Солнечные стрелы - Джудит Тарр

ГЛАВА 28

Корусан сидел в тени колонны, сердито глядя на дверь императорского гарема. Он мог бы легко взять эту преграду, если бы захотел. Ни евнухи, ни вооруженные девки не сумели бы ничего сделать. Дурацкая фантазия. Ему совершенно незачем стремиться туда. Его величество словно одурел после той ночи, когда высокомерная охранница Врат дала ему поворот... от собственных ворот. Корусан мрачно усмехнулся. Он навещает своих наложниц каждый вечер и порой засиживается у них далеко за полночь. Нет, не наложниц, а только одну фаворитку. Вертлявую девицу из рода Винигаров, не самую, впрочем, лучшую из тех, что там есть. Корусан готов отдать под заклад новый меч и пращу, что и сейчас он наверстывает с ней все, чего недобрал у белолицой гордячки. Слуги поговаривают, что варвар не слишком силен в постельных боях. Они могут болтать что угодно, но леди выглядит вполне удовлетворенной. Корусан видел ее однажды. Она восседала на своей кувалдоголовой кобыле, откинув вуаль, она думала, что во дворе никого нет. Ее волосы и вправду j`fsrq золотыми, и глаза отливают цветом расплавленной бронзы. Однако личико чересчур маленькое, рот шире щек, и кожа в открытых местах покрылась загаром. Корусан не знает, что черный король находит под ее рубашкой и брюками, но вряд ли там таится нечто из ряда вон выходящее. Грудь ее, правда, высока и кругла, а бедра достаточно широки, чтобы выносить крепких и здоровых наследников. Корусан сдвинул брови. Если б он был магом, его свирепый взгляд испепелил бы дверь. Его величество, разговаривая со своим стражником, не делал большого секрета из того, что произошло между ним и женщиной с Островов. Жрецы наложили заклятие на ее лоно, и даже сила потомка Солнцерожденного не смогла его одолеть. Ребенок, зачатый им, погиб, и жрица осталась безутешной. Однако леди из гарема была свободна от каких-то там заклятий. Молодая, крепкая, она происходила из плодовитой семьи. Ее папаша настрогал дюжину сыновей, четверо из них вышли из чрева, породившего фаворитку. У Корусана не было сыновей. Старая песня, дурная болезнь, сквозняк, обжигающий холодом душу. А этот выскочка, этот ублюдок, этот баловень несправедливой к другим судьбы не терпит неудач даже тогда, когда призывает их на свою голову. Сейчас он вновь бросает свое семя в благодатную почву, совершенно не заботясь о том, что смерть уже нависла над ним, что она долго и терпеливо поджидает его у дверей собственного гарема. Впрочем, в жизни случается всякое. Даже стрела, пущенная из арбалета, порой пролетает мимо мишени. Возможно, асанианка окажется бесплодной. Что будет тогда? Можно предположить, что император вернется к своей жрице. Та вновь безжалостно прогонит его. Это сильная женщина. Упрямая, как оленеец, гордая, словно необъезженный сенель. Однако и ее сердце может смягчиться. Она без ума от черного короля. Это понятно. Корусан видел, как она изгоняла его из своей кельи. Узурпатор по сей день ходит как одурманенный. Он может говорить о ней бесконечно. Корусан знает теперь наизусть каждое слово, когда-либо вылетавшее из ее уст. Он никогда не говорит об асанианской наложнице. Корусан встал, чтобы размять колени и спину. Боль в костях резко усилилась. Она все время глодала их потихоньку, чтобы в должное время обрушиться на него со всей яростью и убить. Но сейчас он хозяин над ней. Он быстро прогонит ее прочь парой пируэтов из танца мечей. Прыжок, приседание, поворот, подскок, топоча и кружась, потом быстрые рубящие и колющие удары туда, вдаль, в глубину галереи. И повторим все еще раз. Прыжок, приседание, подскок, кувырок. Он рассмеялся беззвучным оленейским смехом, шагая мимо изумленно глазеющих на него евнухов. Он не ожидал, что сумеет проникнуть в храм с такой легкостью. Два обалдуясеверянина, на этот раз торчавшие у ворот, не обратили на него никакого внимания. Комнатушка жрицы была пуста. Он двинулся дальше, положась на свою интуицию, и не прогадал. Она привела его в комнату, пропахшую резкими запахами чернил, уставленную стеллажами, на которых валялись вороха потемневших от времени свитков. Стол, стоявший в центре ее, освещался парящим в воздухе подобием шара, он сиял ясно и ровно, без блеска. Жрица сидела под этой магической звездочкой, вглядываясь в пергамент, развернутый перед ней и усыпанный таинственными значками. Пальцы ее сжимали перо. Она подняла голову и некоторое время сидела неподвижно, не замечая незваного гостя, поскольку вошедший стоял у нее за спиной. В ее позе не ощущалось никакого уныния. Потом жрица левой рукой начертила в воздухе несколько замысловатых иероглифов, принявших форму красно-золотистого языка пламени. Этот огонек, отделившись от бледной ладони, повис в пустоте. Она внимательно осмотрела образовавшуюся субстанцию, начинавшую понемногу расслаиваться на отдельные нити, и пренебрежительно махнула рукой. Огонек, порхнув из стороны в сторону, опустился на испещренный значками кусок кожи и затих там, словно птица в cmegde. Корусану показалось даже, что он различает клювик и крылья. Дрожь пробежала по спине, заставила его вспомнить, где он находится. Ему часто приходилось видеть, как работают маги, может быть, чаще, чем следовало. Но то, что происходило сейчас, выглядело слишком безобидно и не шло ни в какое сравнение с нервными, суетливыми пассами колдунов Оленея. Жрица улыбнулась и поднесла перо к чернильному камню. Затем принялась писать, делая это быстро и четко, как человек, привыкший к подобным упражнениям. Судя по всему, охранница снимала копию с древнего манускрипта. Он узнал характерные буквы письма Гилени, но смысл ровных размашистых строчек ускользал от него. Он сделал шаг и навис над ее плечом, двигаясь бесшумно, как и положено оленейцу. Она ощутила его присутствие, однако ничуть не встревожилась или ничем не показала этого. Корусан не любил варьянцев, но ему невольно нравилась в них эта черта. Они никогда не пугались, не вскрикивали, не хватались за мечи даже в случае появления реальной опасности. Возможно, корень их безмятежности таился в том, что многие из них знали магию, и это знание давало им ощущение собственной неуязвимости. Корусан быстро обогнул стол и застыл перед ней, разводя в стороны руки, чтобы она видела, что он пришел с миром.

Кто? гневно воскликнула она и осеклась. Ее губы сжались в одну линию. Следующая фраза прозвучала глухо и безразлично: Скажи ему нет. Я не приду к нему. Даже если ты принес мне официальный императорский вызов. Корусан ничем не выказал своего удивления.

Он вовсе не вызывает тебя. Сейчас он развлекается со своими леди. Он недооценил эту женщину. Отравленная стрела не достигла цели. Она даже не изменилась в лице, но все же встала и вышла из-за стола.