Вторая мировая война - Уинстон Черчилль

Я ответил:

Премьер-министр – президенту Рузвельту

29 декабря 1944 года

Посылаю Вам доклад морского министерства о Ялте. Если будет решено выбрать это место, было бы хорошо иметь несколько эсминцев, на которых мы могли бы жить в случае необходимости. Нам не трудно будет вылететь с большой авиационной базы и метеорологического центра в Казерте. Я лично делал посадку на «Йорке» в Симферополе. Однако я полагаю, что Сталин приготовит нам хорошие условия на побережье. Постараемся, чтобы наша группа была как можно меньшей. Думаю, что мы должны рассчитывать на конец января.

31 декабря я телеграфировал: «Придумали ли Вы, как назвать эту операцию? Если нет, я предлагаю “Аргонавт”. Это название имеет локальный, но отнюдь не отрицательный оттенок».

Президент Рузвельт – премьер-министру

2 января 1945 года

Ваше предложение относительно «Аргонавта» принято. Ведь мы с Вами – прямые потомки.

Лорд Галифакс сообщил из Вашингтона, что он видел президента за день до этого и, по его мнению, он «выглядел не слишком хорошо». Но Рузвельт сказал ему, что он чувствует себя прекрасно и многого ждет он нашей встречи. Он сказал, что, по его мнению, наши действия в Греции имели колоссальное значение и он весьма сожалеет о том, что не может заехать по дороге в Англию. Его тревожили атаки японских летчиков-смертников на Тихом океане, из-за которых на одного японца постоянно погибало 40–50 американцев. Президент не очень надеялся на скорое окончание той или другой войны.

Это замечание и другие соображения вызвали у меня желание договориться о совещании объединенного англо-американского штаба, на котором мы оба могли бы либо председательствовать, либо просто присутствовать перед нашей встречей со Сталиным. Поэтому я послал следующую телеграмму:

Премьер-министр – президенту Рузвельту

5 января 1945 года

Не можете ли Вы провести два-три вечера на Мальте и предоставить начальникам штабов возможность побеседовать, не привлекая к себе внимания? Эйзенхауэр и Александер также могли бы присутствовать там. Мы считаем очень важным обсуждение некоторых вопросов, не затрагивающих русских, например вопрос о Японии, а также о дальнейшем использовании итальянских армий. Вам достаточно сказать слово, и мы сможем все подготовить.

Сначала президент не считал для нас возможным провести предварительное совещание на Мальте. Он сказал, что, если погода на море будет благоприятной, он сможет быть там ко 2 февраля и ему придется продолжить свой путь в тот же день, чтобы не нарушить договоренности о сроках со Сталиным. Тем не менее я настаивал на своем предложении. Начальникам английских и американских штабов было крайне необходимо посовещаться до того, как мы приедем в Ялту, и я надеялся, что руководители этих штабов сумеют прибыть на Мальту за два-три дня до нас и обсудить вместе военные вопросы. Я надеялся, что президент пригласит Эйзенхауэра, если на фронте смогут обойтись без него, и я хотел, чтобы приехал также и Александер.

29 января я вылетел с аэродрома Нортхолт на «скаймастере». На Мальту мы прилетели перед самым рассветом 30 января.

2 февраля утром группа президента прибыла на американском корабле «Куинси» в гавань Валетта. В 6 часов вечера в каюте президента состоялась наша первая официальная встреча. Здесь мы просмотрели доклад объединенного англо-американского штаба и подвели итог военным переговорам, происходившим на Мальте в предыдущие три дня. Наши штабы проделали замечательную работу. Их переговоры касались главным образом разработанного Эйзенхауэром плана переброски его сил к Рейну и форсирования Рейна. Мы, конечно, воспользовались возможностью сделать обзор всего хода войны, включая войну против немецких подводных лодок, будущие кампании в Юго-Восточной Азии и в районе Тихого океана, а также положение на Средиземном море. Мы неохотно согласились вывести наши две дивизии из Греции, как только там можно будет обойтись без них. Я дал ясно понять, что мы не будем обязаны этого делать до тех пор, пока греческое правительство не создаст собственные вооруженные силы. Три дивизии надлежало также вывести из Италии, чтобы укрепить положение в Северо-Западной Европе, но я подчеркнул, что было бы неразумно отзывать значительные силы десантных частей. Очень важно было решительно воспользоваться любой капитуляцией немцев в Италии, и я сказал президенту, что мы должны занять как можно большую часть Австрии, так как «нежелательно, чтобы русские оккупировали в Западной Европе больше того, что необходимо». По всем этим военным вопросам была достигнута значительная степень согласия, и переговоры оказались полезными, поскольку члены объединенного англо-американского штаба познакомились со взглядами друг друга, прежде чем начать переговоры со своими русскими коллегами.

В этот вечер мы все вместе обедали на «Куинси» и обсудили в неофициальной обстановке результаты переговоров, происходивших в предыдущие дни между Иденом и Стеттиниусом по политическим вопросам, которые должны были быть поставлены в Ялте. В эту ночь началось «великое переселение». Группа в «тридцать пять», о которой ранее говорил президент, была обеими сторонами увеличена раз в десять. Транспортные самолеты поднимались с аэродрома через каждые 10 минут, чтобы переправить в Крым, на расстояние примерно 1400 миль, около 700 человек, входивших в английскую и американскую делегации. Там еще за два месяца до этого были расквартированы части английской авиации для подготовки технической стороны дела. Я забрался в свой самолет после обеда и лег спать. После продолжительного полета в холодную погоду мы приземлились на аэродроме, покрытом глубоким снегом. Мы инспектировали почетный караул: президент – сидя в открытой машине, а я – шагая рядом с ней. Потом наша группа направилась в большой шатер, чтобы подкрепиться вместе с Молотовым и членами русской делегации, которые приехали нас встречать.

Затем мы двинулись в длинное путешествие из Сак в Ялту.

На путешествие ушло почти восемь часов. Вдоль дороги мы часто видели выстроенных русских солдат (в том числе и женщин), стоявших отдельными отрядами плечом к плечу на улицах селений, на главных мостах, в горных ущельях. Когда мы пересекли горы и спустились к Черному морю, мы внезапно ощутили тепло, яркий солнечный свет. Климат здесь очень мягкий.

Глава 2

Ялта: планы установления мира во всем мире

Советская штаб-квартира в Ялте была расположена в Юсуповском дворце. Из этого центра Сталин, Молотов и их генералы управляли Россией и руководили своим колоссальным фронтом, на котором происходили в это время самые ожесточенные бои. Президенту Рузвельту был предоставлен еще более роскошный Ливадийский дворец, находившийся поблизости, и именно здесь, чтобы избавить его от физических неудобств, происходили все пленарные заседания. Это были единственные неразрушенные здания в Ялте. Мне и ведущим членам английской делегации была предоставлена большая вилла, примерно на расстоянии пяти миль отсюда, построенная в начале XIX столетия английским архитектором для русского графа Воронцова, бывшего некогда послом императора при английском дворе. Остальных членов нашей делегации разместили в двух домах отдыха, примерно в 20 минутах хода от нас, где они, включая высокопоставленных офицеров, спали по пять-шесть человек в комнате, но на это, казалось, никто не обращал внимания. Немцы эвакуировали окружающий район только за десять месяцев до нашего приезда, и все здания в округе были сильно разрушены.