Одна обещанная ночь (ЛП) - Джоди Эллен Малпас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Припоминаю.
– Так вот, сегодня открытие ночного клуба. Бен планировал его неделями, и он пригласил меня. Хочет, чтобы ты к нам присоединилась.
– Я? – выпаливаю. – В ночной клуб?
– Да, ну пойдем. Будет весело. Это охрененно шикарное место называется «Айс». Пожалуйста, скажи да, – его умоляющий голос меня не убедит. Не могу ничего себе представить хуже, чем оказаться в ночном клубе Лондона. И в любом случае, три человека – это уже толпа.
– Не думаю, Грегори, – сама себе качаю головой.
– Ну, малышка, – стонет он. Если бы я его видела, знаю, он был бы с надутыми губами. – Это тебя отвлечет.
– И что тебя заставляет думать, что мне нужно отвлечься? – задаю вопрос. – Я в порядке.
Он почти рычит:
– Кончай врать, Ливи. Я не принимаю нет в качестве ответа. Ты идешь, разговор окончен. Да, и никаких конверсов.
– Тогда я точно не иду, – бормочу я. – Ты больше не заставишь меня надеть те шпильки.
– Да, наденешь. И да, заставлю! – кричит он. – Ты можешь так много предложить миру, Ливи. Я не дам тебе больше зря терять время. Это не пробный вариант, ты ведь понимаешь. У тебя одна жизнь, малышка. Всего одна. Ты идешь сегодня и попытаешься сделать это. Надевай те туфли и ходи в них вокруг дома целый день, если это то, что тебе нужно. Я буду в восемь, чтобы тебя забрать. Надеюсь, ты будешь готова, – он кладет трубку, оставляя меня с прижатым к уху мобильником и открытым ртом, в полной готовности спорить. Он никогда раньше так со мной не разговаривал. Я в шоке, но мне интересно, я, что ли, только что получила тот самый пинок под зад, который заслужила и который назревал уже давно?
Так много лет потеряно впустую, я очень много времени провела, делая вид, что довольна своей затворнической жизнью. Уже нет. Миллер Харт, может, и толкнул меня в незнакомую эмоциональную сумятицу, но еще он заставил меня осознать: я так много могу предложить миру. Больше не хочу закрываться и убегать, слишком бояться быть уязвимой – слишком бояться превратиться в свою маму.
Вскакиваю с постели и, скользнув в черные туфли, начинаю мерить шагами комнату, стараясь ходить прямо и с высоко поднятой головой, не заглядываясь на те забавные балетки, к которым привыкли мои ноги. Делая это, открываю на телефоне гугл в поисках местного тренажерного зала – не «Верджин» – и звоню, чтобы записаться на вечер вторника. Потом принимаюсь испытывать лестницу, спускаясь по ней осторожно и в пол оборота, чтобы подчеркнуть осанку и грацию. У меня хорошо получается.
Пройдя по коридору, улыбаюсь, остановившись на деревянном полу кухни, при этом не споткнувшись, не пошатнувшись или поскользнувшись.
Нан оборачивается на стук каблучков и открывает в удивлении рот.
– Что ты думаешь? – спрашиваю, слегка прокручиваясь и демонстрируя свою устойчивость как себе, так и бабуле. – Конечно же, с платьем, – добавляю, показывая на свои пижамные шорты.
– Ох, Ливи, – вздыхая, она прижимает к груди кухонное полотенце. – Помню, как порхала на высоченных каблуках, как будто это плоская подошва. Натоптыши остались в доказательство.
– Сомневаюсь, что буду порхать, Нан.
– У тебя еще одно свидание с приятным молодым человеком? – она смотрит с надеждой, садясь за кухонный стол.
Не уверена, имеет ли она в виду Миллера, которого встречала, или Люка, которого не видела.
– Сегодня у меня свидание с двумя парнями.
– С двумя? – ее старые, яркого цвета глаза выпучиваются. – Ливи, милая, знаю, я говорила тебе пожить немного, но я не…
– Расслабься, – закатываю глаза, думая, что ей бы стоило лучше знать, но опять же, ее скучная, замкнутая внучка за эту неделю выходит гулять чаще, чем за всю свою жизнь. – Это Грегори и его парень.
– Как мило! – напевает она, но потом ее морщинистые брови хмурятся чуточку сильнее. – Ты ведь не собираешься в один из этих гей баров, правда?
Смеюсь:
– Нет, это новое местечко в верхней части города. Сегодня открытие, и новый приятель Грегори – организатор. Он меня приглашает.
По ее лицу вижу, что она довольна, но, в любом случае, будет волноваться.
– Ногти! – визжит она, отчего я делаю шаг назад на своих каблуках.
– Что?
– Ты должна сделать маникюр.
Смотрю на свои короткие, чистые не покрытые лаком ногти:
– Какой цвет?
– Ну, а что ты наденешь? – спрашивает Нан, а мне становится интересно, много ли двадцатичетырехлетних испытательниц спрашивают такого рода советы у бабушек.
– Грегори заставил меня купить черное платье, но оно слишком короткое, и, кажется, мне бы подошло на размер больше, это слишком обтягивающее.
– Ерунда! – она вскакивает, вся такая возбужденная и взволнованная предстоящей ночью. – У меня есть один, насыщенно красный!
Она исчезает, поднимаясь по лестнице быстрее, чем я когда-либо себе представляла. Спустя секунды она уже возвращается, морщинистой рукой встряхивая флакон ярко-красного лака для ногтей.
– Я храню его для особых случаев, – говорит она, усаживая меня на стул и садясь на соседний.
Могу только смотреть, как тщательно, аккуратно она красит каждый мой ноготь, слегка обдувая мои пальцы, когда заканчивает. Прислоняясь к спинке стула, она, изучая свою работу, наклоняет голову, и я следую за ее взглядом на мои пальцы, таращусь на них несколько минут, после чего подношу ближе, пробегаюсь по ним взглядом.
– Они очень… красные.
– Они очень стильные. Никогда не прогадаешь с красными ногтями и черным платьем, – она, кажется, витает в облаках, а я улыбаюсь бабушке искренне, детские воспоминания о ней и дедушке заполняют голову.
– Нан, а помнишь, как дедуля повез нас в Дорчестер9 на твой день рождения? – спрашиваю я. Мне было десять, и я была в абсолютном ужасе от этой роскоши. Дедушка надел костюм, Нан – цветастый костюм двойку из юбки и жакета, а меня нарядили в темно-синее хлопчатобумажное платье в крупный белый горошек. Дедушка всегда любил, когда его девочки одевали темно-синее. Он говорил, что так наши и без того синие глаза становятся похожи на бездонные сапфировые озера.
Бабушка втягивает воздух и выдавливает из себя улыбку, тогда как на самом деле, хочет заплакать.
– Тогда я впервые накрасила тебе ногти. Дедушке это не понравилось.
Я возвращаю ей улыбку, очень хорошо припоминая грязные словечки, которые он прошептал ей на ухо.
– Еще меньше ему понравилось, когда ты накрасила мне губы своим красным блеском.
Она смеется:
– Он был мужчиной с принципами и твердо стоял на своем. Не понимал потребность женщин приукрашать свое лицо макияжем, отчего ему было еще сложнее общаться с твоей… – она замолкает и начинает быстро закручивать крышку флакончика с лаком.