Стрелы в полёте - Алексей Корепанов

И он с особенной остротой понял, что действительно превратился в очень и очень необычного человека. Человека, который может делать то, чего ни за что и никогда не смогут сделать остальные. Остальные шесть с лишним миллиардов. Мил-ли-ар-дов!

Почти без усилий он создал четыре двери в четыре мира. А если он представит себе столичный стадион с десятками выходов с трибун? А если, подхлестнув воображение, нафантазирует в несколько раз бОльшую чашу? Или такую же, но не с десятком, а с целой сотней выходов?

Это же сотня миров! Бродить из мира в мир, порождая легенды, и наконец найти такой, который будет отвечать твоим самым изысканным запросам, и поселиться в нем, и жить безбедно и бестревожно, жить как в сказке, долго и счастливо… Так, да?

Нет, это ведь будет все-таки не ЕГО мир. Прекрасный, но чужой. Лучше уж переделать свой и превратить его в эту самую сказку, где все будут

– долго и счастливо…

Или вернуться в тот, откуда только что пришел? Где жив отец, где есть и он, пятнадцатилетний Сережка Соколов, – и быть ему старшим братом. А как же мама? У той уже есть сын, а у этой – не будет? Если навсегда захлопнется дверь, и он бесследно исчезнет – как она это переживет? Она ведь останется совсем одна. Сначала потерять мужа, а потом и сына?..

Хватит! Довольно! Стоп!

Сергей глубоко вздохнул, поправил за поясом пистолет и решительно шагнул к приоткрытой двери.

15

Не такой

Он поскользнулся, упал, ударившись локтем, и зашипел от боли. Под щекой было что-то холодное и влажное. Воздух тоже был холодным и влажным, он резко отличался от воздуха майского вечера иномирья, и еще здесь было довольно темно, как поздним вечером или ночью.

«Где – здесь?» – спросил он себя, приподнял голову и огляделся.

Беседка. Беседка с ледяным дощатым полом, со сломанной лавкой, покрытой снегом. Никакой зеленой завесы здесь не было, и в пространстве между столбов виднелось темное беззвездное небо.

– С возвращением, – шепнул Сергей самому себе, поднявшись на ноги и вытирая ладони о джинсы.

Двор был, кажется, тот же самый, только заснеженный, и двухэтажный дом вроде бы ничем не отличался от своего собрата в мире, лежащем по ту сторону Ун-Аэнно. Почти во всех окнах горел свет, и Сергей все-таки обнаружил отличие: три крайних верхних окна в первом подъезде были явными детищами «евроремонта», изысканность очертаний их рам и подоконников просто бросалась в глаза. Во всех трех окнах горел свет, и тоже не обычный, а какой-то благородно-приглушенный. Возможно, именно там было городское гнездышко Лондара. Впрочем, почти такие же «европейские» окна украшали и стену первого этажа соседнего подъезда.

Монетки, чтобы решить проблему, у Сергея не было – бумажник остался в куртке, – и он решил поступить по-другому. Пробравшись по влажному снегу к дому, он вошел в ближний к улице подъезд и, приготовив на всякий случай пистолет и убрав руку за спину, позвонил в дверь квартиры справа, остановившись прямо напротив «глазка».

– Вам кого? – несколько мгновений спустя раздался из-за двери женский голос.

– Я к Игорю приехал, – пояснил Сергей. – Где-то в этом доме, мне сказали, Игорь живет. Светловолосый такой, моих лет, у него машина «пежо» серого цвета. Это ведь двадцать второй дом?

– Вам все правильно сказали, – отозвались из-за двери. – Третья квартира, на втором этаже.

– Спасибо, – поблагодарил Сергей и направился к лестнице.

На площадку второго этажа тоже выходило две двери. Одна – поскромнее, в обычной дерматиновой одежонке, а другая, слева, – деревянная, лакированная, палево-коричневая, с массивной, под бронзу, ручкой и массивной же готической цифрой «три» над «глазком», не дверь – парадные врата, безмолвно и в то же время красноречиво свидетельствующие о социальном статусе владельца квартиры. К такой двери неплохо подошла бы еще телекамера слежения и система звуковой сигнализации. Прорваться сквозь подобную преграду можно было разве что с помощью гранатомета или «стингера». На площадке было еще окно с широким низким подоконником. Сергей подошел к нему – за окном был точно такой же двор соседнего дома, – присел на подоконник и задумался.

Лондар не подозревает, что его гнездышко обнаружено и что за дверью находится вооруженный человек. Это, безусловно, плюс. Но дверь, конечно же, заперта, и как проникнуть в квартиру и застать его врасплох – неизвестно. И это, безусловно, такой же минус. Сложи равноценные плюс и минус – и получишь ноль. То есть ничего не получишь, никакого положительного результата. Умножь плюс на минус – и получишь минус, то есть опять же не положительный, а отрицательный результат. А вот как получить желаемый итог?.. Есть ли какое-то математическое действие, произведя которое можно добиться безоговорочного позитива?

Сергей повернулся и прижался лбом к холодному стеклу, рассеянно глядя на неяркие городские огни. Пистолет он положил рядом с собой на подоконник.

Возведение в степень… Извлечение корня… Извлечение Лондара…

Он резко отстранился от окна, словно его уколола невидимая игла.

Извлечение Лондара! Зачем ломать голову над тем, как пробраться в квартиру, как преодолеть дверную линию Маннергейма? Дверь должна открыться сама! Выпуская из квартиры Лондара или кого-то из его подручных.

Он почти не сомневался в том, что дверь вот-вот должна открыться. Потому что отсюда, со второго этажа, было хорошо видно то и дело мигающее красными огоньками табло, возвышающееся над автозаправкой фирмы «Конан» у моста (развелось этих автозаправок!), в двух-трех кварталах от дома номер двадцать два. Табло извещало об ассортименте автомобильного топлива, имеющегося в наличии на автозаправке, и ценах на него, а также давало информацию еще по трем параметрам.

«7.02» – сообщали всей округе красные огоньки. Седьмое, мол, февраля на дворе, а год вы и сами знаете.

«21.44» – добавляли они, на мгновение погаснув и перестроив свои ряды.

«-1 С» – через некоторое время загоралось в темноте, информируя всех любопытствующих о температуре окружающей среды.

Двадцать один сорок четыре. Десятый час вечера, все того же вечера седьмого февраля! Того самого вечера, когда он, Сергей, перенесся из дома Лондара в Орловке в заброшенное строение той же пригородной Орловки в параллельном мире, сдвинутом по оси времени на десяток лет назад. Время-Аэнно продолжало вытворять чудеса – потому что наручные часы Сергея показывали всего лишь двадцать пять минут восьмого. Ун-Аэнно – Время-вне-Времени незаметно отняло у него почти два с половиной часа. Но дело было даже не в этом, а именно в том, что продолжался все тот же вечер, и в загородном доме Лондара томились связанные охранники, и Лондар, конечно же, должен был побеспокоиться об их судьбе. Он мог отправиться туда сам, мог направить туда своих подручных – сколько их там еще оставалось, вместе с Малышом и Ленкой-стопщицей? – четверо? Да, четверо. Если они тут, в квартире, – они должны выйти из квартиры. Во всяком случае, кто-то из них…