Я пишу - лучше всех - Николай Переяслов

(...Кстати, вот ещё одна иллюстрация к разговору о многосмысловом звучании русского слова. Говоря об организационной энергии самого А.Ф. Стручкова, директор ИМЛИ Ф.Ф. Кузнецов сказал, что "без его истовости" дело, мол, двигалось бы гораздо медленнее, - но при этом, то ли проглатывая комок в горле, то ли просто переводя на мгновение дыхание, он сделал какую-то невольную паузу, и начало фразы повисло как некое самостоятельное, характеризующее Стручкова определение: "бес его истовости", - и, немного уже зная Александра Федоровича по нашим совместным заседаниям, я подумал, что это ему подходит даже гораздо больше...)

* * *

...К сожалению, совместить мои дискеты с программами компьютеров издательства "ГАЛА ПРЕСС" так и не удалось, так что приведенное выше стихотворение оказалось единственным положительным результатом моей утренней поездки в этот угол столицы.

Появившись после издательства в Правлении, я встретил в кабинете у Гены Иванова В.Н. Ганичева и, передавая ему тезисы для доклада, рассказал про свою вчерашнюю забывчивость, на что Валерий Николаевич признался, что с ним вчера произошла точно такая же история - целый день готовился к какому-то выступлению, а, приехав на него, обнаружил, что не захватил с собой заготовленный доклад.

В два часа дня мы собрались в кабинете у Сергея Лыкошина на планерку по вопросу подготовки к Совещанию молодых писателей, а в три уже началось заседание Шолоховского комитета. Интересный момент на нем сообщил нам Феликс Феодосьевич Кузнецов. По его словам, сын Шолохова - Михаил Михайлович - однажды рассказывал ему, что, будучи уже тяжело больным, лежавший в постели писатель вдруг спросил у него: "Мишка, скажи мне, когда там, по вашим учебникам, заканчивается гражданская война в России?" - на что он ответил: "В 1920 году, а что?" - "А то, - ответил Михаил Александрович, - что она не закончилась ещё и до сегодняшнего момента. Ты знай это..."

После окончания заседания мы спустились в подвал, где у нас располагается ресторан "Пегас", на небольшой постный фуршет, во время которого Виктор Степанович, вспомнив историю с глаголом "нагинаться", сказал, что сильно ошибаются те, кто думает, будто русский народ способен перед кем-нибудь в мире "нагинаться" - русский народ ещё и сам может "нагинать" других..

(Сколько раз уже мне доводилось встречаться с нашим бывшим премьером, и каждый раз не перестаю удивляться тому, насколько он отличается от "проствых смертных", хотя вроде бы и Ганичев, и Янин, и тот же Феликс Кузнецов личности в современной России отнюдь не последние и постоянно бывают и на кремлевских приемах, и на различных светских раутах. Но в облике Черномырдина буквально всё свидетельствует о его принадлежности к категории государственной элиты - и безукоризненно отутюженный костюм, и холеная, точно для рекламы, кожа, и безукоризненно повязанный галстук, и уложенные один к одному волосы на голове... То есть - видно, что над его внешностью работает целая команда!)

7 декабря, пятница. ...Шел сегодня на работу и вдруг обратил внимание на то, как часто мне попадаются по пути кафе и ларьки мороженого с непонятным названием "Рамзай". Как будто у нас для этого русских слов уже не найти. Так в России скоро вообще не останется ничего своего, национального. Чем против этого бороться? Стихами? Я - готов: "Тут русский дух! Откуда ж здесь - / название "Рамзай"? / Словно из тьмы воскрес Рамзес / и стал вопить: "Банзай!.."

Думается, что Лужкову уже давно бы следовало ввести повышенный налог на использование иностранных слов в названиях, да и депутаты нашей Госдумы давно должны были пробить такой закон для всей России, но разве они об этом - думают?..

* * *

Начал читать одиннадцатый номер "Роман-журнала, ХХI век" и сразу же наткнулся на страшные слова Виктора Николаева, сказанные им в предисловии к своему роману "Живый в помощи" (часть вторая). "Чтобы вразумить нас, говорит он, - обычной смерти уже мало. Господь через смерть Евгения Родионова, Николая Майданова, экипажа подводной лодки "Курск", героического личного состава шестой десантной роты из Пскова вразумляет нас, таким образом направляя на путь истины..." Это страшно принять в душу, но, похоже, что это действительно так. Иначе откуда та обреченность "Курска", о которой я писал в своем романе? Он был обложен судьбой, как волк красными флажками - не взорвись аварийная торпеда на борту, накроет сверху своими ракетами "Петр Великий"; не попадет "Петр Великий", протаранит одна из иностранных субмарин; не протаранит субмарина, так приведет к аварии малая глубина, и так далее. Что-нибудь просто должно было произойти, гибель "Курска" была предрешена, чтобы мы наконец прозрели и увидели, до какого состояния докатились сегодня и наш флот, и наша национальная гордость...

* * *

...В сегодняшнем выпуске "Аргументов и фактов" помещено интервью с известным писателем-постмодернистом Владимиром Сорокиным, автором скандально известного романа "Голубое сало". Передергивания начинаются уже во врезке к беседе, где журналистка Юлия Шигарева пишет о "полном литературном безрыбье последних 15 лет", как будто эти полтора десятилетия (с 1986 по 2001 год) не вместили в себя ни всколыхнувшей всех в начале перестройки повести Валентина Распутина "Пожар", ни блестящих военных романов Александра Проханова об Афганистане и Чечне, ни раскрученной на весь свет "знаковой" прозы Виктора Пелевина, ни грандиозного по своей исторической глубине "Раскола" Владимира Личутина, ни восхваляемой все эти годы за дегероизацию солдатского подвига в Великой Отечественной войне эпопеи Виктора Астафьева "Прокляты и убиты", ни переизданного только что в тринадцатый раз (!) гротескного романа Юрия Козлова "Козленок в молоке" и других его вещей более позднего периода, ни исповедально светлых повестей Владимира Крупина, ни замечательной мемуарной прозы Станислава Куняева, ни даже миллионнотиражных детективов Александры Марининой или произведений каких-либо других российских писателей, увенчанных лауреатством Букеровских, Антибукеровских, Шолоховских, Пушкинских, Бояновских, Триумфовских, Национально-Бестселлерских и тому подобных премий.

Далее уже изгаляется сам Владимир Сорокин: "За перо берутся люди больные, травмированные, не нашедшие контакта с миром. Здоровому человеку к существующей картине мира нечего добавить - он просто живет. Ему не надо выдумывать несуществующие миры - ему и этот прекрасен", - утверждает он, как бы не замечая того, что причисляет этим к сонму "больных и травмированных" и себя самого. "Знаете, - говорит он дальше, - в "Лао-цзы" есть фраза: "Если ты не любишь смерть, значит, ты и жизнь до конца не поймешь". Если ты не любишь говно, ты и шоколад до конца не распробуешь..."

Вот такая, как видим, концепция художественного творчества. Замешанная исключительно на говне. Увы, нынешние "ценители" литературы слишком уж любят упоминать этот продукт человеческой жизнедеятельности, вон - даже такого художника как Виктор Астафьев переориентировали вместо постижения духовных глубин русского человека описывать "застарелые коричневые и свежие желтенькие кучи". Но зато теперь "Комсомольская правда" гордо называет его "самым гениальным и правдивым писателем нынешней плеяды". Так что без говна сегодня в искусстве делать просто нечего...

8 декабря, суббота. В 10 часов утра выехали в Малеевку на открытие Всероссийского Совещания молодых писателей, которое мы проводим вместе с Союзом российских писателей. В качестве руководителей одного из семинаров я вызвал на него из Питера Володю Шемшученко - он сейчас руководит там молодой литературой, так что ему просто необходимо бывать на мероприятиях такого рода.

Открыл Совещание Валерий Николаевич Ганичев, который удивил меня тем, что почти слово в слово повторил сказанные мною в начале этого дневника слова о том, что без внутренней уверенности в том, что ты пишешь лучше всех, из начинающего автора никогда не может получиться настоящего крупного писателя. Затем выступили Юрий Кублановский, Владимир Костров, Юрий Поляков, Светлана Василенко, Владимир Бондаренко и Лариса Баранова. Кроме них на открытие приехали также профессор Литинститута В.П. Смирнов, главный редактор журнала "Русская провинция" М.Г. Петров, Виктор Верстаков со своей гитарой, Николай Шипилов, Алексей Бархатов, Владимир Гуминский, Владимир Личутин, Михаил Числов, Владимир Силкин, Вячеслав Киктенко, Николай Дорошенко, Саша Дорин, Олег Бавыкин, Тимур Зульфикаров и Вера Галактионова. А из того Союза - Людмила Абаева, Сергей Гонцов со своим семейством (Ленкой и её Анютой), критики Инна Ростовцева и Павел Басинский, а также прозаик Алексей Варламов с женой и сынишкой. Так что руководителей творческих семинаров получилось практически столько же, как и обсуждаемых авторов. Правда, после официального открытия Совещания и обеда я, Ганичев, Бавыкин, Дорошенко, Бондаренко, Дорин и Зульфикаров вернулись в Москву, но все равно руководящего состава осталось на Совещании с избытком.