Трое из Леса. Вторая трилогия - Юрий Никитин

В ответ слышался только мерный сап. Олег растолкал певца, тот пробурчал:

– Да спу я, спу! Чего тебе?

– Послушай. Что-то происходит.

Таргитай прислушался:

– Да вроде бы ничего.

– А ты послушай.

Судя по скрипучим звукам, Таргитай шевелит кожей на лбу, двигает бровями, добросовестно пялится в темноту. Стену тряхнуло, потом еще и еще. В темноте за стеной тревожно завыла собака.

– Ага! – послышался сонный голос. – Весь постоялый вздрагивает, словно буран бьет в стену кулаком. Помню, когда сидишь зимой в дупле, а снаружи такое разыграется, что все трещит, стонет, гукает, а ты сидишь и дрожишь, что ежели дерево переломится, то голым на снег… бр-р-р-р-р!.. Нехорошо.

В самом деле, толстенные бревенчатые стены вздрагивали с неровными промежутками, на столе позвякивали монеты в мешке Таргитая.

– Ветер, наверное, – предположил он.

– Да нет ветра…

– Тогда индрики под землей свадьбу играют, – сказал Таргитай в темноте. – Вот все, что сверху, и дрожит…

Олег в сомнении покачал головой. Может, и индрики, но он предпочел бы объяснение попроще. Странно, судьба дала мощь чародея тому, кто ненавидит все непонятное, чародейское, кто все старается понять, а тем самым разрушить чары.

– А где же Мрак?

– Видать, опять побежал в волчьей шкуре, – предположил Таргитай. – Эх, мне бы волком… А еще лучше – птицей! Хоть воробьем каким общипанным, и то счастье. А если бы таким страшилищем, как ты, я бы вовсе прямо в небе… помер… от вос… торга…

Голос его становился все тише, наконец на полуслове оборвался, Олег услышал ровное сопение, мощное и беззаботное, словно человечество уже спасли, пряники получили.

Стены дрогнули снова, с потолка посыпался мусор. На потолочной балке мявкнул большой страшный кот, хищно блеснули желтые глаза в полутьме. Снова грохнуло, в светильниках испуганно заметались языки огня.

Олег встал, нащупал в темноте плечо Таргитая, потряс:

– Кого Мрак оставил бдить?

Таргитай спросонья отбивался, наконец понял, что волхв не отстанет, раскрыл глаза, сел на лавке. В щелочку ставней заглядывал краешек луны, в бледном свете лицо Таргитая казалось мертвенно-бледным и вытянутым, как у утопленника.

– Какое бдить? – спросил он сердито. – Мы на постоялом или что?.. Или мы в лесу у костра?

– Но что-то творится!

– Змей сослепу налетел на крышу, – сказал Таргитай недовольно. – Ну и что?

– Змеи так низко не летают, – возразил Олег. – К тому же не на крышу, а на стену.

Грохнуло и тряхнуло сильнее, Таргитай сказал обрадованно:

– Нет, на крышу!

– Это сейчас на крышу, а тогда было на стену, – возразил Олег. – Что бы это значило?

Таргитай почесал голову, сказал виновато:

– Я не волхв… Чего мне до всего допытываться?

– Да и волхвы не до всего допытываются, – буркнул Олег. – Будь этот Змей… Черт, вот еще один!.. Что у них там, стая?.. И все головами о стену?

Таргитай предположил:

– Наверное, на огонь летят. Как бабочки на свет. Я слышал, что один злодей зажигал ложный маяк на берегу, корабли плыли туда и разбивались о подводные камни. А он подбирал их сокровища.

Олег усомнился:

– Какие у Змеев сокровища?.. Разве что в гнездах, там мы находили, верно. Но в лапах же не каждый несет! Пока насобираешь сокровищ, столько мусора нападает… Да и головами стены расшибут, если вот так… ого!..

– Вожак, наверное, – предположил Таргитай. – Вожаку положено быть крупным. Вон как Мрак у нас.

Стены вздрагивали иной раз совсем слабо, словно о стену бились головами Змеи-недомерки, подростки, но иногда чувствовались удары матерых тварей, даже стол ходил ходуном, а мешок с монетами в конце концов со звоном съехал на пол.

Олег с отвращением отмахнулся:

– Даже если стая, когда-то кончится?.. Ладно, будем спать. Завтра утром Мрак поднимет ни свет ни заря.

Он еще не договорил, а Таргитай уже ухитрился заснуть до того, как опустил голову. Стены вздрагивали, но уже реже и не так мощно. Успокоенный, Олег лег на свою лавку, накрыл лицо волчовкой, чтобы не засыпало мусором, долго лежал с открытыми глазами, наблюдая слабые пятна света в местах, где кожа начала протираться.

Стены вздрагивали все реже, почти убаюкивающе, он наконец ушел в беспокойный сон волхва, полный страхов и неуверенности.

Огромные черные волки гнались за ним по лесу, он убегал, ноги были как деревянные колоды, еле двигались, а волки настигали, настигали, а когда передний прыгнул, Олег вскрикнул и проснулся в холодном поту. Сердце колотилось, он дышал часто, словно в самом деле бежал, в ушах шумела кровь… но само тело в страхе сжалось, ибо отчетливо услышал тот самый далекий волчий вой.

Он вскочил, ноги дрожали и подгибались. Едва не опрокинув во тьме лавку с Таргитаем, бросился к отверстию в ставнях. Звезды исчезли, тучки затянули небо, но луна светит в разрывы ярко, двор пуст, а вой, что повторился, доносится издалека, со стороны леса. Правда, вой жуткий, волчий и не волчий, к тому же он, Олег, как всякий невр, достаточно знает язык серого братства, чтобы узнать призыв собраться в стаю для набега. И созывал не волк, даже не волк-оборотень, а человек-волк, что гораздо страшнее и опаснее.

Таргитай спал, будто не только коней продал, но и все на свете, разметался, рот приоткрылся так, что жаба или змея может забраться вовнутрь, чтобы вывести жабят или змеят… Олег с отвращением передернулся, хотя в мозгу тут же сказало трезво, что это просто брех собачий. Ни одна жаба или змея в животе человека жить не сможет, задохнется, если сам желудок ее раньше не переварит, как переваривает до неузнаваемости все, что в него попадет, а желудок певца такой, что и булыжники раздробит…

Вой повторился, на этот раз ближе, еще страшнее, ибо в нем было нетерпение охотника, который добычу не только чует, но уже и видит.

– Где же Мрак? – пробормотал он озадаченно. – Мы ж без него и по нужде не выходим…

За окном время от времени вспыхивал красноватый свет, тут же раздавался дикий вой, даже звериный вопль. Глаза привыкли, увидел множество желтых огоньков, что двигались парами, а чуть погодя различил и силуэты волков, чьи глаза светились отраженным лунным светом.

Во двор вбегали десятки, если не сотни страшных серых теней с горящими желтыми глазами. Самые близкие тут же пытались забраться в окна первого поверха, но ставни из толстых дубовых досок, а сверху еще набиты и широкие железные полосы, не всякий кузнец отдерет. Часть волков, судя по темным силуэтам, сгрудилась на крыльце…

Как раз в момент, когда Олег смотрел на эту шевелящуюся массу серых спин, там коротко полыхнуло. Странное