Программист - Сергей Фрумкин

Говорить «люблю» вертолету программист не хотел тем более – он не испытывал никаких теплых чувств к ненадежной железной стрекозе. Его пугал принцип подъема в воздух этой штуковины, ему не нравилось, что за штурвалом не тот, на кого можно положиться, его беспокоили мысли о том, куда можно деться на этом медленном и неманевренном средстве передвижения, если за ними пошлют погоню.

Возможно, Зара прочла ту часть его мыслей, которые были о ней самой – она улыбнулась, словно ей сказали что-то приятное.

– Не думай об ответственности, – посоветовала девушка. – Только ты сам решаешь, что и кому ты должен. Говоря, что чувствуешь сейчас, не требуй от себя чувствовать это до конца жизни. Это твое право чувствовать когда угодно и что угодно. Что подумаю я – не твоя, а моя проблема.

Стас попробовал еще раз. Он хорошо слышал ощущения Зары, мог перенять ту легкость, с которой девушка относилась к управлению вертолетом. Оставалось как-то переложить это на себя.

– Тебе интересно от того, что все получается! – подсказала Зара. – Не пробуй – делай. Не думай, что ошибешься – все ошибаются, даже асы. Ты тоже асс. Штурвал в руки!

Увлекшись своими попытками, программист сам не заметил, как поддался на командный тон мулатки и взялся руками за прорезиненные рукояти штурвала. Избавив голову от мыслей о том, что именно и зачем делает, Стас расслабился, пробежал взглядом по приборам, убедился, что все в порядке – курс задан верно, высота подходящая, скорость безопасная – а затем, словно заправский пилот, которого меньше всего интересует привычная череда лампочек и датчиков, стал вглядываться в огоньки впереди внизу.

– А куда мы? – спросил он у Зары.

– Видишь зарево в небе? – спросила девушка. – Это Москва.

– А нас не собьют? Мы ведь войдем в город, не запросив разрешения?

– А ты забыл, чья это машина? Ее хозяева позаботились, чтобы летать, никого не спрашивая. Или нас опознают и оставят в покое, или не смогут засечь радаром – я не знаю, как будет. Я знаю, что хочу, чтобы нас не остановили – значит, не остановят.

Продолжая каким-то чудом угадывать, как работать штурвалом и за какими датчиками и переключателями приглядывать, Стас оказался над ярко освещенными улицами никогда не спящего гигантского города. Ориентируясь по сторонам света, он направил нос вертолета на юго-восток Москвы. Но дальше… Дальше он знал, как найти район, но не дом! Он не имел ни малейшего представления, как выглядят улица и дом Вики с воздуха!

Мимолетной паники оказалось достаточно, чтобы контакт с Зарой (или с «частотой пилота» – не известно) прервался. Уже в следующую секунду Стас понятия не имел, что делать со штурвалом и на какие лампочки приборной панели обратить внимание. Он испуганно одернул руки, боясь совершить ошибку, которую уже никто не сможет исправить.

Зара оставалась «на связи» и тут же приняла управление.

– Молодец! – похвалила она Стаса. – Главное – ты поверил!

– Но откуда ты сама знаешь, куда лететь? – переведя дух, вспомнил Стас. – Тебе не нужно знать адрес?

– Нет. Ты видишь это место, а я слышу тебя.

– Но в том и дело, что я не вижу! Я сам не знаю, где оно! Сверху да еще ночью все выглядит незнакомо! Да я и на земле не особо всматривался – всякий раз шел, куда вел нэтфон, и думал о чем угодно, только не о том, что вижу вокруг…

– Но ты знаешь, где это. Ты там был. Ты хочешь туда попасть. Этого достаточно.

Под днищем вертолета проплывали подсвеченные ночной иллюминацией дома Москвы…

Их никто не останавливал. Вертолет летел низко – достаточно низко, чтобы его могли рассмотреть немногочисленные ночные прохожие. Но никто не замирал с поднятой в небо головой, никто не бежал следом и не показывал пальцем…

– Ты хочешь сесть здесь? – удивился молодой человек, когда машина зависла над подсвеченной сигнальными огнями крышей элитного высотного здания.

– Да, – кивнула ему Зара.

– Но это же не ее дом! – думая, что мулатка все же ошиблась адресом, предупредил Стас.

– Я знаю. – Зара улыбнулась: – Ее дом поменьше? И на его крыше нет вертолетной площадки?

– Площадки… – Стас понял, почему они садятся на небоскребе. – А как дальше?

– Ногами.

– Но… Если я правильно понимаю, дом Вики не здесь – он в другом квартале?

– Конечно. Но нам будет полезно прогуляться!

Стас нахмурился – если Зара шутила, то не очень удачно.

– Полезно? Чем дольше мы будем болтаться по улицам, тем больше вероятность попасть под объектив какой-нибудь камеры!

– Зато запутаем след… – Зара вовремя поняла, что партнер не способен сейчас понимать юмор. – Слово «вероятность» – синоним слова «везение». Вероятность нельзя повысить или понизить – при любой «вероятности» желаемое или не желаемое либо произойдет, либо нет. Благодаря этой самой «вероятности», Стас, нас никто не заметит. А ты зато успокоишься: мы итак придем к твоей знакомой среди ночи, не стоит же пугать ее еще и твоим безумным взглядом и бледными щеками!

Вертолет сел так же мягко, как некоторое время назад взлетел. Лопасти над головой еще не остановились, когда Зара уже распахнула дверь, собираясь выпрыгнуть. Стас замешкался – убедившись, что вертолет безопасен, теперь он сомневался, стоит ли бросать единственный имеющийся в их распоряжении транспорт.

– Это только средство, – предупреждая его вопрос, сообщила Зара. – Будет желание – найдется способ. Нельзя унести с собой все, что может оказаться полезным!

– Но все же «путать следы» легче на вертолете, чем ногами… – Стасу все равно не хотелось идти пешком на виду у прохожих и уличных видеокамер.

– Скорее наоборот. В вертолете наверняка установлено что-нибудь вроде сигнализации-маячка. Как только его хватятся, будут знать, где искать.

– А если уже хватились?

– Не хватились. – Зара поймала его взгляд. – Я так хочу: не хватились!

…У мулатки каким-то непостижимым образом получалось все. Она сразу нашла, где можно спуститься с крыши на лестничную клетку дома; стальная дверь, ведущая к лифтам, оказалась незапертой; в фойе у лифта дежурный, следивший за вертолетной площадкой, отлучился; лифт пришел сразу – он стоял каким-то этажом-двумя ниже; а швейцары на первом этаже даже не смотрели ни на выходящих из лифта ребят, ни на свои мониторы – они пили кофе и обсуждали что-то куда более важное и интересное, чем их непосредственные должностные обязанности.

Конечно, камеры наблюдения записывали все, что видели – когда найдут вертолет, посмотрят записи, узнают, что Стас и Зара здесь были. Но Зара, почему-то, совершенно об этом не беспокоилась, а Стасу по-прежнему ничего не оставалось, как доверять Заре.

ГЛАВА 8

Ночная Москва была и такой, и не такой, как раньше. Те же дома, те же улицы, та же иллюминация, те же немногочисленные прохожие, те же автомобили, припаркованные везде, где можно… Когда Стас видел все это последний раз, стояла зима и лежал снег. Кроме того, картинку дополняли и приукрашивали очки нэтфона. По правде говоря, Стас с самого детства практически не ходил без очков и практически не оглядывался по сторонам – уже одно это делало восприятие родного города новым и непривычным.

Но было и еще что-то. То, что не бросалось в глаза, но создавало ощущение беспорядка. Прохожие, как правило, не пользовались очками. Водители на практически пустых ночных улицах сигналили друг другу, не зная, как разминутся на безобидном перекрестке. Припаркованные у домов машины стояли как попало – не ровно и на разном расстоянии друг от друга. Некоторые были поцарапаны и даже побиты…

Стас приостановился возле мусорной корзины у входа в какой-то бутик – зацепившись дужкой за край корзины, из мусорки торчал нэтфон, причем довольно новый, новой модели. Программист покрутил его в руках – никаких повреждений, вполне возможно – рабочий. Удивляло не только то, что дорогую игрушку выбросили, но и то, что никто не подобрал ее после – даже на неисправной можно было заработать немного денег…

Воздух тоже стал каким-то другим. В нем пахло переворотом. Новые веяния пульсировали в пространстве, выделяясь особой частотой из гула постоянного информационного давления, который испытывал на себе Стас. Программа вступала в свою завершающую стадию. Ее нельзя было отменить или остановить. Хотел программист теперь или нет, реальность менялась – непреклонно и безвозвратно…

Дорожные и охранные видеокамеры еще работали – Стас старался не поднимать глаз, чтобы не дать сфотографировать сетчатку, по которой его без труда опознала бы программа международного розыска. Зара же не обращала на камеры никакого внимания. Она вообще не играла в беглянку, а «прогуливалась»: осматривалась вокруг, улыбалась прохожим, останавливалась, когда видела что-то, кажущееся ей интересным.

С другой стороны, не совсем понятно было, кто из них двоих кого вел. Стас знал, где живет Вика, но Зара раньше угадывала, на каком углу лучше свернуть, чтобы пройти короткой дорогой…