сделаю.

– А я-то думал, что ты любишь меня со всеми недостатками.

– Но я не говорила, что не жду кое-какого совершенствования.

Ужасные последствия, на которые Брайд намекала, теперь были ясны. Он разжал объятия, и его руки легли ей на плечи. Его взгляд пронизывал ее, как будто он хотел выяснить, то ли она имела в виду, но выражение лица Брайд оставалось серьезным. Пока он взвешивал ее требование, она с колотящимся сердцем наблюдала за ним.

– Как странно…

– Странно?

– Я представляю жизнь, в которой мне придется постоянно оставаться верным тебе, и это представление ничуть меня не расстраивает. Я даже не могу вообразить, что захочу другую женщину, причинив таким образом боль тебе. – Глаза Линдейла озорно блеснули. – Конечно, я также вообразил, каким будет ответ на мое хорошее поведение.

– Обещаю, он полностью удовлетворит тебя, любовь моя.

Эван снова обнял ее, и Брайд почувствовала, что ей хочется плакать от счастья и кричать от радости. Как хорошо быть любимой именно этим человеком! А любить его даже еще лучше.

Услышав трагический вздох Эвана, Брайд насторожилась.

– Опять что-то не так?

– Нет-нет, все в порядке, и я безумно счастлив. Вот только все получилось именно так, как я и боялся, – унаследованный титул действительно погубил мою прежнюю жизнь.

– Неужели ты возражаешь против этого?

В его тихом смехе прозвучала нота удивления, и он поцеловал ее.

– Граф Линдейл совсем не возражает, моя дорогая Брайд. Но Эван Маклейн безусловно ошеломлен.