Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте - Юлия Ефимова

смотрел на него, ему становилось не по себе. Горы не забывают, говорил Влас, показывая на свой герб – четыре серебристых зубца-горы на фоне лазурного неба с молнией. Таков девиз Мэйдингоров. Кровная месть в этих краях была правом и обязанностью. Но если не ехать, то как поймать Холларда? Крис не трус, чтобы прятаться от какого-то барона, а потому на следующий день он с отрядом выехал из Малгарда на северо-восток.

Земли Мэйдингоров считались неблагонадёжными. Даже отец не давил на горцев, оставляя барону Рургарда право принимать решения в интересах горных кланов. В Серебряных горах слишком многие не хотели перемен. Тут и язычество живо до сих пор. Отец говорил, что горцы живут по собственным правилам – это его раздражало. Горы, идущие вдоль восточного побережья Сканналии, были в основном неприступны и небогаты ископаемыми. Лишь на севере – между Иштирией и Арнагским озером – в Серебряных горах с давних времён добывали серебро, железо, медь, ртуть, свинец. Область эту прозвали Рургардом по названию единственного горного замка, владели ею Мэйдингоры, чьим богатствам завидовали даже Ривенхеды. Не только богатствам – независимости от королевской власти. Мэйдингоры скорее формально подчинялись королю, платили налоги в казну, однако на своей территории соблюдали лишь свои законы, а их вера допускала языческие обряды. Эктарианство здесь оставалось популярным, Мэйдингоры не слишком торопились что-то менять.

Крис решил отправиться в Рургард не только для того, чтобы поймать Холларда, но и выяснить, чего он добился, однако по прибытии его ждал неприятный сюрприз: Валер Мэйдингор уехал на охоту. Крису пришлось ждать.

Замок Рургард, давший название всей горной области Северо-Восточной Сканналии, находился на высокой скале на берегу горного озера. Как сказал Крису проводник, скала – бывший вулкан. Снизу зубчатые стены замка со встроенными башнями и бойницами казались крохотными. Наверх вела узкая тропинка, преодолеть которую было непросто, если хозяева того не желали.

Горцы любили и умели воевать: непокорный Рургард в древности не раз становился полем битвы между местными кланами или отбивался от очередного правителя Сканналии. Постепенно клан Мэйдингоров подчинил себе остальные одиннадцать кланов, договорился с королём, и сто лет назад горцы приняли присягу. Тем не менее, стены замка время от времени подновляли, перестраивая укрепления на современный лад. В центре внутреннего двора возвышалась круглая башня с пристройками, рядом стояла небольшая церквушка и арсенал, в дальнем углу двора была конюшня и цистерна для воды.

Валер вернулся на следующий день, но, к досаде Криса, ничего интересного не сказал. Холлард уехал восвояси.

– Какого чёрта вы его отпустили?! – Крис был в ярости. – Он изменник!

Влас, стоявший рядом с Крисом, поёжился.

– Ваше Высочество, – чётко произнёс Валер Мэйдингор, – мы не нарушаем законов гостеприимства! Гость в моём доме – священен. Горе тому, кто посмеет причинить ему вред!

Крис скрипнул зубами. «В моём доме»! Ну ничего, стану королём, в моём королевстве избавлюсь от непокорных. Слишком много их развелось.

– Вы присягали королю, – жёстко напомнил он барону. – Ривенхеды – враги королевства, ваш долг помочь королю, а не покрывать их!

– Я знаю, в чём состоит мой долг, – Валер наклонился вперёд. Его густые кустистые брови почти коснулись лица Криса, светлые глаза будто потемнели. Тонкий шрам на шее барона, наоборот, побелел. Говорили, что Валеру пытались перерезать горло в одной из битв, но это плохо кончилось для нападавшего.

– Вы знаете, где Холлард? – Крис решил пока не лезть на рожон.

– Последовал за доминиархом в Нугард.

– Вы уверены?

Барон пожал плечами:

– Не исключаю, что за время нашего разговора всё изменилось, Ваше Высочество.

Крис едва удержался от резкого ответа. Всему своё время. Как там у них? Горы не забывают? Ну так и он не забудет. Крис приказал Власу собрать людей – надо отправляться на юг.

***

– Но чем я могу помочь? Отец давно меня не слушает!

– Зато вас послушают тысячи людей по всей Сканналии, Ваше Высочество! – горячо заверил доминиарх Теодор Ривенхед, тряся двойным подбородком от избытка чувств. Его голубые глаза навыкате пронзали Алекса насквозь.

Алекс поражённо молчал. В прошлый раз предложение так и не прозвучало, теперь доминиарх прямо предлагал принцу предать короля. Он со страхом ждал этого, не представляя, что ответить.

После смерти Тории Иглсуд на Ривенхедов шла настоящая охота – неудивительно, что они бежали кто куда. Поместья одно за другим переходили в руки казны, их обитатели вынуждены были скрываться от расправ. Зачастую они сбивались в огромные отряды и грабили округу, отчего недовольство ширилось: земли у Ривенхедов имелись повсюду.

Доминиарх Ривенхед рассылал письма по приходам, где жили его сторонники, и призывал вспомнить, что пантеарх отверг притязания Айвариха. Он намекнул на возможную поддержку со стороны Мэйдингоров, но Алекс сомневался, что Валер согласится поддержать восстание против короля: они с Холлардом друг друга не жаловали ещё со времён Райгарда, которого Мэйдингоры поддерживали до конца, в отличие от Ривенхедов и Ворнхолма. Но и без поддержки Рургарда каша заварилась немалая. Письма пантеарха, растиражированные в типографиях Ривенхедов, ходили по стране. Покорившиеся было эктариане поднимали головы и помогали Ривенхедам уходить от погонь, прятали их от властей. Внезапно оказалось, что многие сканналийцы не поддерживали насилие против церкви: они присоединялись к отрядам Ривенхедов. Теперь не один Диэнис выступал против всего королевства: восстания вспыхивали во многих местах. Отцовские войска жестоко давили их в зародыше, увеличивая количество беглецов, готовых на всё. Ривенхеды организовывали их, вооружали и снова направляли против властей. Многие, пользуясь случаем, занимались грабежами, насилием и мародёрством.

Прошёл всего месяц после смерти Тории, но страна изменилась. Алекс даже здесь, в Нугарде, где учение зарианцев имело глубокие корни, замечал недовольство правлением отца. На столбах и заборах сами собой появлялись листки, изображавшие короля кровожадным монстром с занесённым над головой кровавым топором; Алексарха в виде оборотня: в одной руке он держал надкусанный эктарианский храм, другой подносил ко рту зарианскую церковь; эктарианских святых на гравюрах изображали с лицами Ривенхедов или настоятелей разорённых монастырей; рынки наводняли слухи о новых налогах для строительства церквей и грядущем отборе земли в пользу королевских стражников; монахи, ставшие бродячими проповедниками, в отрепьях ходили повсюду и предсказывали божью кару за отказ от веры. Чем севернее, тем больше поддержки им оказывало население. В харчевнях поминали безумного Иригора, который стал популярным героем анекдотов и карикатур, только одет он был как Айварих, да и внешне напоминал отца. Алекс считал, что Теодор ко всему этому приложил руку. Холлард занимался вербовкой наёмников по всей стране, посылал людей к другим баронам. На юге Сканналии у Холларда имелась мануфактура по производству пушек и мушкетов; при отборе её в пользу казны оказалось, что вся продукция куда-то делась. А сколько Холлард хранит денег и производит