Корабль мечты - Бренда Хайатт

Как? Снова обвинение в убийстве? Делия не могла поверить своим ушам.

– Что за нелепость! Кент оплатил проезд на «Центральной Америке» еще до того, как мы с ним познакомились!

Она запоздало прикусила язык, сообразив, что сообщила Каролине сведения, о которых стоило бы умолчать.

– Вот оно что! Стало быть, для заключения брака вы улучили момент, когда одурманенный Кент не способен был мыслить здраво!

– Никто не способен мыслить здраво, когда влюблен, – возразила Делия. – Ваша помолвка была всего-навсего сделкой, не так ли? Вам обоим было выгодно вступить в этот союз, отсюда и здравомыслие! А любовь… любовь – это чистой воды безрассудство!

Прекрасное лицо Каролины исказила гримаса досады. Она резко поднялась.

– С меня довольно! Мама, Фрэнсис, я покидаю этот дом! – Когда она снова повернулась к Делии, глаза ее угрожающе блестели. – Надеюсь, вы понимаете, что вас не пустят ни в один приличный дом? Я всем расскажу, что вы собой представляете! Подумать только, прикрывать корыстолюбие высоким словом «любовь»!

– Я ожидала услышать от вас нечто в этом роде, – сказала Делия бесстрастно, хотя внутри у нее все кипело. – Кент очень верно обрисовал вас.

– Но как же так? – растерялась миссис Брэдфорд. – Я думала, вы остановитесь у меня! Разве мы об этом не договорились?

– Н-не думаю… – протянула миссис Кэдбери, бросив быстрый взгляд на свою дочь. – Я… лучше я дам тебе знать, где мы остановимся. Разумеется, мы еще встретимся до нашего возвращения в Филадельфию, а пока… Каролина, бедняжка, слишком взволнована…

– Но, мама! – воскликнула та, покраснев от ярости.

Последовал обмен прощальными любезностями, и гости отбыли. Как только дверь за ними закрылась, миссис Брэдфорд стала выяснять у Делии, что произошло между ней и Каролиной.

– Не знаю, что на нее нашло, – искренне ответила та. – Я ничего особенного ей не сказала.

– Не может быть! Наверняка ты была слишком резка, а Каролина такая трепетная! Я запрещаю тебе ее расстраивать, ведь она мне все равно что дочь!

Делия промолчала, но подумала, что слово «трепетная» мало подходит великолепной мисс Кэдбери. Зато вскоре стало очевидно, что ее соперница умеет держать слово. На другой день состоялась панихида по Кенту, на которую свекровь повлекла разодетую в очередной траурный туалет Делию. Приглашенные встретили ее враждебными взглядами и перешептываниями, которые не смолкали все время, пока она шла к отведенной членам семьи скамье. Зато на долю бледной и томной Каролины пришелся весь ливень сочувствия и симпатии. Напрасно Делия говорила себе, что ей нет дела до этих людей, что ей совершенно все равно, что они о ней думают, – такая откровенная неприязнь задевала. К тому же она не могла позволить себе уронить и слезинки, опасаясь, что это будет воспринято как актерская игра.

За панихидой последовала поминальная трапеза в особняке Брэдфордов, и снова Делию игнорировали, а Каролину демонстративно осыпали знаками внимания, словно вдовой была именно она. Даже обычно приветливая Джудит держалась от нее на расстоянии.

В конце концов она не выдержала, извинилась и поднялась к себе. В уединении роскошной спальни она позволила себе выплакаться. Слезы вызвали недолгое облегчение, но не решили проблемы. Осушив глаза, Делия подошла к окну и долго стояла, глядя на ухоженную зелень газона. Ей было над чем поразмыслить.

Нью-йоркское общество повернулось к ней спиной, в точности как она и ожидала. Значит, нет никакого смысла здесь оставаться. Этот мир ей чужд, и она для него чужая.

И все же происходившее удивляло ее. В Калифорнии ей приходилось сталкиваться с пьянством, распущенностью, воровством, мошенничеством, но никогда – с подобным бездушием. Духовная пустота, прикрытая внешним лоском… Старатели на приисках завидовали «везунчикам», но выказывали сочувствие тем, кому пришлось хуже. Они знали жалость и никогда не оттолкнули бы пришедшего к ним с открытым сердцем. Она не сумеет, да и не захочет жить среди жестокости и лицемерия.

Нужно бежать отсюда, и поскорее! Но каким образом?

Она огляделась. Как вдова Кента, она имела право на часть его состояния, но понятия не имела, на какую именно. Может быть, его личные вещи… Но как узнать, что принадлежит именно ему, а что – его матери или сестрам? Нет уж, лучше не брать ничего. Довольно и того, что она вообще переступила порог этого дома и запятнала своим появлением память о Кенте.

Внезапно Делию озарило. Уж это-то она может исправить! Она скажет именно то, что от нее хотят услышать: они с Кентом не женаты, и она просто вынудила его играть комедию супружества. В общем-то чистая правда, если исключить маленькую деталь – венчание на борту «Центральной Америки». Впрочем, все доказательства этого покоятся на дне морском.

Можно даже представить себя злодейкой, а Кента – невинной жертвой. Какая теперь разница, как все было на самом деле? Эти люди все равно ненавидят ее, они лишь удостоверятся в своей правоте. Зато мать и сестры смогут хранить воспоминания о понятном им, рассудительном Кенте.

Приняв решение, Делия быстро собрала то немногое, что принадлежало ей по праву: пару платьев и предметы туалета, а также мелочь, найденную в ящике тумбочки в номере отеля. Саквояж был даром благотворительной организации. Плотно прикрыв дверь роскошной, но чужой комнаты, она спустилась в гостиную.

Недавний гул множества голосов затих. Приглашенные разошлись, хозяйка дома осталась в обществе дочерей, миссис и мисс Кэдбери, жениха Джудит и еще какого-то молодого человека. Звук открывшейся двери заставил их разом повернуться. На лицах их были написаны весьма различные выражения: от любопытства до недовольства.

– Мадам, я должна немедленно переговорить с вами, – обратилась Делия к миссис Брэдфорд. – Дело не терпит отлагательства.

На породистом лице матери Кента выразилось холодное удивление.

– Что ж, я слушаю.

Делия заколебалась. Она-то надеялась выложить «правду» наедине. Но пожалуй, так даже лучше – пусть всё узнают из ее уст.

– Я проникла в ваш дом вероломно, с помощью обмана. Мы с Кентом не женаты.

Наступила тишина, полная почти осязаемого изумления. Делия скомкала в руках носовой платок, приказав себе продолжать.

– В Калифорнии у меня были неприятности с законом, и чтобы ускользнуть от полиции, я назвалась женой Кента. Как джентльмен, он вынужден был поддержать мой обман, а затем пришлось придерживаться нашей выдумки, чтобы не вызвать всеобщего негодования. Мы проделали почти весь путь до Нью-Йорка, притворяясь мужем и женой, хотя на деле даже не были знакомы до того момента, когда я поднялась на борт «Соноры».