Тяжелая корона - Софи Ларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она прерывает меня.
— Елены здесь нет. Она сбежала из камеры. Она ушла.
Я бросаю быстрый взгляд на Адриана, затем прижимаю телефон ближе к уху.
— Как это произошло? — я шиплю.
— Там была наклейка на… неважно, — говорит она. — Неважно, как это произошло. Это было нелепо, в первую очередь запереть ее! Теперь она…
У меня нет времени выслушивать ругань Греты.
— Не обращай на это внимания, — огрызаюсь я. — Убирайся из дома сейчас же. Не останавливайся, чтобы собрать вещи. Просто уходи. Ты обещаешь мне, Грета?
— Да, — говорит она, звуча слегка испуганно.
— Отправляйся на конспиративную квартиру и оставайся там, пока я не позвоню тебе снова.
— Тебе следует отправиться туда самому! — Грета плачет.
— Я приду, — говорю я ей. — Чтобы забрать тебя позже. После того, как все будет сделано.
Она издает раздраженный звук, который точно показывает, что она думает об этом обещании.
Я вешаю трубку.
Мико все еще наблюдает за мной.
— Я так понимаю, мы не собираемся в прерию.
— Нет, — говорю я. — Енин хочет уничтожить мою семью от корня до листа. Он хочет опозорить нас и уничтожить. А больше всего он хочет причинить нам боль. Мы прожили в этом доме сто лет. Больше, чем наш бизнес или наши активы, он хочет уничтожить наш дом.
— Ты уверен? — Мико говорит.
Я пожимаю плечами.
— Нет. Но если мы хотим выманить его… это может стать идеальной приманкой.
30. Елена
Я понятия не имею, как найти моего брата. И понятия не имею, как найти Себастьяна.
Но есть один человек, которого я могу довольно легко найти: Аида Галло.
Полагаю, теперь мне следует называть ее Аидой Гриффин.
Из того, что рассказал мне Себастьян, она редко покидает своего мужа.
И Каллум Гриффин проводит большую часть своего времени в центре города в офисе.
Поэтому вот куда я еду, за рулем BMW Энцо Галло. Я паркуюсь в нескольких кварталах от мэрии, не желая, чтобы Аида испытала неприятный шок, увидев машину своего отца, припаркованную у входа.
Себастьян сказал мне, что Аида работает неполный рабочий день в офисе Каллума, якобы в качестве его помощника, но на самом деле выступает посредником в некоторых из его самых важных сделок через свои связи с другими влиятельными итальянскими семьями.
Я ожидаю встретить ее внутри, вероятно, одетую в шикарную деловую одежду, как на благотворительном аукционе. Поэтому я едва обращаю внимание на женщину, толкающую модную коляску к ступеням мэрии. В спешке я чуть не врезаюсь в нее.
— О! Извините! — я говорю.
Женщина озадаченно оглядывает меня с головы до ног.
— Это моя майка?
— Боже мой, Аида!
— Во плоти, — говорит она. — Я задавалась вопросом, куда ты подевалась… Себастьян был странно уклончив в этой теме.
— Это потому, что он запер меня под гаражом.
— Хм. Извращенно, — говорит Аида.
Трудно прочесть выражение ее лица. Кажется, что в этих серых глазах промелькнула целая гамма эмоций, подобно грозовым тучам, уносящимся под порывами ветра. В ней, конечно, нет того безграничного веселья, которое я наблюдала на аукционе. На ее губах нет и намека на улыбку.
— Аида… — говорю я. — Мне очень, очень жаль твоего отца.
Ее подбородок дрожит, но она снова проясняет выражение лица одним безжалостным движением головы.
— Это была не твоя вина, — говорит она.
— Это… что?
— Я видела тебя в ночь аукциона. Если только ты не Мерил Стрип… Я почти уверена, что ты по уши влюблена в моего брата.
У меня отвисает челюсть. Все, что я слышала об Аиде, это то, что она — чистый огонь. Последнее, чего я ожидала от нее — это прощения.
— Я тоже дочь мафии, — говорит она. — Я знаю, как мало власти у тебя в твоей собственной жизни… пока ты не вырвешь ее из рук мужчины.
Ребенок в коляске издает громкий и сердитый вопль.
Я вглядываюсь в него, пораженная копной черных кудрей и яростным выражением лица. Его серые глаза такие же свирепые, как у Аиды, поразительные по сравнению с его гладким, пухлым лицом.
— Он очень похож на тебя, — говорю я с удивлением.
— Я думаю, у него характер похуже, если это возможно, — смеется Аида. — Бедный Кэл.
— Как его зовут? — я спрашиваю.
— Майлз.
Когда я смотрю на ребенка, я испытываю странный прилив эмоций. Я никогда особенно не хотела ребенка. Я чувствовала, что едва прожила свою собственную жизнь. Но мысль о том, чтобы иметь такого ребенка, с мягкими темными кудрями, как у Себастьяна, и, может быть, с его осенне-карими глазами…
Я не знала, что ты можешь захотеть чего-то так внезапно и так сильно.
— Аида, — говорю я в спешке. — Себастьян ушел этим утром. Я почти уверена, что он в каком-то буйстве мести. Я не знаю, где он… но я беспокоюсь.
Аида хмурится, на мгновение выглядя такой же свирепой, как ее ребенок.
— Из моего последнего разговора с Себастьяном у меня сложилось впечатление, что он собирался остыть, чтобы Неро мог выздороветь, а мы могли похоронить отца… Потом мы бы все пересмотрели.
Я беспомощно качаю головой.
— Я не думаю, что это то, что он делает, — говорю я.
Аида достает телефон из сумочки и набирает номер, предположительно Себастьяна. Она ждет, телефон звонит несколько раз. Затем, как раз в тот момент, когда она собирается повесить трубку, кто-то отвечает.
— Сейчас не лучшее время, Аида.
Я расслабляюсь от облегчения. Я едва слышу слова, поскольку Аида не на громкой связи, но я бы узнала голос Себа где угодно. Он жив, и, похоже, находится в относительно хорошем состоянии.
— О, не так ли? — Аида резко говорит. — Это потому, что ты пытаешься развязать полномасштабную войну в одиночку?
Пауза, затем Себастьян говорит:
— Я справлюсь с этим. И я не сам по себе, Мико со мной.
— Почему ты не позвонил мне?
Себ вздыхает.
— Ты скоро станешь первой леди города. Это была моя ошибка. Я тот, кто собирается это исправить.
У меня сводит живот. Было ли соглашение с моим отцом ошибкой? Или это была только… я?
— Где ты? — Аида требует.
— Я дома, — говорит Себастьян. — Но не приходи сюда, Аида. Если хочешь помочь, иди и позаботься о Неро. Сегодня вечером у него еще одна операция, ты могла бы дать Камилле передышку…
— Себ, я не…
— Мне нужно идти, — прерывает он. И заканчивает разговор.
— Черт возьми, — шипит Аида, засовывая телефон обратно в сумку.
— Он дома? — говорю я, убедившись, что не ослышалась.
— Да, — кивает Аида.
— Тогда я туда и направляюсь, — говорю я, разворачиваясь,
