Наномашины, внучок! Том 2 - Николай Николаевич Новиков

А на предложения других – просто давит аргументами. Почему это скучно и по-детски.

Он просто-напросто контролирует ВСË течение дня в нашей комнате! И в его случае фраза «Разделяй и властвуй» - олицетворение всего его таланта как лидера.

Он сделал себя центром.

Может…он перерождённый вовсе, а не социальный гений? Хотя нет, вряд ли. Разумность с детства это именно моя особенность. Бабушка вот просто сильной была, но росла как обычный ребёнок.

Значит Август с детства одарённый.

— Ты как? – спросил я Макса.

— Нормально, - безразлично пожал он плечами.

— Нлавится?

— Ну… астрономия интерес…

— Понятно. Не нлавится, - вздохнул я.

— Я рассказал маме. Она говорит это плохая копания, - он вздохнул, - Хотя я не понимаю. Почему? У нас же все игрушки. И Август конфетки всем дарит! Их тут много. Но я даже Олега не несу. Не хочу им его показывать. Мне кажется… его отберут вообще.

Мы оба посмотрели на играющую компашку детей.

Они спорили, на что играть, потому что их родители обязательно на что-то играют. Решили играть на игрушки, и сейчас ищут что поставить.

Тут же замечаю, как заходит воспитательница.

Она оглядывает все ли нормально, кивает и уже собирается уходить. Я резко встаю, за шаг сокращаю дистанцию и беру её за руку.

— Госпожа воспитатель…

Она аж перепугалась резкому карапузу.

— Что такое… мальчик? - улыбнулась она, ещё не зная моего имени.

— А почему одни детки там, а длугие здеся? - строю младенца.

— Ну потому что… это… ну там играются, - улыбнулась она.

— Почему вы не дадите им иглушек как нам?

— Потому что у нас общие на всех. У нас же они не бесконечны.

— А почему вы лазлешаете нам делжать все иглушки?

— Потому что… ну…

— Т̘͍е̭̻б͕̼е̳̘ л̘̝у̺̘ч̖̪ш͕̥е͈̜ о͙̮т͉͍в̰̰е̘̼т̟̣и̖̱т̙̯ь̯̯,̗̣ ч̝ͅе̯̬л̱̫о̩̝в̩̘е̘̮к̗̦.̫̹

Наречие выходит из горла и волнами проникает в мозг и душу воспитательницы. Страх пробирает её насквозь. Она услышала самое подсознательно страшное и напрягающее.

— П-потому что…, - она посчитала, что лучше ответить, чем ждать ответки, - Нам так сказали.

— Понятно.

Я пошёл обратно.

Выдыхаю. Значит это не порицается, и в этом часть смысла. Сегрегация. Касты. Как там говорила директриса? Здесь выращивают элиту? Ну, значит акцент здесь на сильных, а не на всех. И демонстрация силы, пусть и такой детской – поощряется.

А что до слабых детей? Да всё просто – либо они терпят и ничего не говорят, например, если не богатые и попали сюда своими силами, чтобы не подвести родителей. А кто говорит – тех и забирают. Их здесь нет. Всё просто. Либо остаёшься, либо нет.

Естественно, здесь не осознанная сегрегация. Умные и сильные берут лучшие игрушки не отдают, а воспитатели ничего не делают, потому что в этом смысл – это буквально инкубатор мелких манипуляторов и гениев. В этом смысл программы. Я уверен, что такой садик лишь в паре городах, и это просто эксперимент.

Тупо? Возможно. Но на то это и эксперимент, чтобы попробовать.

Проблема лишь в том, что я оказался в самом его центре, и моя детская душа… приходит в ярость.

— О, я знаю что! – поднялся какой-то большой, пухловатый мальчик, - Сейчас.

Мы с Максимом следили за всем происходящим.

Большой рыжий мальчик пошёл к первой комнате, заглянул, ничего не нашёл, цыкнул, и пошёл к третьей. Заглянул в неё.

— О! – увидел он, - Дениска, дай бакуган!

Я иду чуть в сторону, чтобы рассмотреть внимательно. Ага, вижу. Мальчик, на которого он указывал, сидел в центре и играл с чем-то круглым. Выглядит классно. Тоже такое хочу.

Дениска испуганно заозирался.

— Я?.., - указал он на себя.

— Ну да-да! Дай бакугана. Пожалуйста.

— Я… это мой!

— Ну я верну!

— Н-нет! Не вернёшь! Никому вы не возвращаете! – его голос задрожал.

Все в этой комнате были… ну, обычными детьми. Все здоровяки у нас. А с учётом, что многие в старшей группе почти первоклашки, такое осознанное поведение – вполне может быть.

Я смотрю на Августа. Он лидер группы и ему это останавливать. Но он… не обращает внимания. Просто сидит и играет в карты.

Смотрю на Максима. Он смотрит на меня. В его глазах разочарование.

Понятно.

— Да дай сюда! Ну я же пожалуйста сказал! – настаивал здоровяк.

— Н-не дам!

— А я… я сам сейчас возьму! Дурак ты! – он шагнул к нему навстречу.

Мальчик попятился, споткнулся и упал на задницу. Толстый быстро подошёл, взял его за руку и попытался достать бакугана из ладони. Все отстранились. Наблюдали. Отводили глаза – им было стыдно, что такое происходит.

Унижение… злость… обида…

— О-отдай! – закричал Денис.

— Это ты отдай! Я же верну!

— Не вернёшь!

— А ну быстро отдай! Я тебя… сейчас стукну! – он задрал кулачок.

Дениска зажмурился и отпустил бакугана. Всё. Толстый победил.

Он довольно подставил его на свет, улыбнулся и осмотрел трофей. Он явно ему нравился.

— Хе-хе, - залыбился он, - Вот это постав…

К этому моменту я уже стоял в третьей комнате.

Хватаю его за запястье.

— А?! – толстый испуганно оборачивается, - М-михаэль?

— Отдай.

— Бкугана? Тебе? Да мы тебе второго…

— Денису. Это его.

Он распахнул глаза и нахмурился. Такого он не ожидал.

Или?..

— Ты что… не за нас? Не с нами? – спросил он, щурясь и вглядываясь в мои глаза, - Ты с ними?! По тебе было видно!

Я посмотрел на детей.

Обычных детей. Нормальный. С которыми можно общаться. А не с тем серпентарием, где я провёл два дня.

— Я сам по себе, - сказал я.

— Как Морозов?! Вы все стобальники такие?! Умные да? Сильные да?! А вот не отдам! – он попытался выдернуть руку, - Это мой…

— О̲̰Т̪͖Д̼̺А͖̭В̺͈А̼̼Й͓̩,̺̖ Н̪͕А̣͙Г̠̭Л̝͖А̤͓Я̞̖ Ж͎̲И͉̝Р͉͇Н̱͔А̩̫Я͕͕ Т̣͚В͔̤А̭͇Р̗͚Ь̮̦!

Не голос. А рык. Вопль. Что-то чудовищное вырвалось из моего горла. Пухляш споткнулся и упал, широкими глазами глядя на меня.

Вот тут слышу, как поднимается Август со своей компашкой. Краем глаза вижу Катю за углом другой комнаты. Слышу шаги Максима.

Вижу взгляд зашуганных детей.

Я огромен. Я больше всех. Стоял с задранной рукой, с отобранным бакуганом. И враг лежит под моими ногами.

Осталось лишь решить.

И я