Властелин Колец: Две Крепости (Две башни) (др. перевод) - Толкин Джон Рональд Руэл

Фродо подсел к своему старшему другу, а около них пристроился Сэм. Они принялись оживленно болтать, не обращая внимания на праздничный гомон и удивительно мелодичные песни эльфов. Но у Бильбо было не много новостей. Он ушел из Хоббитании куда глаза глядят, и оказалось, что они глядят в Раздол: ему хотелось жить среди эльфов.

– Я добрался сюда без всяких приключений, – рассказывал он, – и, немного отдохнув, отправился навестить своих друзей гномов. Это было мое последнее путешествие. Старина Балин куда-то сгинул, и я пожалел, что явился к гномам. Меня опять потянуло в Раздол, и, вернувшись, я обосновался здесь. Ведь надо же мне написать мою Книгу! Ну и порой я сочиняю песни, а эльфы изредка их поют – только чтоб доставить мне удовольствие: песни эльфов гораздо лучше. Я часто сижу в Каминном зале и размышляю о мире, о нашем времени… Но, знаешь, время здесь вроде бы не движется, как будто оно не властно над эльфами…

В Раздол стекаются все важные новости, но я ничего не слышал о Хоббитании – только последние вести про Кольцо. Гэндальф часто бывал в Раздоле, однако от него не много узнаешь: он стал даже более скрытным, чем раньше. Правда, кое-что мне рассказывал Дунадан. Трудно поверить, что мое Кольцо принесло в Средиземье столько тревог! И Гэндальф так поздно его разгадал… ведь я мог доставить Кольцо к эльфам без всяких затруднений много лет назад. Мне приходила мысль вернуться за ним, но я уже старый, и меня не пустили. Элронд с Гэндальфом твердо уверены, что Враг повсюду меня разыскивал.

Я помню, Гэндальф мне как-то сказал: «У Кольца теперь новый хранитель, Бильбо. И если оно возвратится к тебе, нам не избежать величайших бедствий». Гэндальф часто говорит загадками. Но он сказал, что позаботится о тебе, и я положился на его обещание. И вот ты тут, живой и здоровый… – Бильбо вдруг странно посмотрел на Фродо. – Оно у тебя? – спросил он шепотом. – Знаешь, после стольких поразительных событий мне хочется еще раз на него взглянуть.

– У меня, – помедлив, ответил Фродо. Ему – он и сам не понимал отчего – очень не хотелось вынимать Кольцо. – Оно осталось таким же, как было, – отвернувшись от друга, добавил он.

– А мне все же хочется на него посмотреть!

Днем, когда Фродо окончательно проснулся, он нащупал Кольцо у себя на груди, – видимо, кто-то, пока он спал, вынул Кольцо у него из кармана и повесил на цепочке ему на шею. Цепочка была очень тонкой, но прочной… Фродо неохотно вытащил Кольцо. Но едва Бильбо протянул к нему руку, Фродо испуганно и злобно отшатнулся. С неприязненным изумлением он внезапно заметил, что его друг Бильбо куда-то исчез: перед ним сидел сморщенный карлик, глаза у карлика алчно блестели, а костлявые руки жадно дрожали. Ему захотелось ударить самозванца.

Мелодичная музыка вдруг взвизгнула и заглохла – у Фродо в ушах тяжко стучала кровь. Бильбо глянул на его лицо и судорожно прикрыл глаза рукой.

– Теперь я понимаю, – прошептал он. – Спрячь Кольцо и, если можешь, прости меня. Прости меня за это тяжкое бремя. Прости за все, что тебе предстоит… Неужели злоключения никогда не кончаются? Неужели любую начавшуюся историю кто-то обязательно должен продолжить? Видимо, так. А моя Книга? Вряд ли мне ее суждено закончить… Но давай не будем друг друга мучить. Расскажи мне, пожалуйста, про нашу Хоббитанию – ни о чем ином я не хочу сейчас думать!

Фродо с облегчением спрятал Кольцо. Перед ним снова сидел его друг, звонко и мелодично звучали лютни, а на лицах приятных и милых гостей играли веселые блики огня. Бильбо завороженно слушал Фродо: любые вести из родной Хоббитании, будь то вновь посаженное дерево или проказа малолетнего сорванца, доставляли ему огромное удовольствие. Увлеченные жизнью Четырех уделов, хоббиты не увидели рослого человека в просторном темно-зеленом плаще, который неслышно приблизился к ним и долго смотрел на них с доброй улыбкой. Наконец Бильбо заметил пришельца.

– А вот и Дунадан, – сказал он племяннику.

– Бродяжник! – удивленно воскликнул Фродо. – У тебя, оказывается, много имен!

– Этого имени я не слышал, – вмешался Бильбо. – Почему Бродяжник?

– Потому что так меня прозвали пригоряне, – невесело усмехнувшись, ответил Арагорн. – Мы ведь познакомились с Фродо в Пригорье.

– А почему Дунадан? – спросил их Фродо.

– Так величают Арагорна эльфы, – объяснил ему Бильбо. – Ты забыл их язык? Ну-ка, припомни мои уроки: дун-адан — Западный Рыцарь. Впрочем, сейчас не время для уроков. – Бильбо опять посмотрел на Арагорна. – Где ты был, Дунадан? – спросил он его. – И почему это тебя не видели на пиру?

– Нам часто не хватает времени на радости, – серьезно ответил хоббиту Арагорн. – Неожиданно вернулись Элладан и Элроир. Мне надо было с ними поговорить – они привезли важные известия.

– Да-да, я понимаю, мой друг, – сказал Бильбо. – Но теперь, когда ты услышал их новости, у тебя найдется немного времени? Мне не обойтись без твоей помощи. Элронд сказал, что, завершая праздник, он хочет услышать мою новую песню, а я застрял на последних строчках. Давай отойдем куда-нибудь в уголок и попытаемся доработать мою песню вдвоем.

– Давай, – улыбаясь, согласился Арагорн.

Бильбо с Арагорном куда-то ушли, и Фродо остался совсем один, потому что Сэм тем временем уснул. Он чувствовал себя одиноким и заброшенным, хотя вокруг было много эльфов. Но они, не обращая на него внимания, отрешенно слушали песни менестрелей. Вскоре музыка ненадолго умолкла, а потом зазвучала новая песня, и тогда Фродо тоже стал слушать.

Поначалу красота старинной мелодии и музыка слов полузнакомого языка завораживали его, но смысла он не улавливал, хотя Бильбо, до ухода в Раздол, учил племянника языку эльфов. Ему казалось, что музыка и слова обретали очертания чужедальних земель, искрящиеся отблески каминного пламени сгущались в золотистый туман над Морем, вздыхающим где-то у края Мира, и завороженность Фродо преображалась в сон, и вокруг него вспенивались величавые волны никогда еще не виданных им сновидений.

А потом вдруг волны безмолвных сновидений снова обрели утраченный голос, и в звуках слов стал угадываться смысл, и Фродо понял, что слушает Бильбо, который декламировал напевные стихи:

В Арверниэне свой корабльсооружал Эарендил;на Нимбретильских берегахон корабельный лес рубил;из шелкового серебрасоткал, сработал парусаи серебристые огнина прочных мачтах засветил;а впереди, над рябью волн,был лебедь гордый вознесен,венчавший носовой отсек.На запад отплывает он,наследник первых королей,в кольчуге светлой, со щитом,завороженным от мечейрезною вязью древних рун;в колчане – тяжесть черных стрел,упруг и легок верный лук —драконий выгнутый хребет, —на поясе – заветный меч,меч в халцедоновых ножнах,на голове – высокий шлем,украшенный пером орла,и на груди – смарагд.В Заморье от седых холмову кромки Торосистых льдовЭарендил на юг поплыл,в мерцанье северных светил;но вот ночные небесаперечеркнула полосапустынных, мертвых берегов,проглоченных Бездонной Мглой,и он свернул назад, домой,теснимый яростью ветрови непроглядной тьмой.Тогда, раскинув два крыла,к Эарендилу на корабльспустилась Элвин и зажглана влажном шлеме у негоживой светильник, Сильмарилл,из ожерелья своего.И вновь свернул Эарендилна запад солнца; грозный штормпогнал корабль в Валинор,и он пробился, он проникв иной, запретный смертный мир —бесцветный, гиблый с давних пор, —по проклятым морям.Сквозь вечно сумеречный мир,сквозь вздыбленное буйство лигнеисчислимых, над страной,схороненной морской волнойв эпоху Предначальных Дней,Эарендил все дальше плыли вскоре смутно услыхалобвал валов береговых,дробящих в пене между скалблеск самородков золотыхи самоцветов; а вдали,за тусклой полосой земли,вздымалась горная грядапо пояс в блеклых облаках,и дальше – Заокраинный Край,Благословенная Страна,и над каскадами долин —цветущих, светлых – Илмарин,неколебимый исполин,а чуть пониже, отраженв Миражном озере, как сон,мерцал огнями Тирион,эльфийский давний бастион,их изначальный дом.Оставив свой корабль у скал,поднялся он на перевали неожиданно попалв Благословенный Край,где правит с Предначальных Летодин король – король навек —и где по-прежнему живет,не зная ни забот, ни бед,Бессмертных род – живой народиз мифов и легенд.Пришелец был переодетв одежды эльфов, белый цветискрился на его плечах,а эльфы, снявши свой запрет,поведали ему – в словахи недоступных всем инымвиденьях – тайны старины,преданья о былых мирахи старины о том, как мракгустел, но отступал в бояхперед Союзом Светлых Сил —Бессмертных и людей.Но даже здесь Эарендилсудьбы скитальца не избыл:от Элберет он получил —навечно – дивный Сильмарилл,и два серебряных крылаВладычица ему дала,чтоб облететь по небу мирза солнцем и луной.И вот взлетел Эарендил,навек покинув мир инойза гордой горною грядой,подпершей небеса.Он устремляется домой —рассветной искрой островной,расцветившей перед зарейтуманный небосвод.Пока была светла лунаи зажжена его звезда,за много лет он много раз —небесный страх вселенских тайн —над Средиземьем пролетал,где отзвуком былых вековиз Первой и Второй эпохвсегда звучал печальный стонбессмертных дев и смертных жен.И он не улетал домой:он путеводною звездойзвал нуменорцев за собой,указывая путь морскойв их отчие края.