Якутия - Егор Радов

- Сами разбирайтесь со своим начальством! Мне они не указка, а вы - тем более. Завтра их вообще не будет; я делаю то, что хочу. Мне плевать. Скажи спасибо, что я тебя вообще везу, понял?!

- Ладно, капитанчик... - злобно пробормотал Жукаускас.

- Чего ты там вякаешь?!! - взвился капитан, вставая в угрожающую позу. - Сейчас за борт полетишь!

- Да я ничего... - испуганно проговорил Софрон, задрожав. - Я так...

- Смотри! - рявкнул капитан и улыбнулся.

Софрон миролюбиво сложил руки перед грудью, капитан ударил его ладонью по животу и ушел.

Они плыли дальше в безграничном царстве священной воды, величественной, словно космос.

Ни звери, ни ангелы не встречались на их северной дороге, обращенной к высшей точке Земли.

Софрон помнил, как он сел на этот корабль, сказав: <заелдыз>, и он пил чай в столовой корабля, наслаждаясь его сладостью, словно приобщению к вершинам веры. Чайки летали повсюду, как белые призраки конца одного из миров.

Пахло морем, будто свободой, и там, где было море, был, наверное, выход из чего угодно, и существовал небесный край.

Софрон представлял рокот моря, сияющего радужными льдинами в холоде восторга и смеха, и его руки сверкали изумрудным свечением надежды и царства выси, а его голова разноцветно переливалась, словно калейдоскоп, или прекрасный предсмертный сон о главных тайнах. Травы, воспоминания, чувства и устремления сплелись в его душе в один-единственный белый клубок истин и откровений, и он был готов завершить то, что было начато, и продолжить то, чего еще не было. Дорога вела его вперед - в сторону великого полюса, связующего страны, народы и моря - и над полюсом разверзались миражи битв и славных поражений, и какие-то божественные женские фигуры вставали над ледяной пучиной, словно силуэты торжеств.

Однажды корабль вышел в абсолютную водную бескрайнюю гладь, некий речной раструб, захвативший берега и небо, и Илья приблизился к Софрону, стоящему около своей каюты и серьезно посмотрел в его глаза.

- Что? - спросил Софрон. - Где Тикси? Где Быков мыс?

- Вот он, - сказал Илья, никуда не показав.

- Где <Лысьва>, катер? Мне нужен человек, агент...

- Все не так просто, дружок - усмехнулся Илья. - Видишь, корабль стоит, мы отъездились, все из-за вас, из-за политических дурачков...

- Вы же с нами! - гордо заявил Жукаускас, глотнув последний глоток <Анапы>. - Вы же наш!

- Да мне уже все равно... - печально вздохнул Илья. - Давненько я на берегу не был. Тут забастовка, бунт, они никого не пускают в город и в море тоже. Точнее, в море пускают, но не всех. Видите, там стоят кораблики? У них и пушечки есть.

- А чего им? - устало спросил Софрон. Илья хмыкнул, поковырял в зубе и сказал:

- Они не хотят отдавать новой власти родные льды. Они заявляют, что не пропустят в любимый холодный гениальный океан разных якутов, чучмеков, коми, ненцев и украинцев. Украинцев можно. Я не понял, я запутался. Они обороняют море Лаптевых, баррикадируются. У вас ничего не выйдет: никакой жары не наступит при таких героях.

- Да ну!.. - изумился Жукаускас. - И здесь какие-то штучки-дрючки. Но мне нужен катер <Лысьва>!..

- А хер его знает, где он! - огрызнулся капитан. - Идите в рубку, вызывайте.

- В какую рубку?! - воскликнул Софрон. - Давай вступим в бой с этими дураками! Нам нужен полюс! Они что - коммунисты?

- У них ледокол <Ленин>, и они не любят всего этого бреда. Они не отдадут северный простор. Вы просто идиотик.

Жукаускас подступил к капитану, беря его за грудки. Капитан оскалил зубы и зарычал. Софрон сильно отбросил его, плюнув ему на колено. Капитан ударился затылком об иллюминатор и охнул. Жукаускас бросился на него, но капитан успел ударить его ногой в пах. Жукаускас согнулся, запыхтел и пукнул. Капитан подошел, тяжело дыша, и похлопал его по спине. Жукаускас поднял голову и всхлипнул.

- Как я люблю вас, милый мой друг!.. - воскликнул Софрон, благодарно рыдая. - Простите меня, извините!.. Просто мне слишком нравится эта реальность, этот мир, эта действительность, и я немножечко обиделся и огорчился, но я все равно верю во все самое любое, и никогда не променяю ничего на ничего! Вы же прекрасны и море прекрасно, и пушечки чудесны, и истории занимательны! Не надо делать так, не стоит расстраиваться из-за расстройств, не нужно участвовать, чтобы быть! Давайте, повоюем, или, давайте, пошлем это все?..

- Вы глупы, но вы - великий!.. - растроганно сказал капитан, обнимая Софрона. - Ерунда, вы все найдете, я помогу во всем, вы закончите то, что хотели закончить и начнете то, что решили осуществить. Пойдемте в рубку, мы поищем человека и <Лысьву>, а эти козлы пусть себе стоят, все равно их айсберги всем до пизды!..

- Конечно!.. - обрадовался Жукаускас. - Ведь Ленин сдох, а Якутия перед нами!

- И с нами Бог, и Бог с нами! - добавил Илья. Они быстро побежали наверх по железной лестнице, радостно хохоча и подпрыгивая. Они открыли белую дверь и вошли в небольшую каюту, где стояла какая-то мигающая огоньками аппаратура, и прямо перед ней сидел на стуле большой рыжеволосый человек в тельняшке, и он озабоченно смотрел на стрелку прибора, замершую около цифры <шесть>.

- Давай! - бесцеремонно сказал Илья. - Свяжись. Мне нужен катер <Лысъва>.

- Они никого не пускают, в поселке почти война, а здесь морской бой! - озабоченно проговорил человек.

- Свяжись, тебе говорят! - крикнул Илья, топнув ногой. - Скажи: <Лысьва>! Человек нажал на кнопку и бесстрастно произнес:

- Порт? Говорит <Коми>. Дайте <Лысьву>.

- Чего? - промяукал голос из динамика. - А в рот тебе не плюнуть?

- Вы видите... - извиняющимся тоном сказал рыжий человек, указав толстой рукой на свои приборы.

- Дай-ка, я попробую, - предложил капитан, нагибаясь вперед. Человек нажал кнопку, капитан отчетливо проговорил:

- Порт?

- Ну? - раздался тот же наглый мяукающий звук. Илья пододвинул свой рот прямо к микрофону и медленно, делая паузы, проговорил неожиданным гипнотическим чарующим голосом:

- Если ты не дашь <Лысьву>, у тебя отвалится хуй.

Никто ему не ответил; послышалось только напряженное сопение. Потом, после долгого молчания, раздался раздраженный высокий вскрик:

- Да хрен с тобой!.. Получай свою <Лысьву>!..

- Вот как! - победительно произнес Илья, подмигнув Жукаускасу.

Тут же в громкоговорителе что-то запищало, а потом появился сердитый голос:

- Передовая охрана <Лысьва>! Чего надо!

Жукаускас немедленно бросился к радио и протараторил:

- Мне нужен работник Август Петров.

Все смолкло; рыжий радист закурил длинную папиросу.

- Я - Август Петров! - сказал в громкоговорителе злой бас. - Кому я нужен?!

- <Заелдыз>! - взволнованно пискнул Жукаускас.

- Надя?.. - радостно спросил бас.

Софрон что-то пробормотал про себя, потом ответил:

- Нет, не Надя. Инспектор ЛДРПЯ Софрон Жукаускас.

Бас захохотал.

- Вы чего, в самом деле существуете? А где же Надя? Бабенка - чудо!

Софрон издал злобный рык.

- Я - инспектор ЛДРПЯ, вы - агент, я приехал восстанавливать связь! Вы что - не с нами?!

Бас опять заразительно захохотал, затем проговорил:

- Ну вы вообще даете! Я думал, вас нет, Надя просто так что-то придумала - любовная игра, она вообще такая прикольная, а в ротик как берет... а в попочку... а сбоку... обовьет собой, жаром пышет, поцелуи, прелесть... Да как стонет, орет прямо, кошечка моя!.. Бывало, кончишь ей...

- Да замолчите вы! - проорал взбешенный Софрон, стукнув по какому-то прибору. - Блядь!

Бас изумленно осекся, потом осторожно проговорил:

- Ты чего это, может, в рожу хочешь? А... Понимаю, понимаю. Ты же ейный муж, точно, Жукаускас, это ее фамилия... Вот, блин, бывает же! Ну, ты извини меня, братан, я не знал, видишь, как глупо получилось... Серьезно, не думал, не хотел обидеть, по-дурацки все...

- Ладно, - замогильным тоном сказал Жукаускас. - Это все игры, в конце концов. А я хочу и должен. Где находится последний агент, или вы вообще его не завербовали?

- Как же, - уверенно ответил бас. - Да, ну дела... Да я ради Нади на все готов, блин! Ой, извините... Я завербовал одного чудика. Но он, по-моему, абсолютный псих. По-настоящему. Просто дебил. Да я ж не знал, что это в самом деле! Это ведь игра была такая, как с Надей встретишься... Извините. Но он просто тронутый окончательно, он...

- Где находится последний агент?! - яростно спросил Жукаускас, сжав кулаки. - Где?!

Август Петров закашлялся и послушно сказал:

- Да он недалеко. На Яне. В Нижнеянске. Зовут Николай Уренгой. Улица Первомайская, дом два, квартира шесть. Телефон - четыре, четыре, четыре. Одни четверки. Но он - трехнутый, шизанутый!

- Как? - возмутился Софрон. - Вы наняли агента-дурачка!?! Значит, вся связь с Америкой и Канадой...

- Да было там что-то, узнаешь! - оборвал его бас. - Вообще, если это все не полное вранье и бред, то я - наш враг. Вы, гады, собирались всю эту Якутию дурацкую преобразовать, чтобы она расцвела, а на фига она вообще нужна?! А мы, значит, получаемся по-вашему <лимитчики>, <минетчики>?! И надо нас выпереть? Не пройдет; не отдадим океан! Мы здесь стоим, и нас никто с места не сдвинет. И наоборот напустим на вас все льды. Пусть вас еще больше заморозит, не хрена устраивать такие бучи! Пусть у нас будет теплое русское море, а у вас - стылая якутская мерзлота, флот - наш, порт - наш, и полюс - наш! И алмазы мы у вас заберем, и вообще у вас ничего не будет. Все будет так, как было, а было все нормально. Здесь была пурга, и будет пурга, и никаких.