Огненный трон - Рик Риордан

У него была такая же юбка, как и у Картера. Думаю, из материи, пошедшей на юбку, удалось бы сделать паруса для десятка кораблей. По строению и пропорциям тело великана напоминало человеческое, только невероятно волосатое. Когда я увидела его, то испытала желание создать благотворительный фонд помощи чрезмерно волосатым. А вот голова у великана была баранья. В самом прямом смысле слова. Белая морда с медным кольцом в носу. Большие изогнутые рога, увешанные множеством медных колокольчиков. И широко расставленные глаза с ярко-красной радужной оболочкой и вертикальными щелями зрачков. Возможно, все это звучит довольно пугающе, но «баран-великан» не показался мне исчадием ада. В нем ощущалось больше меланхолической грусти, чем угрозы. Будто он так давно стоял на каменном островке посреди реки, что забыл, зачем здесь находится.

[Картер спрашивает, когда я успела стать экспертом по части великаньих душ с бараньими головами. Может, ты заметил, что я вообще-то человек наблюдательный. А сейчас закрой рот и не мешай мне рассказывать дальше.]

Честное слово, мне его стало жалко. В глазах у него застыла тоска одиночества. Я бы ни за что не поверила в злые намерения «барана-великана», если бы он не выхватил из-за пояса два громадных кинжала с кривыми лезвиями, чем-то похожие на его рога.

— Вы молчите, — заметил он. — Значит, соглашаетесь, чтобы я вас убил?

— Благодарим за предложение, но мы не согласны, — ответила я, стараясь говорить вежливо. — Хочу произнести одно слово и задать тебе один вопрос. Это слово — «педикюр». А вопрос такой: кто ты?

Великан рассмеялся блеющим, совершенно бараньим смехом (если, конечно, бараны умеют смеяться).

— Если бы вы знали мое имя, все прочее не понадобилось бы. Я бы вас пропустил. Увы, никто не знает моего имени. Стыдно, конечно, но это так. Вижу, вы сумел и найти «Книгу Ра», оживить слуг его барки и доплыть до врат четвертой области. До вас еще никто не забирался так далеко. Мне очень жаль, что я вынужден раскрошить вас на мелкие кусочки.

Он поднял кинжалы. Светящиеся шары задергались от радости и зашептали: «Да! Да! Убей ее первой! Обязательно убей!»

— Погоди, — сказала я великану. — А если мы назовем твое имя, ты нас пропустишь?

— Разумеется. Но никто еще не назвал моего имени.

Я посмотрела на Картера. Не в первый раз стражи реки Ночи останавливали нас и требовали под страхом смерти назвать их имена. Похоже, это являлось главным «правилом движения» по Дуату. Зачем оно понадобилось древним египтянам — спрашивайте у них. Но сейчас я не сомневалась, что уже видела бараноголового. Его статуя стояла в Бруклинском музее.

— А ведь это он, — шепнула я Картеру. — Помнишь? В Бруклинском музее мы видели статую парня, похожего на лосиного бога Бульвинкля?

— Не называй его Бульвинклем, — шепнул в ответ Картер. Он посмотрел на великана и с напускной торжественностью сказал: — Ты — Хнум.

У великана в горле что-то булькнуло. Он зачем-то поскреб кинжалом перила барки.

— Это вопрос? Или окончательный ответ?

Картер растерялся. Такого поворота он не ожидал.

— Ответ, но не окончательный! — завопила я, сообразив, что мы едва не угодили в ловушку. — И даже не приблизительный. Хнум — это твое общее имя, известное всем. Но ты хотел, чтобы мы назвали твое истинное имя. Твой рен.

Хнум склонил голову набок. Колокольчики на его рогах не слишком мелодично звякнули.

— Было бы здорово, — сказал он. — Но только моего истинного имени никто не знает. Даже я его позабыл.

— Как это ты мог забыть свое собственное имя? — удивился Картер. — Считай, что я задал тебе вопрос.

— Я — часть Ра, — сообщил бог-баран. — Я — его воплощение в Нижнем мире. Треть его личности. Но когда Ра перестал совершать свои ночные плавания по Дуату, у него отпала потребность и во мне. Он оставил меня здесь, у врат четвертой области. Бросил, как старый плащ. Теперь я стерегу врата… Другой цели я не ведаю. Если бы я вспомнил свое истинное имя, я бы вручил свой дух моему освободителю. Я бы воссоединился с Ра. Но до тех пор не могу покинуть это место.

Я вдруг увидела перед собой не десятиярдового великана с громадными кинжалами, а испуганного потерявшегося ягненка. Мне захотелось ему помочь. Но еще больше хотелось миновать это место и не быть искромсанной на кусочки.

— Если ты не помнишь своего имени, почему мы не можем назвать тебе твое старое имя? — спросила я. — И как ты узнаешь, правильный ответ мы дали или нет?

Хнум опустил кинжалы в воду.

— Об этом я не подумал, — признался он.

Картер сердито посмотрел на меня. «Зачем ты ему сказала?» — спрашивал взгляд моего братца.

— Я узнаю свое истинное имя, когда его услышу, — проблеял Хнум. — Во всяком случае, я так думаю. Поскольку я — лишь часть Ра, то ни в чем не могу быть вполне уверен. Я лишился почти всей своей памяти, силы и еще многого, что делало меня мною. Осталась лишь оболочка от меня прежнего.

— Представляю, каким бесконечно большим ты был, если даже шелуха поражает своими размерами, — пробормотала я.

Может, мои слова и вызвали улыбку на бараньей морде бога. Не знаю. Я не видела, как улыбаются бараны.

— Жаль, что ты не знаешь моего истинного имени, — вздохнул Хнум. — Ты — сообразительная девочка. Ты первая продвинулась так далеко. Первая и лучшая.

Он вздохнул. Совсем как человек, вынужденный выполнить свой долг.

— Приятно было с вами поговорить. А теперь мне пора вас убить.

«Первая и лучшая», — крутились у меня в мозгу его слова.

— Подожди. Я знаю твое имя.

— Знаешь? — заорал Картер. — Так называй скорее!

Мне вспомнилась строчка из «Книги Ра»: «Первый из хаоса». Я обратилась к памяти Изиды — единственной богини, узнавшей тайное имя Ра. Я сразу почувствовала, что начинаю понимать личность бога солнца.

— Ра был первым богом, вышедшим из хаоса.

— Это и есть мое имя? — хмурясь, спросил Хнум.

— Не торопи меня. Ты сказал, что без Ра не чувствуешь себя цельным. Что ты — не более чем шелуха себя прежнего. Но то же самое можно сказать обо всех остальных египетских богах. Ра древнее их всех. И могущественнее. Он — первоначальный источник Маата. Он…

— Главный корень богов, — подсказал Картер.

— Правильно. Я не знаю, что такое главный корень, но ты прав. Уход Ра нанес серьезный удар по всем богам. Они становились все слабее, теряли свое величие. Они не хотят признаваться, но Ра являлся их сердцем. И до сих пор является. Они зависимы от Ра. Мы долго бились над вопросом, нужно ли вернуть Ра. До сих пор мы не понимали всю важность его возвращения. Но сейчас я поняла.

Картер кивнул. Мои рассуждения захватили и его.

— Ра — центр Маата. Если боги хотят победить, Ра необходимо вернуть.

— По этой же причине и Апофис хочет возвращения Ра, — продолжала рассуждать я. — Маат и хаос взаимосвязаны. Сейчас Ра стар и слаб. Если Апофис его проглотит…

— Погибнут все боги, — резюмировал Картер. — Весь мир погрузится в хаос.

Хнум повернул ко мне свой сверкающий красный глаз.

— Все, о чем ты говоришь, весьма интересно. Но я до сих пор не слышу своего тайного имени. Чтобы пробудить Ра, вначале ты должна назвать меня.

Я раскрыла «Книгу Ра» и сделала глубокий вдох. Затем начала читать про себя первую часть заклинания… Наверное, у кого-то из вас уже завертелся вопрос: «И это ты называешь большим испытанием? Подумаешь, прочитать несколько слов из свитка!»

Если вы так думаете, значит, вы никогда не читали заклинаний. Представьте, что вы отвечаете урок, но не в классе, а на сцене. В зале сидит тысяча учителей, и все они враждебно к вам настроены, только и ждут, чтобы вы допустили хотя бы маленькую ошибку. В таком случае вам можно будет влепить плохую отметку и выгнать. Но это еще не все. Представьте, что вы читаете не по книге, а по ее отражению в зеркале. Мало того, слова в предложениях переставлены, и вам на ходу нужно прочитать их в правильном порядке. И опять еще не все. Я сказала про плохую отметку. Это касается обычных школьных учителей. А теперь представьте на их месте злые силы. Одна ошибка, одна запинка, одно неверно произнесенное слово — и вас ждет смерть… Вы не устали от моих «представьте»? Я перечислила вам основные трудности. Так вот, представьте, что вы одновременно должны справляться со всеми ими… Сможете представить — тогда немного поймете, как сложно читать заклинание из свитка.

Невзирая на все перечисленное, я испытывала странную уверенность. Заклинание вдруг обрело смысл.

— «Я называю тебя первым из хаоса, — начала я. — Хнум, который есть вечерняя ипостась Ра. Я призываю твоего ба пробудить Великого, ибо я…»

И тут я чуть не сделала величайший ляп, наверняка стоивший бы нам с Картером жизни. Дальше в заклинании шло пояснение: «Вставьте сюда свое имя». И я едва не брякнула вслух: «Ибо я вставляю сюда твое имя!»