Всадник авангарда - Роберт Маккаммон

— Но ты ведь тоже этого не любишь.

— А кто любит? — спросил второй слуга, приподняв брови.

И протянул руку за сумкой.

Дэниел снял кожаные перчатки, второй слуга их надел. Потом из рук в руки перешла сумка. Дэниел испустил нескрываемый вздох облегчения.

— Спасибо, Джордж, — сказал он, кивнул Мэтью, отвернулся и направился обратно в замок.

— Сюда, сэр, — указал Джордж, начиная долгий и — как показалось Мэтью — крайне опасный спуск по мокрым от воды ступеням.

Внизу обрыва стоял деревянный помост, выдающийся в океан и располагавшийся настолько близко к воде, что самые большие волны хлопали по нему снизу. От него отходила широкая доска футов десяти в длину, нависшая над бурной водой, а на конце доски находился очень неприятного вида металлический шип, покрытый веществом, которое могло быть лишь запекшейся кровью. Мэтью заметил нечто вроде верха проволочной изгороди, обнажавшейся во впадинах между волнами, изогнутой в виде окружности диаметра в сто или больше футов. Что-то там внутри сидит, как в клетке, подумал он. Но что? У него под рубашкой выступил пот.

— Не соблаговолите ли оставаться на месте, сэр? — предупредил Джордж.

Он уже поставил сумку на землю и сейчас открывал ее замок, сделанный в виде бараньих рогов.

Мэтью был более чем рад повиноваться, потому что ветер, наполненный брызгами и без того хлестал в лицо.

Джордж осторожно заснул руку в портфель и вытащил за растрепанные волосы голову Джонатана Джентри. Мэтью безмолвно ахнул и сделал пару шагов назад. Лицо мертвой головы было серым с зеленым налетом на впалых щеках. Держа голову на вытянутой руке, Джордж подошел к шипу и сделал то, что Мэтью как раз-таки и боялся увидеть: насадил ее на шип, потом вернулся по той же доске и встал, глядя на океан.

Снял перчатки, бросил их с едва заметной дрожью отвращения в сумку, которую тут же застегнул. И стал ждать вместе с Мэтью.

— Что там такое? — решился спросить Мэтью, и голос его прозвучал на целую октаву выше чем обычно.

— Ценнейшее имущество профессора, — ответил Джордж. — Скоро он покажется. Пожалуйста, когда это произойдет, сохраняйте неподвижность.

— Не проблема, — ответил Мэтью, разглядывая синие волны и белые вихри пены внутри изгороди, которая наверняка была закреплена под водой многими футами цепей.

Ожидание длилось. Потом Джордж поднял голову и сказал:

— Приближается. Время завтракать.

И действительно, что-то поднималось из глубин. Мэтью видел всплывающее коричневое тело, обезображенное какими-то наростами, в кляксах водорослей. Джордж неподвижно стоял посреди помоста, и хотя мозг Мэтью умолял повернуться и драпать со всех ног от этого всплывающего кошмара, любопытство пересилило. Оно всегда умело победить чувство приближающейся опасности, и Мэтью рассудил, что когда-нибудь это доведет его до гибели.

Тело подвисло где-то под самой поверхностью океана, бурлящей волнами.

У Мэтью было ощущение, что перед ним колышется большая масса шевелящегося желе. Потом из зеленой пены высунулось щупальце, здоровенное, как ствол дерева, и потянулось вверх в поисках головы Джонатана Джентри. Мэтью не надо было повторно предупреждать, чтобы он не шевелился, потому что кровь будто застыла в жилах на солнцепеке, а мышцы превратились в куски тяжелой глины.

Щупальце потерлось о волосы отрезанной головы. Поднялось второе, облепленное моллюсками, окруженное розовато-зелеными присосками, пульсирующими и двигающимися будто по собственной воле. Оно тоже коснулось головы и стало ощупывать ее с мерзким предвкушением.

— Очень разумное существо, — сказал Джордж, понизив голос. — Изучает поданную еду.

Из воды поднялось третье щупальце, хлестнув, будто плеть, по направлению к помосту, потом снова скрылось. Два первых начали совместными усилиями снимать голову с шипа. Мэтью казалось, что сейчас он закричит и лишится рассудка.

С шелестом кожи по коже щупальца обернулись вокруг лица с разинутым ртом, сняли голову с шипа на доску. А потом быстро и жадно стащили ее вниз, к шевелящейся массе под волнами, и Мэтью будто услышал хруст черепа и треск лицевых костей под ударами клюва огромного и кошмарного осьминога — имущества и символа профессора Фелла.

Чудище снова скрылось в своем подводном логове. Уплыло вниз переливающееся коричневое тело, убрались хлещущие щупальца, и все исчезло.

— Обычно он ест конину, баранину или говядину, — предупредительно объяснил Джордж. Несколько излишне предупредительно. — Кажется, особое предпочтение отдает внутренностям и мозгам.

Джордж направился к Мэтью, отодвинувшемуся на самый край платформы.

— Вы очень бледны, сэр, — заметил он.

Мэтью кивнул, не особенно вникая в чужие слова. Ему подумалось, что в самых лихорадочных кошмарах доктору Джентри не могло присниться, что ему не только отпилят голову, но и мозг его станет деликатесом для глубинного чудовища.

Джордж подобрал кожаную сумку с таким видом, будто она была заразной.

— Мне велено сказать вам, сэр, — произнес он, — что ваша подруга в данный момент находится в доме Джеррела Фалько.

— Чего? — заморгал Мэтью.

— Ваша подруга, — повторил слуга. — Если не ошибаюсь, ее зовут Берри?

— Да, Берри.

Мэтью подумал, не спит ли он сейчас и не видит ли дурной сон из-за съеденной за ужином несвежей устрицы? Наверняка так и есть.

— В доме капитана Фалько. Его жена Шафран — моя дочь. Мне было сказано передать вам сообщение, и я, узнав, что вы будете сегодня утром здесь, вас подождал.

Мэтью пальцами правой руки потер шишки на лбу. Явно ему досталось по голове больше, чем он ожидал.

— У меня есть для вас карта. — Джордж сунул руку под ливрею и достал сложенный в несколько раз кусок бумаги с рваными краями. Протянул Мэтью. Тот стоял, тупо таращась. — Прошу вас, сэр, — сказал слуга. — Возьмите это и скорее уберите с глаз долой. Если ее кто-нибудь найдет и узнает, что вы получили от меня, то мне подумать страшно, что сделают с беднягой Джорджем. — Он бросил тревожный взгляд на вольер осьминога. — Прошу вас, сэр… спрячьте и никому не показывайте.

Мэтью переложил карту себе в куртку.

— Спасибо, — пролепетал он.

— Надеюсь, она вам поможет, — ответил Джордж, с достоинством отвешивая полупоклон. Подхватил кожаную сумку, уже безголовую. — Не соблаговолите ли пойти за мной по лестнице, сэр?

За запертой дверью своей комнаты Мэтью рассмотрел карту и запомнил ее в деталях, после чего сжег на свече, а пепел развеял с балкона в море. Дом Фалько находился недалеко от запретной дороги, ведущей в форт.

Что, во имя всех демонов из «Ключа Соломона», делает там Берри?

Надо было непременно найти способ до нее добраться, и в этом-то и заключалась проблема. И отыскать Зеда, конечно, тоже будет проблемой. А самой большой проблемой, грозно нависшей над ним, было то, что время неумолимо истекало.

Не провалите мое задание, — сказал профессор Фелл.

Мэтью начинало казаться, что вся эта история — сплошная цепь провалов.

Еще надо было обыскать комнаты Сезара Саброзо и Адама Уилсона, но конференция преступников близилась к концу, а все, что он пока что мог предъявить в качестве результата поисков, было мнение — инстинктивная догадка, как мог бы назвать ее профессор, — что Смайт и Уилсон ведут некоторое общение, о котором Феллу неизвестно. Вероятно, совместно озоруют или предаются низкопробным развлечениям. Но ничто не указывало, будто кто-то из них — предатель.

Так куда же теперь двигаться?

В восемь его будет ждать в конюшне Минкс Каттер. Хочет что-то ему показать там, где играют киты. Если она сможет достать ему лошадь, то хорошо. Если нет — пешком он точно в такую даль не пойдет. Днем, во всяком случае. Но когда наступит ночь, придется, наверное, идти ловить Берри. Если удастся выбраться из замка так, чтобы никто не видел.

Ровно в восемь часов Мэтью подошел к конюшне и увидел, что Минкс стоит на дороге с двумя лошадьми — снова Эсмеральдой и Афиной. Лошади были оседланы и готовы. Сама Минкс была одета в коричневые бриджи, сапоги для верховой езды и черный жилет поверх светло-синей блузки. Мэтью не знал, что ей сказать (не спрашивать же: «Простите, не вы приходили сегодня ко мне заполночь?»), так что не сказал ничего. Если бы он ожидал, что она вдруг встретит его всплеском чувств, то был бы весьма разочарован. Минкс одним прыжком вскочила в седло и спокойно ждала его приближения, держа поводья Афины.

— Доброе утро, — сказал он. Дрогнувшим голосом? Да, несколько. Минкс смотрела на него пристальным, даже отчасти обвиняющим взглядом. — Как ты смогла достать мне лошадь?

— Сказала, что мне нужны две лошади — для себя и для моего спутника. Меня не спросили, кто это, а я не стала говорить. Ты готов?