Колючка - Интисар Ханани

– Я бы не стала рассказывать об этом другим, кое-кто может начать завидовать, – предупреждает Сальвия. – Корби уже с год или два мечтает стать конюхом.

Я теряюсь и опускаю глаза. Это приведет его в ярость; пусть он ничего не сделал мне с тех пор, как ему пригрозили Дуб с Ясенем, я точно не хочу разозлить его теперь.

– В Корби есть какая-то подлая жилка. Я бы не доверил ему лошадей, – говорит Рябина, разгоняя повисшую из-за меня тишину. – Здорово, что ты избавишься от необходимости с ним видеться.

Сальвия согласно кивает:

– Хорошо, если будешь вместо этого с нами.

– Почему Джоа не позволил ему работать с лошадьми? – спрашиваю я.

– Никому дела нет, отличался ли жареный гусь скверным характером, – объясняет Рябина. – У Корби птицы живы-здоровы, и для кухни этого достаточно. А вот лошади дичают, если у конюха грубый нрав. Из-за плохого работника можно потерять отличную лошадь, а Джоа не хочет потом объясняться во дворце. Вспомни-ка эту проклятую вороную Филадона – Виола с ней месяцами возится, а та все норовит укусить. Ставлю годовое жалованье на то, что прежний хозяин с ней дурно обращался.

– Думаешь? – растерянно спрашиваю я.

Луноцветка всегда казалась мне вредной, но я никогда не задумывалась о причинах.

– Наверняка, – подтверждает Сальвия и обращается ко мне с улыбкой: – В общем, мы тебя научим всему, что надо знать. Самое главное ты и так умеешь.

Неужели отныне я могла бы работать с Сальвией, Рябиной и остальными? Я представляю смех Виолы вместо мрачных взглядов Корби и против воли улыбаюсь. Мне хотелось бы жить вот так, в окружении друзей, с руками, загрубевшими от труда, честного и нужного. И эту жизнь я вот-вот смогу назвать своей.

– Сальвия, – окликает с порога Дуб, нахмурив лоб, – Виола уже пришла?

Сальвия моргает:

– Я думала, что пришла, – ей ведь еще тех гнедых жеребцов выпускать перед ужином.

– Откуда пришла? – спрашиваю я.

– У нас еще лошадь захворала, – объясняет Рябина. – Нужны припарки, а травы для них кончились.

Он переводит взгляд на Дуба:

– Но аптека-то на Западной дороге, в двух улицах. Она уже должна была вернуться.

– Похоже, что нет, – говорит Дуб, проводя рукой по голове.

– Что случилось? – спрашивает Ясень, появляясь в коридоре за спиной Дуба.

– Я просто иду встречать Виолу. Она немного опаздывает. Вы тут пока ужинайте, а мы присоединимся попозже.

Ясень хмурится и бросает взгляд в коридор, оценивая ранние сумерки за дверями конюшни.

– Мне пойти с тобой?

– Нет, пока еще не стемнело, а она идет оживленными улицами. Наверное, почти уж и добралась. Мы вернемся вместе, вы и глазом не моргнете. – Дуб машет рукой и уходит.

– Думал, в аптеку пойдешь ты, а не Виола, – говорит Ясень Рябине, заходя к нам.

– Надо было закончить с Зелуаром, – объясняет Рябина. – Ты же знаешь, этот конь никого больше не слушает. Она сказала, что у нее полно времени и чтобы я не глупил. Я не думал… – Он потерянно замолкает.

– Она в порядке, – говорит Сальвия. – Нет ничего страшного среди бела дня на людных улицах.

Так и есть, напоминаю я себе, пытаясь унять нарастающий в груди страх. Я сама много бродила, выбирая места и время суток, конечно, и все-таки ничего со мной не стряслось. Наверное, Виола повстречала старого друга, остановилась поболтать и не уследила за временем. Нет пока причин беспокоиться. Ведь нет?

Ужинаем мы тихо и неловко, разговоры умолкают, вечереет, а Дуба и Виолы все нет.

Доев, мы сидим на местах, будто, если не вставать из-за стола, Виола все-таки вернется до конца ужина.

– Надо было мне идти, – нарушает тишину Рябина. – Зелуар мог подождать.

– Тихо ты, – строго говорит Сальвия. – Виола всегда осторожна. А на улицах пока безопасно.

Вот только она все еще не пришла.

Я стискиваю руки и перебираю большими пальцами – давняя, так и не позабытая привычка.

Потом поднимаю голову на тихий скрип дверей конюшни. Мгновением позже мы слышим из коридора голос Дуба.

– Ну? Отыскал ее? – кричит Ясень, вскакивая со скамьи и вылетая из комнаты; Рябина не отстает.

– Ее здесь нет, – говорит Дуб, когда мы с Сальвией тоже выходим из комнаты. Это не вопрос, хотя по голосу я понимаю, что он все-таки надеялся. Он замедляет шаг, подходя к нам, в каждой черточке сквозит тревога. – Аптекарь сказал, что она была с час назад, а то и больше. И нигде по пути я ее не встретил.

– Поищем снова, – говорит Ясень твердым резким голосом. – Ты ходил по Западной дороге?

– Да.

Я обхватываю себя руками, слыша отзвуки страха в голосах друзей. Где же Виола? Она всегда такая обязательная. Не могу поверить, что она бы позволила себе так надолго отвлечься. Ужин давно прошел. Братья правы: с ней что-то случилось.

– Рябина, иди снова Западной дорогой, вдруг мы с ней разминулись. Я проверю путь мимо «Пляшущей Козы». Ясень, ищи в переулках между улицами, – продолжает Дуб.

– А как же мы? – спрашиваю я, стоя рядом с Сальвией.

– Ждите нас здесь, – говорит Дуб. – Нельзя подвергать вас опасности, и за конюшнями надо присматривать. Если Виола вернется домой сама, вы ее встретите.

Он смотрит на Сальвию:

– Если она придет без нас, никуда ее больше не пускайте. Мы будем заходить проверять.

Сальвия кивает, и мужчины уходят, торопливо шагая по коридору. Мы возвращаемся в общую комнату.

Я собираю и убираю в шкаф тарелки, накрываю котел куском полотна и в растерянности застываю посреди комнаты.

– Как думаешь, что стряслось?

Сальвия качает головой:

– Она слишком взрослая… ее не могли похитить. Есть и другие опасности. Но я… я не знаю.

Я иду и выглядываю за дверь. Похитили или напали? Продали в рабство или надругались? По коже ползет дрожь. Одно страшнее другого. Может быть, она просто подвернула ногу и застряла где-то по пути. Может быть.

А может, это я виновата? Возможно, это Валка выбрала наказание – отыграться на моих друзьях, подловить ту, что уязвима. Мысль жжет огнем. Кажется, меня сейчас стошнит, так сводит живот. Нет. Не может это быть из-за Валки. Она бы сперва намекнула, как сделала с Фаладой. Заставила бы сначала бояться нападения. Правда?

Я больше не могу оставаться на месте, не могу просто ждать, пока Виолу найдут.

– А как же стража? – Я резко оборачиваюсь к Сальвии: – Они же могут помочь отыскать ее?

Сальвия отвечает неуверенно:

– Обычно не помогают.

– Мы ведь прямо рядом с воротами. Можно хотя бы спросить. Может, они что-то знают или что-нибудь видели.

– Ладно, – говорит Сальвия, обводя комнату взглядом, будто обращаясь к кому-то еще. – Спросим.

Городские ворота ярко освещены факелами, тени у конюшен кажутся глубже, чем снаружи на дороге. Мы шагаем прямо к ближайшим воинам квадры, охраняющим эту сторону ворот.

– Что-то не так? – спрашивает более рослый из них.

– Наша подруга пропала, – без долгих предисловий говорю я. – Она работает в королевских конюшнях. Должна была вернуться больше часа назад. Мы боимся, что с