Чаша ярости: Мой престол - Небо - Артем Абрамов

"Его?.. Нет, конечно!.. Но знаешь, Биг-Брэйн, я в последние дни начал задумываться о страшном, о том, что и помыслить не мог у себя в Галилее: а есть ли у Него сегодня обязанности на Земле? Не исполнил ли Он их все, сотворив наш мир и человека в нем? Знает ли Он, как живет созданный им анклав в бесконечной Вселенной, тоже Им сотворенной? И не есть ли все, что происходит здесь, к чему я лишь прикоснулся кончиками пальцев -вот, например, вечная война на Балканах, или кокаиновое царство, или засухи, землетрясения, наводнения, - не есть ли это все Божий промысел или, точнее, умысел? И станет ли Он судить Вселенную заметь: не Землю, а всю Вселенную! - по правде, а народы - по истине, потому что - да простится мне такое сравнение! - Он поступил с нами, как когда-то мой отец, Иосиф-древодел: взял меня, мальчишку, в лодку, им же, кстати, и сработанную, вышел в Галилейское море подальше от берега и вытолкнул за борт мол, плыви..."

"И ты поплыл?"

"А что мне еще оставалось делать ?"

"Вольная аналогия, но вполне уместная. Прибегнем к ней и даль ше... Что ж ты сейчас плывешь против течения? Не устраивав" тебя Божий, как ты сказал, умысел?.."

"Ты умен, Биг-Брэйн, ты куда умнее меня и знаешь несравнимо больше. Но ты не можешь привести воду в пустыню, ты не в силах перейти из одного пространства Бога в иное Его пространство, ты даже не способен излечить хоть одного человека от раны или смертельной болезни - а это уж совсем детская работка... Но "во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь". Умножать скорбь и избавлять людей от нее - такие разные цели! Может, ты прав и я действительно плыву в этом мире против течения, но я уже начал путь и не хочу останавливаться. Другое дело, что плыть ради процесса бессмысленно, это я уже понял. Ну преодолел я один порог, ну поднырнул под большую волну, ну увернулся от другой - а где берег? Где цель?.."

"Ты мудреешь прямо на глазах, сказал бы я, если б они у меня были, Пришелец. И что ж ты собираешься делать, сильный пловец? Искать берег? В какой стороне?"

"Я не стану его искать, Биг-Брэйн. Я его создам".

"Это как? Опять не дают спать лавры Создателя?"

"Я создам его из того, что дал нам Создатель, но так, как считаю правильным. Я, Иешуа из Назарета!.. Когда-то - тебе известно-я мечтал разрушить Храм. Сегодня я хочу построить его".

"Еще один? Тебе не много тех, что уже истыкали землю?"

"Это будет совсем другое, ты узнаешь".

"Значит, не прощаемся?" .

"Надолго - нет. Беседы с тобой заставляют меня лучше составлять слова во фразы. Говоря проще - лучше формулировать идею. Я вернусь, ты нужен мне..."

"Ну, спасибо, успокоил..."

"Но я не закончил свою миссию здесь, на Балканах".

"Не примирил не поделивших Бога?"

"Право, пусть Он их судит, если хочет. Яне стану. Я не участник детских жестоких игр. Но я видел действия взрослых, которые с упорством садистов заставляют детей быть жестокими и непримиримыми. Помоги мне наказать подстрекателей, я немногого прошу".

"Чем помочь?"

"Впусти меня в компьютерную сеть Объединенных миротворческих сил в Европе".

"Сеть?.. Она зависима. Тебе нужен их Биг-Брэйн. Я помогу войти в него и говорить с ним. Убедишь - твоя удача. А я не вправе влиять на его решения".

"Как мне войти в него?"

"Прощай, Пришелец, буду рад снова говорить с тобой. Мне будет любопытно то, что ты собрался построить. Может, я и догадываюсь - что именно, но вдруг ты окажешься хитрее меня... Но - входи, я предупредил о тебе..."

И Иешуа вошел в пространство, занятое иным Разумом - равным первому и уже привычному, или более мощным и-по принадлежности - более агрессивным. Но это еще предстояло по-Чять. Или иначе: было необходимо понять, потому что другой "Биг-Брэйн" требовался Иешуа в качестве единомышленника и союзника.

Впрочем, у Иешуа имелся махонький, но весьма успешный опыт убеждения электронных мыслителей...

...А Крис, Мари, Соледад, отец Педро да и майор тоже не стали дожидаться Учителя. Они знали, куда он рано или поздно вернется - в домик отца Никодима, где гостеприимная матушка, получившая назад своего возлюбленного, но страшно непоседливого супруга, наверняка наготовила и еще наготовит всяких-разных ва-реностей и печеностей - даже при том, как уже однажды говорилось, что с продуктами в Белграде было худо.

Ученики не ошиблись. К вечеру, когда стемнело, Иешуа в сопровождении майора Круза появился в саду, где вся компания вольготно расположилась за столом под сливовым деревом, вкусно ела и вкусно пила, не дожидаясь Учителя, потому что с утра ни у кого ничего, кроме кофе и чая, во рту не было во-первых, а во-вторых - понимая, что Учитель не обессудит, а просто присоединится к пирующим. Если, конечно, настроение его окажется соответствующим пиру.

Настроение у Иешуа было странным. Не поприветствовал, даже матушке Настасье забыл сказать привычное "Мир дому вашему!", сел на подвинутый Крисом стул, молча взял из рук матушки тарелку с тушеным мясом, начал есть - нехотя и неторопливо. Где-то не здесь он существовал сейчас, где-то бродил по иным дорогам, а ведь никто из учеников, включая "приготовишку" Круз даже не ведал, что он делал в штабе, куда исчез.

Крис вопросительно глянул на Круза. Тот понял, недоуменв пожал плечами: мол, сам не в курсе.

– Пока мы были в штабе. Учитель, вас обыскались, - рискнул сказать Крис. Порученцы генерала Догерти.

– Я знаю, - ответил Иешуа, не возвращаясь, однако, с "иных дорог". - Мне нечего у него делать. Я просил майора поблагодарить генерала от моего имени.

– Я поблагодарил, - быстро ответил Круз. И добавил: - Похоже, он обиделся...

– Это ненадолго, - заметил Иешуа, не отрываясь от мяса: тоже оголодал за день. - Сейчас у него появится много новых забот, а когда он вспомнит обо мне, мы будем далеко отсюда.

– Что вы имеете в виду, Учитель? - спросила Мари.

– Только то, что нам пора поблагодарить гостеприимную хозяйку за стол и заботу и поспешить прочь из этой Богом забытой страны.

– Поспешить? - переспросила Мари.

– Ты правильно поняла, девочка, да я и не люблю иносказаний. Поспешить это всего лишь поспешить... Крис, узнай, какие рейсы и куда уйдут в ближайшие часы из Белграда, и закажи билеты на любой. Лучше бы, конечно, в Нью-Йорк.

– Что-нибудь случилось?

– Полагаю, да. Быть может, генерал просто еще не знает о том. И право слово, мне не хотелось бы сейчас оставаться в Белграде...

Отец Никодим, принявший, однако, уже не одну рюмку сливянки, вдруг спросил с обиженным и все-таки пьяным и злым недоумением в голосе:

– Мессия боится чего-то? Чего может бояться сам Мессия?

– Ничего, - просто ответил Иешуа, не обратив внимание на тон батюшки: Бог бы с ним, он имеет право на обиду - это же его страна и его город. - Я просто устал объяснять свои поступки. Я устал творить бессмысленные чудеса. Я устал от непродуктивности собственных действий. Я наверно знаю, чего хочу, но мне... подержал паузу, - мне требуется еще одна, всего одна встреча...