Доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков

Тем не менее, трупа в доме не обнаружили.

– Должно быть понял, что ты его выкупил, – предположил я.

– Наверное, – кивнул Вова. – Мыслим мы одинаково. Прочухал, что, если меня долго нет, значит я готовлю ему пакость, и смотал. Поднялся по лестнице, осколки его не задели. Толовая шашка там маленькая – пятьдесят грамм. Рыжего даже не оглушило наверное.

– Ну, а потом шум, гам, переполох. Он знал, что тебя к этому времени не будет, и удрал во всеобщей суете.

– Так и было, – Пухлый затянулся сигаретой. – Надо прятаться на даче. В Синяву он не сунется. Будет ждать, когда я в город вернусь. А там что-нибудь придумается.

– Димону звонил? – спросил я.

– Толку от него, – махнул рукой Пухлый.

– У Крейзи, не знаешь, когда похороны?

– Не знаю и знать не хочу. Будь уверен, Рыжий на них придёт… посмотреть. Со стороны. И возьмёт всех присутствующих на заметку, а заодно на прицел. Это его шанс.

– И наш тоже, – сказал я.

– Ты его не выловишь, – отрицательно заметил Вова. – Даже я не могу с Рыжим справиться, хотя и думаю как он.

– Так ведь и он думает как ты. Может быть, нам сработать в паре? Спланируем его действия заранее…

– Бесполезно, – поморщился Пухлый. – Чисто по жизни, он опытнее. Он нас просчитает. Таскайся потом с тобой. Уж лучше я один.

– Как хочешь, – сказал я.

– Уеду на дачу, – повторил Пухлый. – А если он и там будет меня искать, тогда совсем другое дело. В Синяве один на один я его слеплю как Глинку.

– Ню-ню, – насмешливо заключил я, – вольному воля. Я бы составил тебе компанию, если бы знал, что там безопаснее. Но за последнее поручиться не могу. Влепит он тебе пулю в зад как Димону. Будешь ползать по лесу кругами, словно лётчик Маресьев, который ползёт-ползёт, шишку съест, дальше поползёт. Только ты кровью быстрее истечёшь и подохнешь, а мосталыги твои откопают новые трофейщики в двадцать первом веке и решат, что это ганс такой был бездарный. Из черепа сделают себе ночной горшок. Участь незавидная.

– А ты что намереваешься делать? – Пухлый щелчком отправил окурок за окно.

– Я попробую подловить Рыжего в городе. На живца. На тебя же он клюнул. Использую себя вместо приманки.

– Дерзайте, деточка. Флаг вам в руки.

– А тебе счастливо отдохнуть на даче.

– Лучше б я женился на этой дуре с Рыбацкого! – печально вздохнул Чачелов.

Я оставил Пухлого собирать манатки и поехал к родным пенатам, ларам и прочим добрым домашним духам.

Запарковавшись у тёщиного логова, я по привычке осмотрелся. Дворовой гопоты в зоне видимости не оказалось. Что ж, их счастье, иначе не сносить бакланам головы. Под курткой у меня были надеты Доспехи, за спиной висел меч «светлого брата», вот только волыну я не захватил. Пистолет остался дома. Таскать в кармане громоздкую железину было несподручно; меч на ладно пригнанной портупее сидел куда удобнее.

Я открыл высокую старинную дверь и вошёл в гулкий парадняк. Неимоверной силы удар швырнул меня обратно на дверь, которая уже закрылась и не позволила вылететь на улицу. Словно в страшном кошмаре напротив лица возникла оскаленная пасть Богунова. Инстинктивно (откуда только силы взялись?) я вцепился в свесившееся из-под потолка тело и рванул его вниз.

Засадный древолаз обрушился на пол. Я устоял, пинком отправил под батарею выроненный нож, которым Вова хотел меня распороть как синявинского лесника. Тактика древолаза осталась прежней. Наверняка отследил меня от дома Пухлого, обогнал на машине и устроил ловушку в парадном, зацепившись ногами за трубу над дверью. Так и ждал, пропуская всех посторонних. В тёмном подъезде никому бы и в голову не пришло искать притаившегося Прэдейтора. Расчёт наёмника был точен, только он не учёл Доспехи.

Рыжий вскочил, вытаскивая из-за спины арийский меч. Я выхватил свой. Пистолет Богунов, к счастью, не взял, видимо, не хотел шуметь. Ну и ладно, управимся втихую. Появилась несгибаемая уверенность в победе. Я рванулся в бой, клинки со звоном столкнулись. Вова ринулся вверх по лестнице, я за ним, пытаясь поразить на бегу его незащищённую спину. Не удалось. На середине пролёта Богунов развернулся и рубанул меня, целясь в голову. Я успешно парировал. Позиция у Рыжего была превосходящей, он лупил меня сверху, вкладывая в удар тяжесть тела, я же мог только обороняться. Куртка была уже рассечена в трёх местах, но меня берегли латы.

– Хак! – вовин клинок обрушился на мою ключицу и отскочил от гибкой пластины Доспехов.

Я рубанул, метя по пальцам, сжимавшим рукоять, но промахнулся и встретил гарду. В тот же миг Рыжий пнул меня подошвой в грудь. Я полетел спиной вперёд, машинально прижав подбородок к груди, чтобы не треснуться затылком. Стоял я не высоко, но всё же приложился прилично. Удар выбил из лёгких весь воздух. Рыжий наскочил на меня, махая тесаком. Я двинул его ногой и отбросил задницей на ступеньки. Перековырнулся и вскочил.

Богунов успел меня достать, но я был защищён волшебной бронёй; удар, который должен был лишить меня почки, всего лишь довершил превращение в лохмотья моей многострадальной куртки. Я развернулся, рубанув по дуге. Рыжий крякнул и отскочил. Двигался он неуклюже, странно отклячив зад – вероятно, изрядно приложился о лестницу. Теперь перевес оказался на моей стороне. Я атаковал Рыжего, вымещая страх и унижение последних недель. Я накинулся на него как орёл, как лев, как ограбленный купец на застигнутого врасплох разбойника. Мне удалось выбить у него меч, но и Богунов был не промах: левой закатал мне в табло, а ногой так впаял по локтю, что рука отнялась и повисла плетью. Меч выскользнул из пальцев и едва не воткнулся мне в лицо, подброшенный моей же ногою.

Драка пошла на кулаках. Я знал, что Вова не успокоится, пока меня не убьёт, и старался ухайдакать его раньше, пользуясь всеми доступными способами. Бой был столь плотен, что не удавалось нагнуться за мечом. Каждый понимал, что столь ощутимый перевес решит исход боя в его пользу, но меч в пределах досягаемости был один, а поднять противник ни коим образом не позволял. Я втёр Вовану по репе и получил в обратку нехилый ебок с правой. В голове у меня зазвенело, в глазах поплыло и только яростное желание жить заставило через силу продолжить бой.

Богунов был тёртым уличным бойцом и совладать с ним оказалось чрезвычайно сложно. Даже несмотря на то, что я был неуязвим в Доспехах, которые делали меня на добрый пуд тяжелее. Но и Рыжий не зря качался в тренажёрных залах. Мяса и силы в нём жило столько, что хватило бы на троих, а качковой напористости – на весь командный состав чемпионата мира по боксу.

– Сука ты Рыжий! – выдохнул я. – Зачем?!

– Служба, – исторг Богунов из бочкообразного нутра. – Чтоб Родину любил!

Это были первые слова, которыми мы обменялись. При чём тут Родина, гадать было бессмысленно, и я ткнул Рыжему кулаком в пятачину. Тут же он своей подмёткой сорок третьего размера припечатал меня к стене. Я увернулся. Вовановская кувалда сбила рядом с моей головой штукатурку, заставив содрогнуться стену дореволюционной постройки. Я юлой вывернулся из-под его плеча. Богунов попытался зацепить меня левым хуком, но безуспешно. С разбитых костяшек на лету срывались брызги крови. Я пригнулся, пропуская следующий удар, и саданул по скуле. Башка Рыжего мотнулась, он на автомате отвесил мне прямой в челюсть. Я отскочил. В воздухе мелькнул шнурованный сапог «Мартинс» и я снова шмякнулся о стену. Парадняк гудел, как пасхальный колокол. Куда-то вверх с визгом и скрежетом пополз лифт, вызванный чьей-то отважной рукою.

Я снова уклонился, расплющил губы Богунова неумелым ударом кулака, повторил испытанный манёвр с ложным отходом и вломил по переносице. Воздействие это произвело крайне незначительное. Отшибить Рыжему кукушку не получалось. Он опять выметнул фирменное копыто и мне вновь пришлось таранить стену. Я принуждённо выдохнул. Пока спасали протекторы. Без Доспехов он бы меня давно уже расплющил. Просто растёр бы, размазал по твёрдой поверхности. Или гораздо раньше рассёк, как лесничьего.

– Получай!

Я двинул противника по физиономии, успел прикрыться от встречного удара. Ладонь жёстко шлёпнула по волосам. Я ринулся вдоль стены, уберегаясь от контратаки. Оба уха горели огнём. Я развернулся, зажав Рыжего в угол. За спиной у меня снова было свободное пространство и место для манёвра.

Открылись двери лифта. В жёлтом свете испуганно блеснули очки. Какая-то тётка с открытым ртом в панике давила на кнопки, пытаясь немедленно уехать назад. И правильно. Стать участником битвы терминаторов у неё здоровья не хватит. Это всё равно, что оказаться между молотом и наковальней – Рыжим и мной. Вова меня плющил, а я не сдавался.

Двери захлопнулись. Я отступал. Вова пёр на меня, норовя загасить. Силы у нас, впрочем, были на исходе. Меня шатало, Вову тоже. Мы обменялись ударами. Во рту появился противный солёный привкус. Воздуха не хватало. Рыжий снова надвинулся на меня. Я подскочил и обеими ногами ударил его в колени. Вес Доспехов Чистоты не позволил мне прыгнуть выше. Ходули Рыжего унеслись назад, сам он резко клюнул носом.