Блеф - Эдвард Брайант

Тишина была недолгой.

– Жертв каких болезней?

Тон вопроса Корделии не понравился. Девочка из Южного Бронкса.

– Дикой Карты и СПИДа. Прямая телевизионная трансляция…

Дельвеччио перебила ее:

– О, понятно, этот концерт. Извините, мисс Шасон, но в этом проекте сотрудничество с «Глобал» для нас совершенно невозможно. Извините.

В ее тоне чувства вины не было ни на каплю.

– Но, безусловно, есть…

– У «Шрайк» исключительные права на музыку мистера Холли. Мы просто не имеем возможности выдать вам требующиеся разрешения.

И это окончательный ответ, звучало в ее голосе.

– Возможно, если я смогу поговорить с начальником вашего отдела…

– Боюсь, мистера Лазаруса сегодня нет на месте.

– Ну, возможно…

– Благодарю, что связались с нами, мисс Шасон, – сказала мисс Дельвеччио. – Хорошего вам дня.

И повесила трубку.

Корделия тупо глядела на телефон минуту или две. Проклятье. Чтоб тебе пришли самые больные месячные в жизни. Просидев еще минуту, она включила компьютер с модемом и подключилась к онлайн-справочнику «Вэрайети»[5]. Прочла пару страниц наугад, потом перешла в поисковую систему. По ключевым словам «Шрайк Мьюзик» ответов было предостаточно, по Бадди Холли – изрядно меньше, но лишь одна ссылка касалась обоих. Заметка была датирована временем в три месяца назад. Как раз, когда она была в Австралии. Судя по всему, «Шрайк Мьюзик» заключили многомиллионный контракт со второй по величине в Америке рекламной фирмой. А рекламная фирма, в свою очередь, работала с крупной организацией евангелистской церкви, которая собиралась рекламировать свои тематические парки и другие коммерческие проекты при помощи «чистой, но очень энергичной музыки Бадди Холли, пробуждающей ностальгию». Процитированная фраза принадлежала Лео Барнетту.

Ого, подумала Корделия. Только не это. Ничего удивительного, что в «Шрайк» не горели желанием, чтобы песни Холли стали ассоциироваться с этим благотворительным концертом. Похоже, это серьезная проблема.

В открывшуюся дверь просунула голову Лас Алкала.

– Доброе утро, Корделия. Как прошли выходные?

Корделия подняла взгляд.

– Отлично. Ключи уже отдали? Еще раз спасибо за машину.

Лас кивнула.

– Ты в порядке? А то какая-то загруженная.

– Утро понедельника, вот и все.

Лас сочувственно улыбнулась.

– Кстати, еще не связалась с нашим приятелем-ликантропом?

Корделия покачала головой. Поспешно обдумала ответ.

– Все еще не нашла его.

– Позволь дать тебе совет. После того как попробуешь договориться с их менеджерами, свяжись с президентами фирм звукозаписи, с которыми они работают. А если не поможет, то иди еще выше. Это почти всегда срабатывает.

Ага, подумала Корделия.

– Спасибо, – сказала она Лас.

После недолгой болтовни, когда Лас ушла, закрыв дверь, Корделия снова позвонила в «Шрайк» и попросила соединить ее с президентом компании. Пройдя через две линии обороны в виде секретарш, она наконец-то услышала Энтони Майкла Кардвелла. Кардвелл был доброжелательнее мисс Дельвеччио, но не шел на сотрудничество точно так же.

– Это так, «Шрайк Мьюзик» осознает свою ответственность перед обществом, и мы участвуем во многих проектах такого рода, но мы также имеем обязательства перед нашими акционерами и компаниями-инвесторами, – сказал он. – Уверен, вы понимаете, в каком сложном положении мы находимся.

Какая чушь, с яростью подумала Корделия. И сказала почти то же самое, только в более вежливой форме. И президент «Шрайк Мьюзик» быстро с ней попрощался.

Положив трубку, Корделия принялась барабанить пальцами по столу. Лас сказала, иди еще выше. Корделия снова коснулась клавиатуры компьютера и подключилась к базе данных компаний в индустрии развлечений, которую вели «Глобал Фан энд Геймз». Начав копаться в разветвленной структуре компаний, в которой находились «Шрайк», задумалась, как там дела у Джека.

Естественно, когда в воскресенье вечером она ему сказала, что пока что все идет к тому, что они получат разрешение на то, чтобы Холли играл свои песни, он ей поверил. Более того, что «Глобал Фан энд Геймз» получат разрешение на перерыв в туре по клубам для Холли начиная с утра понедельника. Это давало Джеку возможность заняться переездом Бадди Холли в Манхэттен. Корделия уже заказала ему номер в отеле «Калифорния», лучшем в Манхэттене отеле для гастролирующих музыкантов.

– Менеджерам все равно, что там будет в номере, если все будет оплачено. Платиновые карты «Америкэн Экспресс» везде принимают, – сказала она тогда.

В понедельник днем, пока Корделия продолжала играть в Нэнси Дрю[6], Джек уже привез Бадди Холли в номер на восьмом этаже «Калифорнии».

– У вас открытый счет, – сообщил администратор, и они тут же заказали себе роскошный ланч.

Джек смотрел, как Холли достает переносной магнитофон и коробку с кассетами. Причудливый набор из «нью-эйдж» студии «Уиндхэм Хилл», а еще кассеты с яркими обложками с записями звуков природы для релаксации – ветер, гроза, море, дождь. Несколько кассет с записями раннего рока, блюза и кантри.

– У меня тут есть редкие вещи, – сказал Холли, вытаскивая несколько кассет без обложек, явно переписанных на дому. – Тини Брэдшо, Лонни Джонсон, Билл Догетт, Кинг Кертис. Вот это более известные – Рой Орбисон, Бадди Нокс, Даг Сэм.

Он усмехнулся.

– Настоящие техасцы, последняя команда. Еще у меня есть Джордж Джонс, к музыке этого парня у меня тоже слабость. Я с моей первой группой играли следом за ним в пятьдесят пятом, на шоу Хэнка Кохрэна.

– А это что? – спросил Джек, показывая на единственную виниловую пластинку во всей коллекции.

– Этим я действительно горжусь, – ответил Холли, беря в руки диск-сорокапятку, – «Жоли Блон». Первая запись Уэйлона Дженнигса. Я ее продюсировал, когда он играл с «Крикетс».

Джек взял в руки диск и внимательно поглядел на этикетку, держа его, будто священную реликвию.

– Кажется, я ее слышал на WSM.

– Точно, – ответил Холли. – Почти все, кого я уважаю из той эпохи, получили вкус к музыке, слушая их трансляции «Гранд Ол Опри».

Джек положил сорокапятку с «Жоли Блон». На него вдруг навалилась чудовищная усталость. Он поглядел на остатки ланча и почувствовал накатывающую тошноту. Сел на диван прямо и постарался, чтобы его голос ничего не выдал.

– До того как попасть в Нью-Йорк, я постоянно слушал «Опри». А когда оказался здесь, то нашел станцию из Вирджинии, которая их ретранслировала.

– Ты родом оттуда же, откуда твоя племянница? – с интересом спросил Холли. Джек кивнул.

– Аллигатор – и твой тотем?