Дорога мёртвых. Том 2 (СИ) - Фир Мария

— Тайной комнатой, — послушно прошелестела тень и не нашла, что бы ещё возразить. — Да, хозяин.

— Иди, — не давая больше существу времени на размышления, махнул рукой Келлард. — Выполняй задание.

Невидимые цепи, что удерживали тень в комнате, с электрическим треском разорвались. В душном и неподвижном воздухе подземелья запахло грозой и серой. Отпустив демона и смахнув на пол пепел от свитка, маг устало вздохнул. Контакт с подобными существами из междумирья будил дремлющие страхи и сомнения даже у опытных призывателей. Он привык к работе с пусть не слишком разумными, но куда менее опасными тенями.

«Кто я такой, чтобы решать судьбу эльфийского королевства?» — думал Келлард, вытянувшись на старенькой кровати и глядя в потолок.

И другие голоса его сознания тут же навалились, засыпали в ответ новыми вопросами. А кто такие эти инквизиторы, чтобы решать разом все судьбы магов с сумраком в крови? А кто такой принц Лорион, убивающий невинных девушек и посмевший поднять руку на Доннию? Кто такой есть сам король, постановивший, что орки слишком уж расплодились на востоке?

Маг поморщился: все сравнения были нелестными, и он сам был ничуть не лучше всех упомянутых персон. И мысль о том, что принцу Лориону предстоят мучения, согревала его, должно быть, так же, как эльфийского юнца согревали мысли о страданиях жертв в тайной комнате. Коротким словом Келлард потушил все свечи в подземелье и стал слушать глухую бархатную тишину.

«А что, если наша дочь унаследует мой дар? Скажи, ведь может же такое быть, правда?» — спрашивала его Донния незадолго до возвращения в Фэит.

Она была целительницей и, уж конечно, знала, что ребёнок может как перенять дар одного из родителей, так и родиться вовсе без способностей к магии. Но ей хотелось, чтобы он перестал терзаться страхами за жизнь будущего ребёнка и поверил в возможность появления маленькой светлой волшебницы. Келлард был упрям и потому не верил.

В ту ночь он ещё не знал, что его сотрудничество с демоном сумрака затянется на несколько месяцев. Что минует лето, пройдёт осень и почти выдохнется от трескучих морозов долгая зима, прежде чем наказание исполнится до конца.

Начертив в воздухе руну, призыватель принялся терпеливо ждать: ему нужно было удостовериться в том, что тень разыскала свою цель. После этого можно было спокойно возвращаться в лесное убежище. Келлард приготовился к томительному ожиданию, но не прошло и часа, как руна вспыхнула во тьме подземелья. Демон нашёл принца Лориона.

Глава 27.2

Королевский дворец спал, окутанный дымкой спустившегося на город тумана. Спал правитель Фэита и его супруга, спали придворные дамы и лакеи, рыцари и слуги. Лениво зевал сидящий на смятой постели пекарь: его работа начиналась затемно и пора было подниматься, но дождливая погода так располагала к сладкому сну. Спали разноцветные попугаи, ядовитые ящерицы и волшебные серебристые белки в зверинце Лориона, да и дворцовая охрана, притомившись, дремала в ожидании смены.

Не спал только сам принц, поглощённый увлекательной игрой с юной жрицей из Храма. Глаза наследника эльфийского престола лихорадочно сияли в полумраке тайной комнаты, тонкие губы растягивала довольная ухмылка.

На шершавых каменных плитах у его ног съёжилась хрупкая девушка лет пятнадцати. Всю её одежду составляло лёгкое кружево белья на бёдрах. Впрочем, нежная полоска ткани уже давно пропиталась кровью и не придавала жрице прежнего очарования. Невинной и умоляющей о пощаде девчонка нравилась принцу больше, но это было несколько часов назад, а теперь стало прошлым. Безвозвратным прошлым. Больше ни горестных причитаний, ни невинности! Лорион любил наблюдать, как стремительно меняются те, кто попадает в тайную комнату.

Вдоволь насладившись нетронутым телом, эльф перешёл к забавам иного толка, и теперь вся кожа жрицы была покрыта синяками и ссадинами. Руками, стянутыми тонкой цепью, девушка пыталась прикрыть голову от следующего удара, но её мучитель медлил, покручивая в руках зачарованную плеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ещё раз повтори, что ты сказала! — велел Лорион, пнув эльфийку в бок носком ботинка.

— Господин, я не…

— Повтори! — взвизгнул принц, занося над несчастной орудие пытки.

— Что меня… что меня найдут? — неуверенно прошептала послушница разбитыми в кровь губами.

Сознание её начинало путаться. В чём бы она ни призналась — всё было не то, всё вызывало гнев принца. Или гнев, или безудержный смех.

Отбросив вдруг в сторону плеть, принц зашёлся нервным хохотом.

— До чего глупы и самонадеянны жрицы! Даже такие мелкие и незначительные, как ты! Никто не станет искать тебя, ничтожество. Завтра же велю объявить, что злые адепты Новой Луны вновь растерзали правоверную малявочку из Храма Ньир. И предъявлю твои рваные обноски. Как думаешь, кто-то усомнится в подобных новостях?

Ворох изодранной в клочья одежды был свален возле широкой лавки с заржавленными креплениями. Служанка приберётся здесь с утра и, разумеется, не станет болтать об увиденном. Немая рабыня при всём желании не смогла бы ничего рассказать, удовлетворённо думал принц.

Жрица прижалась к полу, совсем затихла, словно хотела провалиться в подземный мир по доброй воле. Лорион натянул цепь, поволок жертву за собой. Ему пришла в голову новая мысль.

— Что-то ты давно не просила меня о пощаде. Попроси!

Девушка осторожно подняла голову и посмотрела на него светлыми голубыми глазами. Он выбрал именно её из-за цвета глаз, напоминавших о сбежавшей Доннии. Всё остальное никуда не годилось — малолетка была слишком тощей, да и грудь её едва успела обозначиться над выпуклыми рёбрами. Сейчас же, зарёванная и опухшая, она вызывала у Лориона только омерзение. Он даже подумал, что пора заканчивать игру.

— Пощадите меня, Ваше Высочество, — едва слышно пролепетала она.

Ничуть не веря в спасение. Понимая, что погибла. В углублении пола колыхалась вязкая чёрная жижа, и жрица знала, чувствовала, что внутри сидит сумеречное чудище. Взрослые жрицы Ньир умели изгонять подобных созданий обратно в их измерение, но юных послушниц магии очищения ещё не учили, они постигали только основы целительства и служения богине.

— Сейчас познакомлю тебя кое с кем, — пообещал принц. — Мой дружок из междумирья!

Наклонился, поднял с пола крохотный камешек и бросил его в бассейн. Шипастая и злющая сумеречная акула реагировала на малейшие возмущения воды, из-за чего несколько нерасторопных рабов уже лишились рук и ног. Даже от лёгкого сквозняка, пробежавшего по глади искусственного озера, оно вскипало бурным фонтаном. Но сегодня ничего не произошло.

Лорион рассердился и набросился на жрицу с кулаками, надеясь привлечь чудовище криками боли, но, так не добившись желаемого, подошёл и плюнул в чёрную воду.

— Неужели ты сдохла, прожорливая гадина?!

«Куда же мне теперь девать тела?» — подумал вдруг принц, бросив досадливый взгляд на ещё живое тело послушницы, которое содрогалось от рыданий. Свои изломанные игрушки Лорион отдавал зубастой твари, и она поглощала их с огромным удовольствием, не оставляя ни волоска, ни косточки. Да что там — рыбка могла сожрать и окованные железом сапоги, ей было решительно всё равно! Неужели это старый Урф вздумал подшутить над своим господином?

Играть расхотелось. Противный озноб заполз наследнику престола за шиворот, пробежал по натянутой стрункой спине. Девчонка продолжала скулить. Принц наклонился к ней, одной рукой собрал в кулак спутанные волосы и потянул её за собой к чёрному провалу. На этот раз он справится сам, а после — разберётся с предателем Урфом. Жрица пронзительно закричала, пытаясь уцепиться ногтями за выступы напольных плит и замедлить движение к бездне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И бездна всколыхнулась — гулко, громко, словно кто-то ударил в большой барабан. Эхо отразилось от толстых стен, надёжно хранящих тайную комнату. Лорион остановился и застыл в полном изумлении. Над бассейном висело сотканное из тьмы невиданное создание. Вокруг удлинённой головы извивались длинные щупальца-волосы, на месте глаз, носа и рта зияли большие провалы. Но, несмотря на это, чудовище смотрело прямо на принца — точно, прицельно смотрело прямо на него и в самую его сердцевину.