Дорогой, Я - Чудовище (СИ) - Кат Зозо

— Да… — призналась. — Я не могла понять почему. Мне было не по себе, когда я видела чужие жизни. Хотя, после того как увидела, пыталась их изменить. И всё же чувствовала, что поступаю неправильно. Словно меня кто-то накажет за подобный поступок.

— Хах! В какой-то степени так оно и было, — смеялась Демет. — Эти ощущения — своего рода инстинкт самосохранения. Так заложено нашей природой. Мы не знаем почему, так как нас никто этому не учил, и всё же мы понимаем, что так или иначе лучше не делать. В любом случае тогда я решила проигнорировать собственное чутьё. Мне так хотелось узнать, что за жизнь меня ждёт. Принцесса… Императрица… Будучи маленькой девочкой, я представляла себе красивые наряды, балы, танцы, признания в любви, а также различные вкусности. Мне натерпелось побыстрее повзрослеть, чтобы встретить своего суженого. И даже разница в возрасте не пугала меня. Скорее, даровала надежду, что мой мужчина будет ответственным и мудрым. Но надежда и фантазии — это одно, а хотелось увидеть наше будущее хотя бы одним глазком. Хотя бы немного, чтобы с ещё большим нетерпением ждать встречи с императором и усерднее готовиться стать его женой.

Демет указала на книжный стеллаж перед собой. К тому месту как раз шла девочка, одетая в одну ночную пижаму. Нужную книгу она нашла быстро. Как оказалось, достаточно было просто произнести имя нужного тебе человека вслух.

— Альдис Морран, — прозвучал тихий детский голос, после чего нужная книга, словно по щелчку пальцев, сама показалась перед девочкой.

Вот только её вид не внушал доверия уже с самого начала. Книга была большой, толстой — напоминала книгу Демет. Вот только если сравнивать с книгой Демет, то в ней страницы были сшиты аккуратно, словно так было задумано изначально. Этот размер естественен для книги. Так должно быть. Но вот книга императора выглядела потрёпанной.

Да что там! Верхние страницы покрылись плесенью, хотя это в принципе невозможно. Обложка пошатывалась. Казалось, ещё немного разорвётся на части. Страницы торчали так, словно их насильно вшили в рукопись. Книга толком и закрыться не могла. И если последние страницы были светлыми и вполне белыми, то первые покрылись чёрной корочкой, говорившей о небрежном хранении.

— Что… это? — не смогла сдержать удивления.

— Вот и я тогда задалась тем же вопросом, — произнесла Демет. — Эта книга выглядела так неестественно. Причём она выглядела совсем не так, как я себе представляла книгу императора. Своего суженого… И всё же, спустя какое-то время, решила не делать преждевременных выводов. Будучи ребёнком, придумала бессмысленное оправдание в стиле «у необычного человека и судьба должна быть необычной». В принципе… я была права.

Девочка прямо на наших глазах открывает книгу императора, выискивая его воспоминание, в котором появляется Демет. И мы сразу же оказались на свадьбе.

— Вначале всё было идеально, — вздохнула Демет, кивая в сторону невесты и жениха, стоящих перед священником. — Он был именно таким, каким я его себе и представляла: красивым, сильным, властным и добрым.

Я не видела лица Императора. Он стоял к нам спиной, но мне были видны его золотые кудри и светлая кожа. Оставалось только предположить, насколько же он прекрасен, раз Демет рядом с ним так счастливо улыбается. Хотя, учитывая, что они оба светловолосые, я бы, скорее, назвала их братом и сестрой, нежели женихом и невестой.

— Он всячески баловал свою жену, то есть меня. Я видела эти воспоминания, которые заставляли моё сердце биться быстрее. После этого я обычно сразу прекращала читать книгу императора, — продолжала Демет. — Мне хотелось лишь приоткрыть завесу будущего, но не опережать события. Всё же знать всё заранее не всегда хорошо. Но жить с тётей становилось всё невыносимее. Она не могла навредить моему лицу, так как оно стало своего рода товаром. Но ноги избивала так сильно, что я неделями ходить не могла. В те моменты, чтобы утешить себя, вновь убегала в воспоминания императора. Искала доказательство, что меня в итоге ждёт хорошее будущее, что всё будет хорошо и я буду любима.

Видение изменилось, и я увидела, как император гуляет с Демет в прекрасном розовом саду. Они смотрели на звёзды, находясь в беседке. После было несколько моментов из их интимной жизни, где они полностью отдавались страсти.

— Я должна была остановиться, — усмехнулась Демет. — Но эти образы были такими опьяняющими, такими желанными, что каждый раз я себе говорила «ещё чуть-чуть». Пока эти «чуть-чуть» не коснулись того, чего я видеть не должна была. Хотя нет… Должна, но не хотела. Совсем не хотела.

Появилась сцена, где Альдис нанёс сильную пощёчину Демет, заставив ту упасть на пол. Девушка плакала, а сам император смотрел на неё, как на кусок мусора.

— Почему? — спрашивал мужчина. — Почему ты не можешь этого сделать? В чём причина? Отвечай!!!

— Альдис… Я… Я ведь… — растерянно отвечала девушка, но мужчина вновь ударил её, чтобы та замолчала и не перебивала его.

— Чёрт бы тебя побрал! Столько времени потратил. И для чего? Бесполезная… От тебя никакого толку!

— Альдис!.. — воскликнула Демет, потянувшись рукой к ноге мужчины, но тот только отшвырнул её, не позволяя прикасаться к себе.

— Неспособна родить ребёнка… Ты вообще женщина? Какой от тебя толк, если ты не можешь сделать что-то столь естественное? Тц! Стража! — в комнату тут же вошло двое охранников, которые стояли у дверей. — Уведите её и заприте в темнице.

— Что?! — воскликнула Демет. — Альдис, как ты можешь? Я твоя жена! Я — императрица! Ты не можешь так со мной обращаться! Думаешь, что сможешь избежать проблем? Я так это не оставлю!

— Стойте… — тихо произнёс Альдис, останавливая стражников. Те мгновенно отпустили руки Демет и сделали два шага назад, исполняя приказ. Тем временем император подошёл к Демет с лёгкой улыбкой, в которой не было ни грамма тепла. — Ты мне угрожаешь? — спросил он у девушки, на что Демет задрожала.

— Альдис, я…

— Демет, если вещь сломана и её невозможно починить, то проще выкинуть эту вещь и приобрести новую. Разве это не логично? Незаменимых не бывает. Поэтому…

— Аль!.. — договорить Демет не успела, так как уже в следующее мгновение император выхватил меч из ножен одного из своих охранников и резким ударом отрубил голову своей законной жене.

Голова с длинными светлыми волосами откатилась в сторону. Буквально к нашим ногам. И зелёные глаза были широко распахнуты. В них до сих пор отражалось удивление и непонимание, но свет жизни уже успел потухнуть.

Само же тело убитой девушки мешком рухнуло на пол, окрашивая всё вокруг алой кровью. Лица стражников побледнели. Они едва сдерживали тошноту, но вот император с радостной улыбкой вздохнул и вернул клинок в ножны телохранителя, так и не избавившись от крови.

— Позаботьтесь об этом, — приказал он. — А остальным передайте, что на императрицу произошло покушение, которое увенчалось успехом.

— Слушаемся, — отозвались рыцари, поклонившись императору.

— Ха-а-а… — устало протянул Альдис, зачесывая окровавленной рукой свои золотые волосы назад. На нём было множество пятен крови, но он словно не замечал этого. Не испытывал дискомфорта. Наоборот. Возможно, ему это даже нравилось. — Потратил на неё столько времени… А ведь, казалось бы, именно с ней всё должно было получиться. Тц! — направился к креслу у камина, после чего сел в него, вытягивая ноги. — Ну, что ж… придётся начать всё с начала. Кажется, у барона есть десятилетняя дочь, которая обладает святой магией… Нужно проверить.

***

Образ императора растворился. Я чувствовала, как желудок скручивается, но ничего не идёт. Только дышать стало труднее и бросает в жар. Я была до сих пор в библиотеке, но образ отрубленной головы Демет — моей отрубленной головы — до сих пор стоял перед глазами.

— Господи… — прошептала я, пытаясь прийти в себя.

— Когда я увидела это будущее, мне было четырнадцать, — спокойно продолжила Демет, терпеливо дожидаясь, когда мне станет лучше. — И то, что я тогда пережила… этого не передать словами. Если коротко, то я осознала, что я далеко не в сказке живу. А если этот мир и сказка, то в ней я точно не главный герой. Меня не ждёт счастливый конец. Не будет никакого «долго и счастливо». И никто не подарит мне свою любовь просто так. В итоге меня ждёт лишь смерть.