Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок - Наталья Юрьевна Кириллова

окончанию уроков. Её холодный строгий взгляд следил за каждым моим движением, оценивал меня, мою одежду, небрежную причёску и большую коричневую сумку на боку, где лежали тетради и учебники.

Я медленно, неохотно сошла по ступенькам. Дверь за моей спиной гулко хлопнула, пропуская других людей, посещавших вечерние занятия в местной школе.

— Здравствуй, Варвара, — произнесла Алишан ровным суховатым тоном, не выражающим ничего в частности.

— Здравствуй, Алишан, — откликнулась я, преодолевая последнюю ступеньку.

Пожалуй, чего я точно не ждала, так это того, что объявится Федина сестра всего-то год спустя.

Год вышел странным. Суетливым, суматошным, беспокойным и временами изрядно нервным.

Легализация адарской деятельности попаданки в условиях отсутствия прецедентов — штука сложная, со своими заковырками и подводными камнями, это вам не фунт изюму. Майя обещание сдержала и устроила мне встречу со знакомой адарой. Та выслушала мою историю, сильно укороченную и основательно отцензуренную, и честно заявила, что не имеет ни малейшего представления, что возможно предпринять в моём случае. Адары не отрекались от ближайшей родни, не допускали разветвления рода и никогда, ни при каких обстоятельствах не отворачивались от своих сестёр и дочерей. Какой бы ни была наследница, она — следующее поколение адар, та, кто продолжит и сохранит род, создание фактически священное и неприкосновенное. Чужие тени, сиречь попаданки, на адарские тела массово не покушались, дуайры толпами не бегали и сами адары редко когда пренебрегали своим предназначением в угоду обретения единственной великой любви. После консультации у знакомой Майи стало ясно, что либо я всему адарскому совету рассказываю, кто я есть и почему родная сестра от меня вдруг отвернулась, либо ухожу в глубокое подполье и сижу тихо-тихо, аки мышь под веником, до того светлого момента, когда Алишан всё поймёт, примет и пойдёт на мировую.

Делиться с кучей народу даже отцензуренной версией хотелось не сильно. Если правду обо мне будут знать три-четыре адары, две из которых мама и сестра моего сочетаемого, то ещё куда ни шло. Но если едва ли не все адары этого мира…

Они будут задавать вопросы и не ограничатся односложными непродуманными отмазками про дальний домен. Они потребуют подробностей, они призовут к ответу если не всю Федину родню, то Алишан как минимум, они захотят рассмотреть под микроскопом всех причастных. Они не проявят понимания Жанин и Надин, не попытаются отвязаться от меня поскорее, как знакомая Майи, и не забудут обо мне на неопределённый срок, подобно Алишан. Меня всесторонне изучат и препарируют, на мою предполагаемую родину снарядят экспедицию с дознавателями во главе — расстояние для адар не помеха. Не знаю, с чего я вообще взяла, будто заявить о себе как о представительнице нового независимого рода будет легко и просто, главное, сам процесс телепортации предварительно освоить?

Нет, легко и просто не будет.

И не было.

Конечно, после прошлой нашей встречи я уверена, что Алишан не станет меня преследовать ни как дуайра, ни как захватчицу тела её сестры. Алишан, казалось, и впрямь словно забыла о моём существовании. Целый год от неё не было ни слуху ни духу, если она появлялась по делам в Ридже, то не пересекалась ни с Виргилом, ни со мной. Собственно, о её визитах в Ридж мы узнавали от Майи, которую Алишан по понятным причинам тоже избегала, а уж откуда узнавала Майя, мы не спрашивали.

И обзавестись новыми документами не проблема, когда под рукой есть человек со связями в криминальном мире. Виргил не Люсьен, у него связей этих поболе да покрепче, к тому же имелись деньги, дабы мне быстро и без вопросов нарисовали местное удостоверение личности. Согласно этому документу я — Варвара Зотова, родившаяся в Фартерском домене в провинции Осколли двадцать шесть лет назад. Ну а что? Трое моих мужчин всё равно из Фартерского домена родом и один на свет появился в той самой Осколли. И первым доменом, где я оказалась, стал именно Фартерский. Только возраст пришлось оставить Федин, потому как смысла подтягивать его до моего настоящего не было. А что по факту большую часть времени провожу я в Бертерском… так сложилось.

Адара, в общем-то, где угодно может время проводить. Особенно если эта адара не привязана ни к роду, ни к родовым гнёздам и свободна как ветер в поле.

Я и проводила.

Иногда в Ридже, где у Виргила остался дом — гостить у сестры во время визитов в город Ворон не желал категорически, — и работа. Бросать свои тёмные делишки он не собирался, по крайней мере, до тех пор, пока не скопит на безбедную старость и домик в тёплых краях у моря. Так он мне говорил. А я предлагала хоть сейчас обзавестись домиком у моря на перепутье. Правда, строить его самим придётся и жить в нём почти в спартанских условиях, примерно как Ярен живёт. Конечно, забираться так далеко на север крайний, где большую часть года снег лежит, я бы не хотела, зато на любом из перепутий никому до нас дела не будет. Виргил обычно усмехался, обнимал меня, целовал и отвечал, что со мной можно и на перепутье. Но не сейчас. И не в ближайшие лет… двадцать точно. Вот когда он состарится окончательно, возненавидит весь мир и перестанет интересоваться всем, кроме блаженного одиночества…

Поэтому в Ридж мы заглядывали, но больше по делам. Гораздо чаще мы всей компанией бывали в трактире «Белый волк», который за год не поднялся до уровня мишленовского ресторана, но всё же стал довольно популярным заведением в Ливенте. Во всяком случае, Филипп честно старался придать ему немного лоска и фешенебельности, а я всё-таки предложила Анне продавать еду на вынос. Комнаты Бёрны сдавать перестали, один леший толку от этого ноль целых хрен десятых. Зато нам нашлось где разместиться.

Ушёл ли Филипп, пока я ему предлагала?

Ага, держи карман шире!

Филипп остался. И первые два-три месяца вёл себя так, словно никакого разговора между нами не было, ни в «Короне», ни в особняке Беллендора. Возвращаться под отчий кров он отказался наотрез, хотя несколько визитов родителям нанёс. Без меня, к счастью. Знакомиться со свекром номер один я была не настроена. Зато со свекром номер два познакомилась, когда мы с Люсьеном отправились в Осколли — должна же я посмотреть на места своего предположительного появления на свет. И с сочетаемым Надин заодно, и даже с будущей племяшкой.

Племянница родилась в срок.

А от близкого общения с семьёй Филиппа я до сих пор воздерживаюсь.

Филипп от меня тоже воздерживался.