Хозяйка чужого дома - Татьяна Тронина

Снаружи лил дождь. Не осенний моросящий дождичек, а настоящий ливень, на которые так щедро было прошедшее лето. Вся улица перед парадным входом была заставлена черными автомобилями. Елена растерянно огляделась по сторонам и перебежала на другую сторону улицы, пытаясь поймать такси.

– Да постойте же хоть минутку спокойно! – рассердился Терещенко. – В чем дело?

Елена попыталась взять себя в руки.

– Вот что, Федор Максимович, – решительно произнесла она, поворачиваясь к нему. – Вы для меня друг, хороший знакомый… но не больше. Наверное, мне надо было раньше сказать вам об этом.

– Я не понимаю…

– Я не люблю вас, – строго сказала она. – И не надо было мне идти сегодня на этот дурацкий концерт, у меня своих дел полно…

– Каких дел? – подозрительно спросил Терещенко. Дождь лил как из ведра, но вода, почти не впитываясь, свободно стекала по его роскошному черному костюму. Сзади, от машины, уже бежал охранник с раскрытым зонтиком. Федор Максимович, оглянувшись, сердито махнул на него рукой. – Что на вас нашло?

– Я вам все равно не скажу. И… и прошу вас – не будем, не надо больше…

– Я, кажется, понял, – криво усмехнулся тот. – Но это так глупо…

– Мне все равно.

Она была совсем мокрой – пушистые волосы слиплись в темные завитки, черные ресницы стрелами торчали вверх. «Я помню, – всплыла в ее мозгу картинка, – тоже был дождь… Но как тогда все было по-другому! Он догнал меня и что-то сказал… Что? Ах, я не помню, да и не все ли равно! Именно с того момента все и началось. И сейчас я так хочу видеть его…»

– Какой необыкновенный свет, – вдруг сказал Терещенко. – Солнца нет, но такой пронзительный свет…

Он пристально глядел на вымокшую под дождем Елену, и все равно она ему нравилась – ее лицо тоже словно светилось ослепительным белым блеском. Рисунок на фоне дождя.

– Вы похожи на Богородицу, – улыбнулся он.

– На кого?

– На ту, с иконы… Вам идет этот дождь, – кончиками пальцев он осторожно прикоснулся к ее лицу. – Любовь – кровь. Слезы – грезы. Любовь – кровь – морковь…

– Простите! – с сожалением крикнула Елена.

В этот момент такси наконец остановилось перед ней, она быстро запрыгнула на заднее сиденье, хлопнула дверью…

– Какой сегодня странный день, – задумчиво произнес вслух Терещенко, подзывая к себе охранника. – И ведь есть на свете места, где хорошая погода не такая уж редкость…

Здесь все было другим – воздух, небо, люди. Может быть, потому, что это было так далеко, в другом полушарии… Сначала все происходящее казалось Ларе нереальным, словно она смотрела кино. Едва она сошла с трапа самолета, ей повесили на шею гирлянду душистых ярких цветов. Потом увидела уютный домик на берегу океана, сам океан… Ей очень понравилось, что жили они именно в этом домике, вернее – в благоустроенном по последнему слову цивилизации коттедже с приходящей прислугой, а не в гостиничном номере, пусть тоже самого высшего разряда. Это был их с Костей домик. Костя называл его бунгало и добродушно смеялся над Лариными восторгами, а к местной пище он подходил с очень критическими мерками. Но Лара ничего не могла с собой поделать, ей нравилось здесь все…

В первый же вечер они познакомились с молодой парой из Петербурга – удачливыми бизнесменами новой волны, которые были вполне приличными людьми, – и протанцевали всю ночь в кафе, на берегу океана. Светлячки и цикады, шум прибоя и коктейли на основе текилы…

Лара не просто забыла обо всем, что было раньше, в Москве, – она потеряла чувство реальности. Она была абсолютно счастлива. Чувство благодарности к Косте, сумевшему так быстро воплотить в жизнь их мечту, переполняло ее. Лара окунулась в их медовый месяц. Тем более что тур и длился почти месяц, вернее – три недели. «Безумные деньги! Как ему удалось раздобыть такую сумму? – удивилась Лара, как-то прикинув приблизительную стоимость поездки. Но она тут же одернула себя: – Впрочем, какая разница? Я всего лишь слабая женщина, за меня должен думать мой мужчина, это его забота…»

Однажды они сидели в шезлонгах на веранде своего домика. Невдалеке плескался океан, светило ласковое вечернее солнце, огромное и прекрасное, готовое вот-вот нырнуть за горизонт, рядом цвели деревья и кусты. Лара была полна впечатлениями прошедшего дня – сегодня она ныряла у рифов. Приплыли кроткие, словно голуби, дельфины – сначала она боялась их, боялась их больших тел, скользивших так близко от нее, потом, по примеру новых приятелей из Петербурга, стала прикасаться к ним кончиками пальцев, а потом уже ласкала их вовсю, будто эти морские обитатели – обычные домашние животные. Впереди еще был вечер, заполненный, как всегда, музыкой, танцами и горячительными напитками, впереди была тропическая ночь, каждая минута которой обещала любовь и счастье, были Костины поцелуи и Костины объятия…

Но сейчас, в эти мгновения, не обремененные никакими туристическими развлечениями и интимными радостями, пришло время обдумать, оценить все происходящее. Ах, какие счастливые мгновения! Лара наслаждалась воспоминаниями и предвкушала грядущие радости.

– Как хорошо, как спокойно… – в тон ее мыслям произнес Костя, расслабленно созерцая океан. – И впереди еще столько дней!

– Ты не жалеешь?

– О чем? – изумился он.

– О том, что сошелся со мной. О том, что бросил…

– Что за ерунду ты говоришь! – рассердился он почти всерьез. – Ты – моя первая и единственная любовь, ради которой все жертвы кажутся ничтожными. Если б я не ушел к тебе, я бы, наверное, в скором времени спился и умер. Ну да, точно, я бы спился и умер…

– Боже, сколько экспрессии! – насмешливо расхохоталась она, в глубине души наслаждаясь Костиными словами. – Ладно, я задала глупый вопрос, я согласна.

– Нет, не глупый, – Костик вдруг заерзал в своем кресле. – А если ты задала его не просто так? А если это ты жалеешь о том, что решила переменить свою жизнь?

Лара в ответ молча протянула ему свою руку – Костя взял ее, стиснул пальцы, потом перевернул ладонью вверх.

– Какая удивительная рука! – с тихим восторгом произнес он. – Я еще ни у одной женщины не видел таких красивых рук.

– Только рук?

– Нет. Нет… Ты вся – гармония и совершенство.

Несколько минут они сидели молча, глядя за оранжевый горизонт, и придумывали слова и комплименты, которые могли бы наиболее полно отразить их чувства.

– Знаешь, что? – озарило вдруг Лару. – Я уже решила – решила точно! – что после отпуска мы сразу едем домой. Да, сразу домой, а не на дачу! И разбираемся с квартирным вопросом. Это совершенно пустяковый вопрос, который в нынешнее время займет от силы пару дней, неделю… не больше!