Восстание вассала - Александр Смоленский

– Да замолчишь ты наконец! Разберусь без тебя, кто с кем и что! Или ты наивно полагаешь, что тебе известно то, чего не знаю я?!

В который раз за утро Бессмертнов повысил голос. Некогда хваленая выдержка все чаще стала ему изменять.

Мыслями он был уже далеко-далеко. Где-то практически в канун выборов, когда арестовали Даниста… Этот выскочка сдуру сунулся в политику и занялся финансированием оппозиционных партий. Ну кто его тянул в политику?

Что, он не понимает, о чем бубнит Хитров? Доброхоты уже толпились у дверей, чтобы только убедить его в том, будто олигарх может составить серьезную конкуренцию. Ох, как хотел кое-кто из друзей выставить его в глазах общественности деспотом и антидемократом.

Ну хотя бы его любимые помощники Крутов… Умнов. Тут же и Линович свои сети раскинул. Стоп. Стоп. А ведь Крутов с Максом что тогда, что сейчас продолжают играть в одной команде. А ты, дурачина, миришься.

– Скажи-ка, Иван, что ты думаешь о звонке Макса? – Бессмертнов словно вернулся из забытья. – Понимаешь, он настолько выбил меня из колеи… Такие тяжелые думы одолевают, что плешь проели… Неужели он прав?

– Не знаю… Сказать, что ерунда, язык не поворачивается. Тебе самому должно быть виднее. Ведь ты столько общался с этим олигархом, прежде чем засадить его за решетку. А я вообще ни разу с ним не говорил. Так что тебе все же виднее…

Хитров потянулся было к бутылке с коньяком, но, вспомнив о недоброй реакции Бессмертнова, отдернул руку.

– Это не довод… – сухо бросил Бессмертнов.

– Тогда вот тебе довод, Андрей Андреевич! На всякий случай я детально изучил, что нарыли ребята Мацкевича по той автокатастрофе, когда якобы сгинул Данист. Так они пришли к выводу, что фактов, подтверждающих, что каторжанин погиб, нет. Лишь сопли типа: «не мог выжить при столкновении», «не мог после падения выбраться из реки», «замерз бы через пару часов»…

Такое впечатление, что следователи просто отписались, лишь бы поставить точку в деле. А сделать это они могли лишь только по прямому или косвенному приказу.

– И о чем это говорит?

– Сам подумай.

– Теперь ты бездоказателен, Иван Макарыч.

– А мне и не надо доказывать. Но сомневаться имею право. Почему, например, когда люди Мацкевича недавно вдоль и поперек облазили те места, вообще не нашли следов той аварии. Это значит…

– Значит, кто-то намеренно «смыл» все следы. Ты это хотел сказать?

Вместо ответа Хитров закурил сигарету.

– Коль не пить и не курить, скажи на милость, на хрен жить?! – философски заметил он. – Между прочим, я еще не все сказал.

– Так скажи, а то сыплешь прибаутками, надоело! Впрочем, тебя, дед, уже не переучишь.

– А я и говорю. Следствие ни шатко ни валко тянулось год с небольшим, а буквально через две недели, как оно закончилось, со службы уволился тогдашний начальник колонии Удалов. Написал рапорт и исчез в неизвестном направлении. Кто из-за побега зэка увольняется из органов, не дослужив двух лет до максимальной пенсии?!

Но и это не все. Почти одновременно с этим от инфаркта умер знаменитый вор по кличке Папа. Жил-жил себе, как сыр в масле катался, а тут сразу инфаркт. Но что интересно. Он опекал беглеца… А это уже опасно. Знаешь, сколько «концов» было в свое время у Папы в ЦК и правительстве? Чуть ли не все члены политбюро! Да и в наших верхах, говорят, этих самых связей немало. Чуешь, куда клоню, Андрей Андреевич?

– Чую, чую. Если так, то вполне можно предположить, что побег был кем-то хорошо продуман и организован, – как бы подвел черту под выводами охранника Бессмертнов.

– Да, дорогой Андрей Андреевич, богатая, однако, у тебя фантазия, – крякнул Макарыч и закашлялся.

– У меня? – возмутился Бессмертнов. – Ты, можно сказать, сам все разжевал…

– А выводы сделал ты, милый. Не отпирайся, ведь это только делает тебе честь. Но вывод-то, увы, опять неполный. Скажи на милость, зачем понадобилось воскрешать Даниста из небытия? Молчишь? Молчи. Так и быть. Я сам.

– Ну-ну. Мели, Емеля, твоя неделя! – раздраженно, но с явным интересом – мол, что там у Макарыча еще припрятано в рукавах? – заметил Бессмертнов.

– Так все-таки, кто и зачем помог сбежать твоему, мягко говоря, недругу Данисту? – не обращая внимания на реплику, продолжал Макарыч. – Есть, по меньшей мере, три версии. Первая, и самая примитивная из них – ему вообще никто не помогал. Помогли его собственные деньги. Цель: просто сбежать и спрятаться где-нибудь в Южной Америке. Вторая, и самая любопытная – ему помогли сбежать некие силы. Цель: превратить олигарха в оружие мести против конкретного человека. Ты догадываешься, какого человека? Третья, и самая опасная – ему помогли сбежать, чтобы потом на него же свалить гибель этого же человека. И таким образом реализовать заговор!

Вот смотри, Андрей Андреевич, из чего наши аналитики исходят? За короткое время против тебя и твоей семьи совершено несколько так называемых акций устрашения. Произошла утечка в прессу. Затем газеты подхватят другой жареный факт: будто Данист сбежал. Затем последует своеобразная психическая артподготовка на тему, что это он мститель… Видишь, уже и Макс звонил. До него слухи дошли. И он спешит обвинить беглого узника. Подумай, с чьей подачи он может петь?

– Макарыч, пойми, просто Макс и сам до смерти напуган, – попытался возразить Бессмертнов.

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Хитров. – Да если этому прохиндею понадобится, он тебе и Гамлета сыграет! Прошу, дослушай меня.

– Ладно, продолжай, – прикрывая ладонью рот, зевнул собеседник.

– В общем, мои люди так шурупят… – Хитров сделал паузу и почесал небритый подбородок. – Макс, Крутов, а может, совсем другие люди, например, приближенные твоего выдвиженца, рассчитывают, что мы очертя голову бросимся искать Даниста. А почва для реального покушения на тебя уже у них самих готова! Улавливаешь ход мысли? Что бы с тобой ни произошло, повторяю еще раз, спишется на беглого олигарха…

– Господи, что за чушь ты тут нагородил?! У тебя что, старческий маразм начался, Макарыч? Или твой – как его, Мацкевич – из ума выжил?

– Никакая это не чушь! – Хитров со злостью ударил ребром ладони по столу. – Это же прописная истина – когда решаешь подобные ребусы, первым делом надо ставить вопрос: «Кому выгодно?» А устранить тебя выгодно всем твоим так называемым дружкам-соратникам, у которых то ли ты сидишь в доле, то ли они у тебя… Сволочи, добра не помнят!

Макарыч в сердцах трижды перекрестился.

Откинув голову на спинку кресла, Бессмертнов смотрел куда-то в потолок.

«Что за чертовщина происходит со мной?! – раздраженно думал он. – Такого еще никогда не случалось. Совсем расклеился, как кисейная барышня. Хотя, конечно, есть от чего… После того, как поставил преемника, не было и дня, чтобы был спокоен, счастлив и уверен в себе, как прежде. Теперь и вовсе стало невмоготу. Неужели я действительно испугался? Конечно, испугался! Нет, не за себя. За детей, внуков…

Да-а, эта загадочная история с воскресшим Данистом кого хочешь выведет из себя. Неужели все эти напасти действительно подстроены им, как уверяет Линович? Или соратниками, как уверяет Хитров? И почему вообще размеренное течение моей жизни так круто изменило свой ход? Может, верно, пришло время расплачиваться за грехи, которыми корила Лида?

Другой вопрос, успею ли расплатиться за все? Ведь жизнь коротка… Тем более есть и такие грехи, которые, даже если их прощает Господь, не прощает собственная совесть. Может, с Данистом как раз тот самый случай? Ну захотелось тогда олигарху поиграть в политику. И что? Какую опасность он представлял?! Да никакой!

Но посмотри, как налетели советчики?! Ату его! Украл у государства! Пора поставить в стойло! А заодно и всем олигархам дать понять, что и как теперь будет. Вот и показал. Врагу не пожелаешь такого чистилища…»

Бессмертнов даже не заметил, как каким-то чудом провалился в сон. Поняв, что шеф спит, охранник тихонько вышел. Ну и воля у мужика! Или просто-напросто измотался?

К дневной «отсыпке» после бессонной ночи Бессмертнов привычен никогда не был и поэтому спал беспокойно.

…Андрей Андреевич вдруг увидел себя на краю глубокого каньона. Внизу у подножия шумела и исходила водяным паром бурная река. Боже! Кто-то сильно толкнул его в спину, и вот он уже летит вниз, в водоворот…

Вода оказалась горячей и сильно обожгла тело. Боль! Сильная боль! Но что страшнее ее – это воронка, которая неумолимо все глубже и глубже засасывает в свое беснующееся чрево. Вот он уже начал задыхаться. Помогите!

«Господи, когда ж это кончится?!» – пронеслось в затуманенном сознании спящего человека. Он попытался вырваться из пут кошмара, только бы прекратилась эта пытка. Но кто же даст команду его отпустить, если он спит?

А он уже видит себя на дне воронки в огромной пещере. Высоченные, грозные своды воды и камня заменили здесь небо. Стены подсвечены редкими сполохами горящих вокруг костров.