Оно того стоит (ЛП) - Шейд С. М.

Мои ноги скользят вверх, когда я прижимаюсь к нему, когда он замирает.

— Презерватив, — шепчет он мне в губы.

— Контроль над рождаемостью, — отвечаю я, отказываясь отпускать ноги, даже когда он пытается оторвать их от своих бедер.

Я понимаю, что это не все, о чем мы должны говорить, затрагивая эту тему, но я слишком далеко зашла, чтобы думать рационально. Он тоже, когда снова входит в меня, а я борюсь, чтобы удержаться.

Движения заставляют его снова стонать, он вздрагивает, его губы и зубы прокладывают дорожку вниз по моей шее, покусывая и целуя.

Затем он толкается, и все остальное забывается, когда он возвращает свои губы к моим в грубом поцелуе, который имитирует то, как он трахает меня. Это невероятно, и сексуально, и так чертовски идеально.

Когда это чувство набухает в моей сердцевине на этот раз, оно настолько сильно, что его невозможно предотвратить. Я прерываю поцелуй, чтобы не укусить его, и снова кричу, когда все сжимается внутри меня. Волна покалывания электрических разрядов накатывает на меня, и я становлюсь безвольной марионеткой в его руках, пока он пытается получить собственное освобождение.

Он доходит до точки, ворча и благодарно проклиная все на свете, а я улыбаюсь ему, когда он падает ко мне, задыхаясь.

— Трудно дышать, — говорю я, издеваясь, напряженным, задыхающимся голосом.

Я прекрасно могу дышать, и он это знает, потому что старается не давить на меня всем своим весом.

— Ты не сбежишь от меня, если я прижму тебя, — бормочет он куда-то в меня. — И похоже мои навыки оральных ласк больше не ставятся под сомнение.

Я улыбаюсь, как идиотка, потому что он превращает меня в девушку с глупой ухмылкой с широко расставленными ногами, когда он рядом.

— Полностью сымитировала, — вру, задыхаясь между словами.

Его громкий смех заставляет меня улыбнуться, и я скольжу пальцами вверх по его спине, целуя его плечо, пока он продолжает прижимать меня к себе. Как бы мне ни хотелось вернуться к этой теме, я решаю быть с ним серьезной, позволяя себе улыбнуться.

— Ты никогда не говорил о будущем, — наконец тихо говорю я.

— М-м?

Глубоко вздохнув от нахлынувшей решимости, я повторяю:

— Ты никогда не говорил о будущем. Даже сказал, что это наша последняя ночь вместе.

Он приподнимается, в замешательстве поджимая губы.

— Я имел в виду нашу последнюю ночь там. И ты никогда не говорила о будущем.

— Я пыталась.

Ленивая усмешка тронула его губы

— Значит, ты сбежала, потому что думала, что я не хочу тебя видеть, и все же я не испугался, когда ты назвала себя моей девушкой.

— Я думала, ты считаешь, что это просто интрижка, и, честно говоря, ты не из тех, кто сходит с ума, — ворчу я.

— Я легко схожу с ума. Очень легко. Вот почему ты застала меня врасплох на прошлой неделе. Ничто из того, что ты делала, не пугало меня. Я думал, что ясно давал это понять много раз.

— Ты этого не делал, — констатирую я, как ни в чем не бывало, потому что сейчас он заставляет меня чувствовать себя идиоткой, не вышедшей из подросткового возраста.

Его ухмылка становится все шире.

— Итак, теперь ты умна и невежественна, только добавляя к моей теории толику противоречия.

Свирепо смотрю на него, но мгновенное разочарование исчезает, когда его губы находят мои в медленном, чувственном поцелуе, столь отличном от того, который разрывал нас на части до этого. Я наконец прерываю поцелуй, хотя он покусывает мои губы и пытается возобновить его.

— Я принесу нам выпить, и мы продолжим, — бормочу я ему в губы.

Я просто немного хочу пить, но если не пойду в ванную, все станет еще хуже. Я забыла, что мы не использовали презерватив. Я была подростком, когда делала нечто что-то опрометчивое. И забыла, что это может быть насколько неаккуратно.

Он проводит губами по моей челюсти, и я улыбаюсь, проводя пальцами по его волосам.

— Поторопись, — говорит он, шлепая меня по заднице, когда я встаю и набрасываю халат, который, к счастью, не прикрыт коробками.

Я хотела бы восхищаться очень сексуальным голым мужчиной на моей кровати, который ехал почти шесть часов, чтобы провести выходные со мной, но я должна прокрадываться и маскировать мерзость. Тем не менее, я улыбаюсь как идиотка, несмотря на случившийся у меня неловкий момент.

Глупо не воспользоваться ванной. Не то, чтобы он не знал, что происходит, когда ты кончаешь в девушку… я имею в виду… он знает?

Я серьезно переоцениваю это, и мне нужно было просто воспользоваться ванной.

Мои бедра никогда не сжимались так сильно, как сейчас, когда я на цыпочках спускаюсь по лестнице. Если бы четвертак был между моих ягодиц прямо сейчас, лицо президента бы четко отпечаталось между моих булок, как только я бы его вытащила.

Я ныряю в ванную внизу и быстро привожу себя в порядок, радуясь возможности расслабиться. Я начинаю подниматься по лестнице, но помню, что использовала фразу «выпить» как предлог, чтобы спуститься вниз.

Я спотыкаюсь, когда вижу Эмитта на кухне, и натягиваю халат, когда он улыбается мне, жуя яблоко, прислонившись к стойке.

Он показывает на часть шланга и теннисный мяч на стойке.

— Итак, может, продемонстрируешь? — интересуется он.

Сначала я в замешательстве, но потом понимаю, кто был за дверью, когда я заявляла, что смогу пососать теннисный мяч через садовый шланг.

— Верно.

Ну, это просто неловко.

И я не думаю, что смогу сделать что-либо подобное.

Он улыбается еще шире, когда я прочищаю горло.

— Ты должен держать услышанное при себе, — говорю я ему, направляясь к холодильнику, пока он смеется.

— Прости. Просто пришел узнать, не нужна ли тебе помощь с теми коробками. Похоже, что с ними тебе помог курьер.

Я задыхаюсь, резко выпрямляюсь так быстро, что моя голова ударяется о холодильник, пока я не отклоняюсь и не поднимаюсь одновременно. Чертыхаясь, потираю затылок.

— Я не трахалась с курьером! — прошипела я, оглядываясь, чтобы убедиться, что папа и Дженни не подслушивают.

Когда я поворачиваюсь к нему, он все еще улыбается.

— Значит, моя задница потеряла свою привлекательность и лоск, если ты…

Его ухмылка слегка увядает, а взгляд устремляется куда-то поверх моего плеча.

— Эй, я подумал, тебе не помешает помощь, — говорит Роман позади меня, заставляя меня обернуться, как только он морщится. — Никакой двусмысленности.

Я начинаю смеяться, Роман закатывает глаза и обнимает меня за талию. Он в одних трусах, но, похоже, это его не беспокоит, поскольку он бросает подозрительный взгляд на Эмитта. О… да… наверное, что-то не так.

— Роман, это Эмитт. Он работает здесь и живет здесь, когда компания посылает стажеров, чтобы помочь папе закончить проект.

Брови Романа взлетают вверх, и он притягивает меня ближе, когда Эмитт откусывает еще один кусок яблока, изучая Романа, будучи якобы смущенным.

— Эмитт, это Роман. Он…

— Я ее парень, — говорит Роман, заставляя меня улыбнуться, когда я смотрю на него. Он не улыбается. — Мы занимаемся сексом, — наугад добавляет он. — Много. Как раз занимались сексом несколько минут назад. Я дарю ей оргазмы и все такое прочее. Мы только разогрелись, так что еще не закончили.

Я задыхаюсь от смеха, который мне едва удается подавить, когда уши Романа слегка краснеют. Эмитт лишь больше ухмыляется.

— Отлично, — говорит Эмитт, подбрасывая яблоко в воздух и ловя его, прежде чем подмигнуть мне. — Повеселись хорошенько. Пойду, разомну руки, ноги и все такое. Я тоже только разогрелся, так что еще не закончил.

Как только он выходит из комнаты, Роман стонет, и я задыхаюсь от смеха, но он все еще чертовски крепко держит меня, что не вывернуться.

— Что… это… было? — спрашиваю я, с таким трудом выговаривая слова, так что они больше похожи на хрип.

— Весь этот поток глупостей трудно было остановить, — говорит он, проводя рукой по волосам.

— Ой, ты что, ревнуешь? — интересуюсь у него я, обернув руки вокруг его талии, давя на него, при этом откидывая шею назад так далеко, чтобы получить полный обзор.