Чертова ведьма - Вайс Лора

И тут меня как током прошибает.

— Скажите, госпожа Малис. У девочки что-нибудь было с собой? Кроме ранца.

— Да, — кивает та, — игрушка. Зайчик.

— Твою ж…

На стоянке обнаруживаю следы покрышек. Но те скоро теряются, причем затерты магией. Ублюдок обвел всех нас вокруг пальца. Уже в машине набираю Ришу:

— Прошу тебя, — еле сдерживаю дрожь в голосе, — вспомни свой сон еще раз. Может, было хоть что-то, о чем ты не рассказала. Может, посчитала незначительным, неважным.

— Что случилось, Адам? — тотчас заводится.

Кейну с Настей похитили. Вернее, Настю. Думаю, Кейна уехала за ней следом.

— Как? — слабеет до шепота.

— Он нас всех обыграл, Риша. Всех. У меня мало времени, пожалуйста, если есть что сказать, скажи.

— Я бы и рада. Но… Хотя, — немного оживляется, — я попробую.

— Что попробуешь?

— Один ритуал. Если поможет, я позвоню. Будь на связи.

Я же не могу никак сконцентрироваться, мысли разбегаются, как тараканы, сердце болит. Но я должен, должен успокоиться и подумать. Если попытаться восстановить хронологию событий, то целью урода изначально была Кейна. Она дочь Каминского — темного могущественного варлока. А сукин сын помешан на мести чернокнижницам. Значит, выслеживал ее давно, еще в мире людей. Но что-то явно пошло не так. Выродок проникся чувствами. Об этом свидетельствует ночное похищение и признание, он не сдержался, не смог, хотелка взыграла. Меня словно опаляет пламенем, во рту чувствуется горечь от осознания того, что эта падаль хочет заполучить Кейну себе.

И магия… он всюду оставил свой след. Проник в голову к Рише, к Кейне через этого долбанного зайца, каким-то образом ввел в заблуждение Зельду. И под конец слил нам «маньяка» в лице Геделя. Подложил улики. Запутал, сбил с толку, заставил отвлечься. Как же давно он играет с нами. Но Кейна — это его последняя цель. Цель, которая нужна живой.

— Корсак! — набираю помощника. — Что ты узнал о человеке по имени Артем? Кто такой?

— Я же вам приносил досье, — мямлит тот в трубку.

— Этим твоим досье подтереться можно. Что-то еще есть?

— Так… минуту… — и начинает шелестеть бумагами. — Ну, кроме тех данных, больше ничего толком. С документами у него порядок, он глава компании «Профи», которая занимается подбором персонала. Единственно, часто переезжает, притом каждый раз полностью меняет место жительства.

— И сколько адресов сменил?

— Многовато, — снова шелестит бумагами. — Тридцать.

— То-то и оно, что многовато для законопослушного гражданина и успешного бизнесмена.

— Ну, наработанные контакты ему позволяют легко обустраиваться на новых местах, без работы не сидел ни разу.

— И профессия какая интересная. Подбор персонала. А это проверка людей, много новых знакомств.

— Господин Герон, что случилось?

— Случилось то, что мы по полной программе облажались и взяли не того. Гедель невинная жертва, не более. А настоящий урод похитил мою женщину с ребенком.

— Так, надо всех поднимать!

— Надо, но мы не знаем о нем ничего, — и отключаю телефон.

По-прежнему не знаем ничего.

Риша

Дура! Слабачка! Какой от меня прок? Всех подставила, никому не помогла…

Но я все еще могу! Да! Могу!

И несусь в кухню, где хватаю соль, красный перец, из кладовки выгребаю весь запас свечей. Затем возвращаюсь в гостиную, быстро скручиваю и убираю в сторону ковер. Так, теперь пентаграмма. Двойная! Соль не выпустит смерть, перец не впустит жизнь. «Морос датос, эхас новое. Морос датос, эхас новое». Пока проговариваю заклинание барьера, рисую солью круг, а перцем внутри вычерчиваю знак солнца. Да пребудет со мной сегодня Морана и снизойдет до своей нерадивой дочери.

Когда пентаграмма готова, выставляю по кругу свечи, после чего встаю в центр круга.

— Ида Морана, ди Рэя нус волас.

В ту же секунду вспыхивают свечи, начинают нещадно чадить, и скоро вся гостиная заполняется черным едким дымом.

— Ида Морана, ди Рэя во латос ди латос. Урса… орса… морос…

На смену духоте и запаху жженого воска приходит холодный мрак. Он окутывает, заполняет легкие, отчего тело стремительно остывает. А следом я ощущаю ее — богиню. Морана здесь, она дотрагивается до меня, но тут же отступает.

— Жизнь в тебе… — раздается в тишине шипящий голос.

— Повелительница, — с трудом произношу, ибо легкие сковал жуткий холод. — Мне нужна твоя помощь.

— Чего ты хочешь? — чувствую, как она летает вокруг, даже едва задевает крыльями.

— Кто явился ко мне во сне? Кто внушил мне ложные знания? — И воздух заканчивается, тело начинает сводить судорогой. Только не это…

— Если я протяну руку помощи, ты можешь остаться без жизни, что теплится в твоем бренном теле. Готова ли ты рискнуть?

— Д-да…

Мгновение спустя Морана хватает меня за голову.

— Твой разум просветлеет, твое тело содрогнется от боли, твоя душа зарыдает и очистится от морока первенца Корса де Гонзака. Узри истину, дочь моя…

И все исчезает, пропадает… я ничего не слышу, не вижу, не ощущаю. Чувства возвращаются постепенно, одно за другим. А обнаруживаю себя все в той же гостиной. На полу и мебели толстым слоем осела сажа, я и сама ею покрыта с ног до головы. Сердце меж тем бьется слишком медленно, в груди все еще давит, и дышится с трудом. Но теперь у меня есть то, что нужно Адаму. Есть имя… А главное, мой разум свободен от влияния этого выродка.

Однако только хочу подняться, как жуткая боль сковывает поясницу. Нет, вставать нельзя. Благо, телефон положила рядом, хоть тут не оплошала.

— Адам? — Как хорошо, что он всегда берет трубку. — Ищи сына Корса де Гонзака. Это он… ваш душитель.

— Как ты? Что с голосом? Тебе нужна помощь?

— Ничего. Я в норме. Ритуал вышел немного болезненный. Но ты не переживай, я в силах о себе позаботиться. Спасай свою семью, мой комиссар.

Как больно-то… с трудом поворачиваюсь на бок, прижимаю колени к животу. У всего есть своя цена. Я хотела избавиться от ни в чем не повинного дитя, вот и расплата. То самое избавление. И пусть я была под влиянием, пусть мое сознание было затуманено ложью, тем не менее, я хотела убить своего ребенка. А такое не прощается. Никогда не прощается.

Еще часы так противно тикают, словно смеются надо мной, забирая секунду за секундой драгоценного времени. И тикают долго…

А веки тяжелеют. Видимо, лучше мне уснуть, так все произойдет быстрее. Но вдруг в мою болезненную дрему врываются сначала звуки шагов, а потом и голос:

— Ну-ка, иди сюда, — ощущаю руки, потом до слез знакомый запах. — Допрыгалась.

— Прости. Прости меня… — остается только рыдать, а что я еще могу? — За все прости.

— Молчи.

— Я рада, что все-таки смогла помочь, — смотрю в эти серые глаза, такие серьезные, красивые.

— Помогла, ничего не скажешь. С этого дня ты завязываешь со всеми ритуалами. Поняла?

— Ничего не могу обещать. — Арон укладывает меня на заднее сиденье машины. Увы, но он тоже не простит. Прав был отец, я порченая оказалась. — Куда ты меня собираешься везти?

— В больницу, куда еще.

— Врачи не помогут, Арон.

Но ответа я не удостоилась. Гедель молча уселся за руль, а через какое-то время мы уже были в центральном госпитале, где меня отправили в отделение, соответствующее моему положению.

И что важнее всего, Арон остался рядом. Конечно, почти не разговаривал, разве что с врачами, а на меня только шикал и цыкал, если пыталась встрять в диалог. Но в какой-то момент мы все-таки остались наедине.

— Послушай, — беру его за руку, — мне жаль, Гедель. Мне искреннее жаль, что именно я оказалась той самой предательницей, что именно с моих слов все началось. Как ведьме мне нет оправдания.

— И ты меня послушай, Савьерри, — накрывает мою руку своей. — Я был бы сейчас куда счастливее, если бы услышал не это жалобное бормотание, а кое-что другое. Поверь, я понимаю, в каком мире мы живем, как работает магия, я полжизни изучаю различные практики, пытаюсь преумножить свою собственную силу. Так что не надо извиняться за то, что было неизбежно, что было чужим желанием, не твоим. Ты такая же случайная жертва. А вот за риск, которому ты подвергла моего ребенка, вот за это у меня есть жгучее желание выпороть тебя.