Шпионка. Часть 2 (СИ) - Вернер Анастасия

— Это. Неправда, — отрывисто проговорила я.

— Да ты изворотливая стерва, — ни чуть не смущаясь заявил он. — Для тебя вообще не существует таких понятий, как честь, долг и достоинство. Ты только и можешь, что следовать цели, как машина. Ты никогда и никем не дорожила, — брызжа слюной, словно ядом, выплюнул парень.

Я пошатнулась, чувствуя, как кровь отливает от лица.

Это был удар ниже пояса.

Видя, что его слова бьют в самое сердце, парень решил закрепить успех.

— Я сразу тебя раскусил. Алчная, беспощадная… — он секунду колебался, чего бы ещё такого добавить, но арсенал оказался невелик, а повторяться не хотелось, — …коза!

Я стиснула зубы, нацепляя на себя привычную маску презрения. Планировала медленным движением положить документы на кровать и молча покинуть «поле боя», показывая тем самым, что отвечать на такую грубость — отныне ниже моего достоинства.

Но в самый последний момент сорвалась. Как обычно.

Листы с невероятной яростью полетели на простыни, выскальзывая из папки и разлетаясь в воздухе, словно пёрышки. Я зло запустила руку в карман, нащупала там уже давным-давно рассыпавшийся репейник. Собрала в ладонь маленькие иголочки, и в одно мгновение кинула их Эстану в лицо, будто залепила нехилую пощёчину.

— У меня всегда был тот, кем я дорожила!

Пока парень отплёвывался, я быстро покинула комнату, вылетела в коридор, споткнулась о чужую обувь и едва не поцеловала носом дверь.

— Майки! — услышала позади очень громкое, нервное восклицание. — Майки, стой! Нет, стой! Не уходи!

Я различала каждое слово. Именно поэтому мне доставило неимоверное удовольствие мстительно закрыть за собой дверь с оглушительным щелчком.

Пряча в карманы дрожащие руки, я побежала к выходу на улицу, а оттуда — в центр города.

Хоть я и стерва, но сдаваться было не в моих правилах.

***

Клянусь, если бы у меня был выбор, что терпеть в первую очередь: физическую боль или моральную, я бы выбрала физическую. Там хотя бы болит какая-то одна часть тела, которую ранили. Меня же буквально разрывало изнутри.

Именно поэтому я терпеть не могу все эти чувства, переживания. Это больно! Больно каждый раз чувствовать это!

Мимо проносились экипажи, люди что-то спешно кричали друг другу на ходу, одни из них смеялись и чему-то радовались (тому, что не работают?), а другие шли молча, но угрюмо. Я, например.

— Матильда? — услышала в толпе негромкое, но чёткое восклицание.

Это имя настолько ко мне прилипло, что в следующий раз, когда меня назовут Майки, я пройду мимо.

Остановившись и повернув голову, с удивлением увидела Джен. Длинноволосая блондинка выходила из булочной, держа в руках две вязанных сумки. Из одной грозно торчал тонкий конец батона, из другой ничего не торчало, но она была надута, словно шарик.

— Ты идёшь к господину ван Залену? — если первая часть вопроса прозвучала нейтрально, то вторая готова была взорваться пафосным салютом.

— Я иду… да, к нему. — Голос неожиданно сорвался, пришлось приложить руку к ключице и усиленно потереть её.

Джен подозрительно покосилась на мою ладонь.

— Всё хорошо?

— Угу.

— Тогда пойдём, я тебя провожу.

— Зачем? Я знаю, куда идти. — Джен выразительно изогнула бровь, и до меня дошло, что проводят меня не для того, чтобы дорогу показать. — Ладно.

Мы шли по аккуратно выложенному каменному тротуару, старательно обходя людей и периодически поглядывая в разные стороны. Случайному зрителю могло показаться, что нас привлекают громкие звуки — вот молодежь что-то кинула в фонтан, вот возница наорал на незадачливого пешехода, вот парень с девушкой дурачатся и шуточно бьют друг друга, — но мы искали «хвост».

Когда стало ясно, что никто за нами не следит, Джен сдержанно спросила:

— Ты точно в порядке?

— Может не будем притворяться, что нам интересно самочувствие друг друга?

— Мне действительно интересно, — явно задетая, Джен поджала губы. На её подбородке появилась небольшая ямочка.

Я покосилась на женщину и пристыжено спросила:

— Хочешь, я помогу с сумками?

— Нет, спасибо, они не тяжёлые.

— Разве? — Я недоверчиво покосилась на «шарик». — А вот эта как будто сейчас лопнет.

— Там платье, — отведя глаза и делая вид, что её что-то привлекло на стороне, ответила Джен.

— Платье? Прямо платье? Которое, ну такое… для девушек?

На меня посмотрели… мягко говоря странно.

— Конечно, Матильда, я бы не стала покупать платье господину ван Залену.

А я смотрю, липовая голубая кровь прочно засела в командире лучников — вон с какой статностью выражается.

— Но ты ведь всё равно его купила для Алана? — прозорливо осведомилась я, имея ввиду это любимое Динино «ой, Майки, твоими штанами ни одного парня не приманишь!».

— Не думаю, что нам стоит это обсуждать. — Джен снисходительно улыбнулась.

— Почему?

— Это неуместно.

— Почему?

Джен кинула на меня раздражённый взгляд, но спокойный тон не утратила.

— Потому что мне придётся перед тобой оправдываться, а я этого не хочу.

— Оправдываться? Передо мной? — На моё огорошенное лицо, наверное, было жалко смотреть. — Да брось, Джен, я сама тебя сватала Алану.

— Что? — Командир лучников удивлённо повернула голову.

— Ничего. — Настала моя очередь искать глазами что-то интересное в стороне.

— И ты… ты не против?

— Почему я должна быть против? — непонимающе нахмурилась, вновь взглянула на женщину, увидела её лицо, которое отражало полное смятение чувств, и внезапно ощутила, как боль возвращается. — То есть ты считаешь, что я бы… разозлилась?

— Нет, конечно, нет, — поспешно открестилась Джен.

— Но ты ведь думала, что я по-другому отреагирую? Как? — Поперёк горла образовался ком, из-за которого и голос сел, и дышать стало трудно. Это огорчило до предела. — Я же вам вообще ничего плохого не сделала! Почему вы все считаете меня изворотливой стервой?!

Джен недоумённо подняла брови.

— Я хоть раз дала понять, что считаю тебя стервой?

— Да какая разница, — огрызнулась я. — Эстан вон тоже ничего не давал понять, а потом внезапно выяснилось, что я, оказывается, ничего не знаю о чести и долге.

— Это на его слова ты обиделась? — на губах Джен вновь появилась снисходительная улыбка.

— Я не обиделась! — обиженно нахохлилась. — Просто я ему когда-то жизнь спасла. А он мне, между прочим, никогда не нравился. Но я ведь мармеладом с ним поделилась! И вообще, я ему гадости говорю, только потому что он первый начинает!

— Может, он это не со зла?

— У него всё со зла!

Я хмуро отвернулась, украдкой переводя дух и приказывая себе не терять самообладания. Некстати вспомнилось, что меня вообще в воины готовили, а я развожу тут нюни, как малолетняя дура.

— Когда мне было четырнадцать, меня изнасиловали, — совершенно обыденным тоном произнесла Джен. Я ошарашено взглянула на женщину и едва не споткнулась. — В городах с этим не так безнаказанно, как в сёлах. Мы жили близ Рошера, там тоже обучались маги заклинаний. Но это ровным счётом ничего не значило. Найти виновников они не могли, а раны залечивали только физические. Поэтому… как бы это сказать поточнее… у меня сорвало крышу. Я сбежала из дома, а что было в следующие два дня, вообще не помню. Потом меня нашли Алан с Алишей.

После этого Джен посмотрела на меня очень, очень, внимательно и продолжила твёрдым, отрывистым голосом:

— Если бы ты только знала, сколько гадостей они от меня наслушались. Особенно Алан. Его я не жалела совершенно.

— Но ведь… но… у тебя была уважительная причина, — пролепетала я. — Представляю, как ты ненавидела всех мужчин… после такого. — Боже, зачем я вру? Ничего я не представляю. — Алан просто попал под горячую руку.

— Ты тоже, — пожала плечами Джен. — У Эстана сейчас вся жизнь перевернулась, с этим за год так просто не смириться. Он больше не тот, кем был прежде.