Богатырь - не звание! (СИ) - Михаил Попов

Всматривавшиеся в лица каждого выходящего из города, люди Светозара-Стервятника и вовсе не удостоили медленно бредущую парочку, своим вниманием.

Затаив дыхание, Василий миновал ворота, сдерживая себя что бы не сорваться на быстрый шаг и не привлечь тем самым к себе лишнего внимания. Но, слава богам, обошлось.

Едва высокие деревья скрыли стены Новгорода, как мальчишка радостно рассмеялся.

— Ну, снимай эти отребья. А то от тебя воняет как от настоящего нищего.

Василий с омерзением содрал грязную дерюгу. Маргаст, уже принявший свой обычный облик, довольно скалился рядом.

— Ну что, обратно к Ящеру?

Он пронзительно свистнул и громкий треск в лесу возвестил о приближении верных коней. Не успел Василий опомнится, как в уши ворвалось радостное ржание и влажные ноздри Тумана впечатались в щеку. Богатырь похлопал коня по мускулистой шее.

— Я тоже по тебе соскучился.

Маргаст быстро спрятал сапоги в седельную суму и запрыгнул в седло.

— Да, чуть не забыл.

Он звонко щелкнул пальцами и лицо богатыря стало таким как прежде.

— Вот теперь можно ехать.

Далеко уехать не удалось. Стоило дороге свернуть, как впереди возник неведомый всадник на гнедом жеребце. Конь незнакомца преграждал дорогу, стоял боком, и Василий с Маргастом видели только одну сторону лица всадника. Изуродованную огнем настолько, что заново наросшей плоти не хватило что бы прикрыть жутко белеющие зубы и скулу.

— Неужели Стервятник послал? — негромко спросил Маргаста Василий. — А почему только одного?

Маргаст не ответил пристально всматриваясь в придорожные кусты и деревья ища спрятавшихся лучников. К великому удивлению Маргаста, всадник и вправду оказался один.

— Чего надо? — громко окликнул незнакомца Василий. — Либо дорогу дай, либо…

Он выразительно дотронулся до торчащей над плечом рукояти меча.

Незнакомец рассмеялся.

— Вот мы и встретились, пьяница, — глухо, сорвалось с изуродованных губ. — Зря ты не убил меня когда у тебя была такая возможность. Теперь я убью тебя.

Он развернул коня так, что бы Василий увидел левую сторону лица и блеснувший на солнце тяжелый золотой крест. Богатырь вздрогнул и тихонько помянул милостивого Рода. Только теперь он узнал в этом страшилище Чернобоя.

— Я смотрю, изменился ты, наемник, — покачал головой Василий. — Неужели так ничему и не научился?

Чернобой вздрогнул, словно получив предательский удар. Рука помимо воли дернулась к обугленному лицу.

— Боль сильна… Но тебе будет больнее.

— Че это за чучело? — не выдержал Маргаст. — Дай ему по голове, да поехали. Время-то идет.

Не успел Василий открыть рот, как снова раздался глухой смех Чернобоя.

— Ты можешь уйти. Тебя я не трону. А он, — наемник ткнул пальцем в сторону Василия, — останется здесь. Навсегда.

— Во, чучело! — восхитился Маргаст, поворачиваясь к Василию. — Ведь сам напрашивается, что б по рогам дали. Может я?

Василий нахмурившись покачал головой.

— Я должен решить это сам. Не люблю жить постоянно оглядываясь.

Маргаст с сомнением пожевал губами.

— Смотри… Дело твое.

Он недовольно смотрел, как Василий спрыгнув с коня, с хрустом потянулся разминая затекшие суставы.

Чернобой, словно тень, в точности повторил его действия. Медленно потянув меч, Василий шагнул навстречу противнику.

— Ты, смотри, — не выдержал Маргаст, — трудно будет, мигни. Подмогну.

— И не думай. Все будет только по чести.

Не сводя друг с друга настороженных взглядов, богатырь и наемник медленно сходились, готовые в любой момент взорваться градом стремительных ударов. Стальные полосы мечей, крепко зажатые в руках, зловеще поблескивали в лучах восходящего солнца.

В какой-то миг Маргасту показалось что время остановило свой бег, противники замерли, испытывая крепость нервов.

Первым не выдержал Чернобой. Хрип сорвавшийся с изуродованных губ, хрип — некогда бывший ревом заглушавшим шум битвы, неприятно резанул по ушам. Преодолев разделяющее их с Василием расстояние длинным, плавным шагом, наемник наискось полоснул мечом грозя развалить богатыря на две половинки. Звякнула сталь. Не принимая боя, Василий чуть отступил в сторону и атака наемника захлебнулась в самом зародыше. Чернобой захохотал.

— Дурак. Мог бы умереть не мучаясь. Теперь будет больно.

Не отвечая, Василий продолжал настороженно двигаться по кругу выбирая момент для атаки. Маргаст, наблюдающий за ходом схватки видел плотно сжатые губы богатыря, прищуренные глаза, не упускающие не одного движения противника.

Что-то настораживало Маргаста в поведении Василия. Колдун, прошедший за долгую жизнь и не-жизнь множество опасных схваток, в этот момент ни за что не захотел бы оказаться на месте Чернобоя. Наверное прочел что-то в прищуренных глазах…

Сдавленный вскрик застрял в горле Маргаста. Оступившись, богатырь неловко взмахнул руками и в такой позе застыл, с трудом удерживаясь от падения. Зарычав от радости, Чернобой бросился вперед используя предоставленную судьбой возможность. Ледяное копье вонзилось в сердце колдуна. Понимая, что не успеет, он машинально ухватил рукоять швыряльного ножа. Замах и… Маргаст с трудом удержал рвущееся с руки жало. Меч Василия казалось случайно развернувшись, ухватил пронзительный солнечный лучик, отражая прямо в глаза наемника.

Моргнув от неожиданности, Чернобой не успел увидеть как тот же самый клинок, стремительно изменив движение, устремился к его оказавшейся открытой шее.

Негромко хрустнули разрубаемые отточенным лезвием позвонки, и голова наемника прокатившись по шелковистому ковру придорожной травы, уставилась в ясное небо обугленной глазницей.

Стряхивая с лезвия пламенеющие капли крови, Василий удивленно посмотрел на Маргаста.

— Ты, это чего, с ножом удумал?

— Да показалось кролик в кустах шебуршит, — невозмутимо, пожав широкими плечами, бросил колдун, пряча нож. — Да ошибся.

— А-а! — ухмыляясь протянул Василий. — Жаль. А то уже брюхо жрать просит.

Маргаст виновато развел руками и тоже не удержался от вопроса.

— Ты ж вроде по чести хотел? Чего ж передумал?

— А что в воинской хитрости нечестного? — удивился Василий, но отвел взгляд от ухмыляющегося колдуна. — А может поумнел… Или от тебя чем таким заразился…

С трудом перебарывая брезгливость и постоянно напоминая себе, что все происходящее лишь иллюзия, Антоний положил руку на лоб воеводы Наума. Маг поморщился. Зная, что его тело находится далеко от этого места, он все равно почувствовал липкий, жирный пот на ладонях.