Стрелы в полёте - Алексей Корепанов

Закончив медицинские хлопоты, они стали держать совет. Собственно, это был даже не совет, потому что все тут же сошлись во мнении: Ритуал нужно проводить без промедления, этой же ночью, дабы оградить себя от возможных новых поползновений Лондара. Милиция милицией, но мало ли на что еще он способен? Задурит головы ментовской братии с помощью каких-нибудь секретных штучек Темных, заявится в гостиницу, с оружием – и если и не убьет, то покалечит наверняка, чтобы наконец-то избавиться от противодействия со стороны соотечественников-атлантов.

Челюсть у Сергея продолжала тупо ныть, зато головная боль почти исчезла, и он тоже смог принять посильное участие в разговоре. Вика коротко поведала о странствиях по иномирью, чем повергла Большевика в легкий шок (Дима принял это сообщение более хладнокровно), рассказала о последних событиях в доме на Васильевской улице, а затем они приступили к обсуждению деталей. До выбранного места проведения Ритуала можно было добраться на «опеле», ждущем на стоянке у гостиницы. Нужно было еще где-то раздобыть карманные фонарики, чтобы не собирать хворост для костра в потемках, а Дима очень своевременно вспомнил о том, что у них нет компаса – четыре конца креста из веток дуба должны были показывать на четыре стороны света. И если проблема с фонариками была вполне решаемой – и в центре, и у железнодорожного вокзала работали ночные универмаги, – то насчет компаса возникли сомнения: никто из них не мог припомнить, продается ли столь специфический товар в тех ночных универмагах. Возникшую было заминку разрешил Сергей: отец был географом, отец когда-то каждое лето уезжал со студентами на практику – изучали достопримечательности родного края, проводили какие-то исследования, что-то там описывали-измеряли-вычисляли… Не могли географы бродить по родному краю без компасов, значит, нужно порыться дома в ящиках отцовского стола, среди его вещей, которые, как это и положено многим вещам, пережили своего владельца… Порой то тут, то там, в разных местах квартиры, натыкался Сергей то на отцовскую зажигалку, то на ручку… испещренный записями блокнот… отполированный камешек-брелок… – и у него болезненно сжималось сердце…

Вообще, все говорили не очень много, и чувствовали себя словно бы не в своей тарелке. Дима начал было рассуждать об эзотерической сущности оронды в свете религиозно-философских учений Древнего Востока, но почти тут же сам себя и оборвал, и отошел к окну, что-то там высматривая в ночной темноте. Сергей, закрыв глаза, расслабленно лежал на диване, Вика сидела в кресле, задумчиво накручивая на палец волосы, Большевик, уставившись в стену, что-то жевал. Каждый из них делал для себя окончательный выбор.

Один только Большевик ничего не знал обо всех последствиях проведения Ритуала, потому что ему, в отличие от Сергея, Димы и Вики, не довелось вести разговоры с Лондаром. Большевик знал, что в том случае, если Ритуал будет проведен, на географической карте вновь появится Атлантида – но не знал, что изменится и окружающий мир. Ни Сергей, ни Дима, ни Вика ничего ему об этом не говорили.

Когда Сергей уже смог передвигаться по комнате без посторонней помощи, они, проверив на всякий случай невидимые защитные колпаки, покинули гостиницу и пустились в путь. Карманные фонарики и батарейки действительно оказались не проблемой – они были приобретены в практически безлюдном универмаге в нескольких кварталах от «Туриста», и Сергей повел «опель» к своему дому. Юра с Димой остались ждать в машине, а он, сопровождаемый Викой, поднялся на шестой этаж и открыл дверь своей квартиры. Компас и в самом деле нашелся в нижнем ящике стола, и теперь оставалось только добраться до нужного места, развести костер, разложить дубовые ветки и произнести слова заклинания. Слова, способные таинственным образом изменить мир…

Автомобиль миновал последнее селение на пути к речке Тьмаке и устремился к недалекой уже дубраве. Большевик почти непрерывно курил, пуская дым в приоткрытое окошко, с заднего сиденья не доносилось ни звука. Окружающий мир вдруг показался Сергею хрупким и нереальным – достаточно было всего нескольких сочетаний звуков, чтобы навсегда разрушить его. Что-то дрогнуло у него в душе, и возникло вдруг почти непреодолимое желание бросить руль, выпрыгнуть на ходу из машины и бежать, бежать со всех ног туда, к невидимой в темноте линии горизонта…

Он не сделал этого. Он стиснул зубы, опять ощутив утихшую было боль в челюсти, и еще крепче сжал пальцы на руле.

– Ребята, а может не нужно так спешить? – раздался вдруг позади него робкий голос Вики.

Большевик резко, всем корпусом, развернулся к ней, обхватив рукой спинку сиденья:

– А чего дожидаться-то? Когда этот деятель и вовсе всем нам головы поотрывает? Он же тут целую банду сколотил! Нет, милая, с этим тянуть не стоит, это как раз тот случай, когда промедление смерти подобно.

– Но ведь обратного-то пути не будет, – все так же робко отозвалась Вика. – Вернуть все, как было, уже не получится, даже если очень захотеть.

– А ты что, вновь Атлантиду хочешь потопить? – негодующе воскликнул Большевик. – Она тебе чем-то насолила?

– Вика говорит о необратимости наших действий, – вмешался Дима. – И просто призывает еще раз все хорошенько обдумать.

– Думано уже, передумано, – снизил тон Большевик. – Вроде бы всё уже давно решили. И вообще, стоит ли заниматься сотрясением воздуха, когда другого-то выхода нет?

И Сергей, и Дима, и Вика знали, что другой выход есть – предлагал им Лондар другой выход. Но вновь ни один из них не произнес ни слова.

В молчании они проехали еще с километр и теперь уже подал голос Дима.

– По-моему, это слова Франциска Ассизского, – негромко сказал он. – Люди рождаются на свет с определенной целью: либо воспеть Град Божий, либо попытаться разрушить его. Думается, мы с вами отнюдь не разрушители.

«Это как посмотреть, – Сергей вновь стиснул зубы. – Кто знает, к чему приведут наши действия… А вдруг мы не демонов, а самого дьявола вызовем этим своим заклинанием? Накличем Зверя…»

– А если – именно разрушители? – словно прочитав его мысли, спросила Вика.

– Нет, – отрезал Дима. – Скорее уж – созидатели.

– Как бы вы здесь философию не разводили, а факт в том, что мы уже почти на месте, – заявил Большевик, тяжело ворочаясь на сиденье. – И будем с Божьей помощью сотворять чудо – поднимать Атлантиду из глуби морской.

– Вряд ли чудеса совершаются с Божьей помощью, – заметил Дима. – Господь Наш мир сей давным-давно покинул, а чудеса – это что-то вроде остаточных явлений.

– Тьфу ты! – с досадой сказал Большевик. – Ну чего ты к словам цепляешься, Дмитрий? Что толку сейчас от твоей философии? Серега, между прочим, молчит – и правильно делает, согласен? Разговаривать потом будем, когда предназначение свое выполним. Если я не ошибаюсь, сейчас уже речка должна показаться. Да, Сергей?