Купленная. Игра вслепую (СИ) - Владон Евгения

Каждую гребаную минуту меня то и дело порывало позвонить то родителям, то Киру, то кому-то из девчонок-сокурсниц в институт или в общежитие. Ладно, один-два раза за день — это еще в порядке вещей, но не сразу же после того, как заканчивался разговор, и вы уже вроде как попрощались до следующей связи. Только в этом-то и проблема. Еще десять секунд назад ты с кем-то говорила, знала, что у него все в порядке, а как дала отбой и отложила трубку, то все… Временно притихшая паника тут же врывалась в твой рассудок сумасшедшим торнадо, разрушая на своем пути все и вся. Причем на протяжении всего дня, включая последующую ночь, часть из которой уходила на мучительные попытки заснуть, а другая сопровождалась бредовым полузабытьем и не менее эмоциональными кошмарами.

Но самое убийственное, что, просыпаясь, блуждая по квартире, отвлекаясь на интернет или на что-то подобное в том же духе (книги, журналы, компьютерные игры, информацию по учебным предметам для института), чувство одиночества именно зашкаливало. Резало и царапало изнутри, усиливая ощущение полной беспомощности во стократ. Рядом не было никого, кто бы просто своим присутствием заполнил твою внутреннюю пустоту, приглушив нескончаемый тремор от параноидальных страхов хотя бы процентов на семьдесят. Тем более, когда едва не до истерики тянуло спрятаться в объятиях Кира. Чтобы его близость, осязание его живого тела и физических прикосновений перекрыли собой весь ужас реальности. Скрыли от нависшей над нами угрозы ни с чем не сравнимыми ощущениями — пусть и не стопроцентной, но при любом раскладе исцеляющей уверенностью, что все хорошо. У нас обязательно будет все хорошо.

— Так это на улице? — одно радовало, что мама у нас из другого поколения и на многие вещи реагировала по-простому, либо как туземец на удивительные побрякушки из чуждой цивилизации. — У нас тут, кстати, тоже вчера в соседнем дворе у кого-то в квартире рванула газовая колонка. Даже в нашей квартире чуть стекла не повылетали. Что ни день, обязательно что-то где-то взорвется, сгорит или кого-то в аварии в лепешку расшибет. И это в небольшом провинциальном городишке. Страшно представить, что твориться в огромных городах.

Действительно, практически уже обыденные вещи, к которым мы должны были привыкнуть, как к нечто само собой разумеющемуся, и что не может в принципе и по каким-то мистическим причинам коснуться нашей жизни.

Если бы мама знала и видела, что со мной происходило в тот момент, когда она рассказывала в привычной для себя манере жуткие для других вещи… Хотя, конечно, лучше ей о таком не знать.

— Можешь помножить все тобою перечисленное на несколько раз и все равно промахнешься. — о таких вещах, естественно, не шутят, но мне выбирать сейчас было не из чего. Нервы и без того натянуты до критического предела. — Главное, чтобы у вас было все относительно в порядке. Или, на крайний случай, без убийственных потрясений.

— Честно говоря, я уже сама успела подзабыть, что это такое — жить без нервных потрясений. Думала, уже и не вспомню, или буду только мечтать об этом всю оставшуюся жизнь. — само собой, матери приспичило подлить в мое бушующее уже который день подряд эмоциональное кострище свой галлон масла. И опять пришлось благодарить всевидящие небеса за то, что она не видела меня в эти минуты. — Хотя, до сих пор все еще не по себе. Пусть Роман Викторович и говорит, чтобы мы ни о чем больше не переживали и поскорее обо всем забыли, как о страшном сне, но… все равно… Такие деньги каждый день на голову кому бы то ни было запросто так не падают, какими бы благими намерениями не прикрывались их дарители. Я бы и рада обо всем забыть, но… До сих пор не могу понять, почему благотворительный фонд крупнейшей в стране строительной компании вдруг начал помогать неизвестным никому семьям, живущим у черта на куличках? Да и как ты вообще связалась с этой компанией? Это же частная организация. Какое им дело до учащихся ВУЗ-ов столицы, которые вроде бы и так неплохо спонсируются за счет студентов-контрактников?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— То есть… их объяснений для тебя недостаточно? — замечательно. Теперь и маму для полного счастья неожиданно пробрало подозрительными сомнениями спустя энное количество время. Видимо, когда бурные эмоции после полной выплаты банковского долга наконец-то улеглись, на смену отупляющего шока наконец-то явилось (вернее, пробудилось из вынужденной спячки) здравое критическое мышление.

— Их объяснения для меня более чем понятны и даже вроде бы логически выстроены. Но как тебе так скоро удалось добиться от их администрации рассмотреть твою заявку вне очереди? Насколько мне самой известно из личного опыта, даже для операций на грани жизни и смерти добиться что-то от подобных фондов, не оббив до этого кучу порогов и не собрав тонны справок со всех инстанций, просто нереально. Проще взять кредит в банке или собрать денег со всей страны в соцсетях. Ты ведь ничего перед этим такого не делала. Не просила меня о нужных копиях документов, даже о той же справке банковского долга. Такое ощущение, что они просто поверили тебе на слово…

— Они же разбирались с нашим долгом непосредственно через наших кредиторов. Естественно, проще все выяснить у тех, кому ты должна, а не требовать кучу справок от тебя лично. Ну и… — я на несколько секунд закрыла глаза, собираясь с духом, перед тем, как совершить самое сложное для себя признание. И не сколько признание, а выложить, как на духу чистейшую ложь с небольшими вкраплениями из очень облегченной правды. — Не хотела говорить вам об этом так скоро, но… Я познакомилась совсем недавно с сыном генерального директора "Гарант Стрел-Строй" Кириллом Стрельниковым… Да, да. Понимаю, как это звучит на фоне моих последних встреч с Мишкой Вересовым, но… Клянусь. Это вышло совершенно случайно. Ничего такого специально я не делала. — (разве что устроилась на полную ставку в эскорт-агентство). — Наше знакомство не несло в себе никакого чисто финансового расчета. Да и я понятия не имела, кто он такой в действительности, и кем является его отец. А, если бы даже и имела, то на вряд ли бы рискнула пойти на такую авантюру по собственному на то наитию.

— Так ты что… хочешь сказать, что познакомилась с сыном владельца строительной компании, чей благотворительный фонд и оплатил все наши кредиты? И они ни с того, ни с сего захотели вдруг нам помочь?

Почему-то из уст матери полный контекст произнесенных ею фраз прозвучал не как безобидное "познакомились", а как нечто более грубое и практически осуждающее. Я бы на ее месте тоже так отреагировала.

— Поверь, мам, для них это не деньги. Хотя, да… они не раздают их налево и направо первым встречным, как и большинство подобных им предпринимателей. Просто… я и Кир… Похоже, у нас с ним все очень серьезно…

Мать ответила не сразу, и затянувшаяся после моего признания пауза стала ощутимо давить на мою черепушку очередным приступом беспомощной паники.

— Дай-то бог… Лишь бы они не взяли с тебя каких-то сомнительных расписок.

Пришлось выдавить из себя немощный смех, а то, боюсь, скоро точно разрыдаюсь.

— На вряд ли такие люди станут брать расписок с таких нищих оборванок, как я. Не стану скрывать, мне бы самой очень хотелось, чтобы у меня с Киром все получилось… Только, боюсь, большие деньги его родителей в таких отношениях могут стать еще большей помехой. Я прекрасно понимаю, чем это может закончится, но… тебе ли не знать, что это такое на самом деле? Когда надежда упорно не желает умирать ни последней, ни какой-либо еще в общем списке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Главное, чтобы у тебя все было хорошо. — мать снова ответила не сразу, видимо, продолжая переваривать слишком шокирующую для нее информацию, которую так просто с ходу не примешь и не проанализируешь. — А с кем — это уже самый последний вопрос… Прости, милая, но мне надо бежать. Твой папа проснулся. Опять до поздней ночи смотрел телевизор…

— Да, конечно. Передавай ему и Сашке привет.

— Обязательно. Хотя, Александре можешь и сама позвонить или связаться по скайпу. Кстати, мы давно так не делали.