Задание Империи - Олег Измеров

Хорошо что это все-таки реальность, а не фантастика, подумал Виктор. Вот был бы это фантастический роман, явился бы в прошлое суперпробивной герой, убедил бы всех делать «Калашниковы», и вместо победы малой кровью, могучим ударом получили бы мы в сорок первом кучу автоматов и один рожок на отделение. С историей надо как-то осторожнее. Ну ладно, у нашей эпохи еще есть кое-что в запасе…

— Да, знаете, — добавил Виктор, — в будущем весьма эффективным будет подствольный гранатомет, в просторечии, подствольник. На отделение где-то от двух до четырех подствольников. Снаряжается осколочной гранатой, дальность стрельбы — промежуточная, то есть больше, чем дальность броска ручной гранаты и больше, чем у миномета, где-то от ста до четырехсот метров. Ведется огонь по живой силе противника, находящейся на открытом месте, открытых окопах, на обратных скатах местности, можно вести огонь по окнам и дверям при боях в городе. По сравнению с ружейной гранатой имеет большое удобство — можно вести штатную стрельбу из оружия без отстрела гранаты.

— Интересно, продолжайте…

— Подствольник похож на ракетницу, то есть сигнальный пистолет, и крепится под стволом примерно здесь… Однозарядный, заряжается с дула, граната калибром сорок миллиметров.

— Так это можно попробовать от автоматического гранатомета системы Таубина — не выдержал Судаев,

— Простите, какого гранатомета?

«Автоматический гранатомет в тридцать восьмом??? Я же о нем еще ничего не писал!»

Мысли Виктора рванули в галоп.

«А может, я не один? Может, того контактера выкрали у немцев… или кто-то еще у наших, тьфу, то есть, здесь… Может, они у нас были? Или это вообще все бред? А если… Мессинг! Он до этого телепатией подслушал! А где? Во сне? Но тогда почему они так много спрашивают?»

— Таубина. Станковый автоматический Там как раз калибр сорок и восемь десятых. Может, заряд уменьшить придется. Это на базе гранаты Дьяконова.

— У вас уже станковые гранатометы?? Они приняты на вооружение??

— Нет. Они сложнее и дороже пятидесятимиллиметровых минометов, не так надежны.

— А пятидесятимиллиметровые-то будут неэффективны! — убежденно воскликнул Виктор, забыв о необходимости легендироваться.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Откуда у вас сведения об этом?

Виктор развел руками.

— Ну… не о всем пока можно говорить. Сведения проверены. Так что есть смысл продолжать работы. Да и к разработке подствольника подключить авторов.

— Так ведь это… Таубина того…

— Что того?

— Да, говорят, арестован. Эрлих-Кричевский к его работе благоволил, вот и…

Виктор повернулся к Ступину.

— Надеюсь, этот вопрос можно урегулировать?

— Считайте, урегулирован. Наш долг — дать возможность каждому делом доказать свою верность государю.

«Интересно, что бы он мог еще сказать в этом случае?»

Дегтярев потер рукой шею.

— Ну, раз урегулирован, позвольте мне в бочку меда добавить свою ложку дегтя. Подствольный гранатомет заманчив, но и немало трудностей порождает. Меняется центр тяжести оружия, что может ухудшить прикладистость, да и само ведения огня штатным образом. Нужна доработка и гранат, прежде всего, надо добиться надежности взрывателя — насколько мне известно, сейчас часть гранат рвется не в воздухе, а на земле, от самоликвидатора, что снижает эффективность поражения. Стрелок должен отличаться физической силой, не терять хладнокровия и расчета — в лесу, в кустарнике граната может рикошетировать и разорваться среди своих же. Не хочу пугать, но поработать придется. Мне он пока видится, как приспособление для будущего тяжелого автомата.

— Хорошо, — возразил Шпагин. Виктору в этот момент он показался похожим на пикирующего ястреба, который увидел цель и ни за что не свернет, — если подствольное расположение гранатомета вызывает трудности, кто мешает выполнить его отдельно, наподобие сигнального пистолета, или, еще лучше, наподобие ружья с переламывающимся стволом? Просто, дешево, надежно. Можно и как магазинное ружье, магазин в виде трубки под стволом… нет, проще, наверное, разместить пять-шесть гранат в револьверном барабане.

— Но это же лишний вес для стрелка. Таскать два с половиной-три килограмма, не исчитая боеприпасов.

— Если пехота ездит на транспортерах, на транспортере и возить, и брать с собой по необходимости.

— Тогда в состав боекомплекта включить и боеприпасы с кумулятивным эффектом, для поражения противника за броневыми укрытиями.

— Нет-нет, — возразил Виктор, который вспомнил о своей прогрессорской миссии, — РПГ у нас должен быть немного по-другому…

15. Не откладывайте жизнь на завтра

— Птицы притихли. Вы не замечаете?

Ступин стоял у приоткрытого окна. Минуту назад оружейники удалились, бурно обсуждая меж собой новые идеи. Точнее, не так уж и новые — иногда для того, чтобы шагнуть в другую техническую эпоху, конструктору не хватает пары слов или цифр. Штабс-капитан вынул сигаретку из портсигара, повертел ее в руках и положил обратно.

— Все время забываю про этот всероссийский поход против курения. В здании нельзя.

— Птицы — наверное, перед грозой. Будет вечером или ночью.

— У вас это явление природы не создает тревожного предчувствия?

— Как обычно. Инстинкт. Все живое должно укрываться от грозы.

— Некоторые люди считают, что гипноз и телепатия есть у животных. Млекопитающих. Они так между собой разговаривают, выясняют отношения, сообщают опасность, подавляют жертву, наконец, объясняются во влечении. Потом у людей возникла связная речь и этот дар начал отмирать. Как хвост. У вас разгадали тайну телепатии?

— Пока нет, — коротко ответил Виктор. После встречи с Вольфом Григорьевичем ему не хотелось что-либо рассказывать на эту тему. Пусть сами изучают.

— Ответили вы искренне, хотя тема вам неприятна. Не будем ее трогать. Тем более день был напряженный. Идея реактивной ступени на противотанковой гранате, отстреливаемой из динамореактивного ружья — просто и гениально. Как и надкалиберный кумулятивный боеприпас, вместо того, чтобы пробивать броню за счет скорости снаряда. У нас ведь на динамореактивное оружие ухлопали кучу денег и завели в полный тупик…

— Не переживайте. У нас в свое время тоже.

— Да, и этот, как вы его назвали — «Колосс»?

— «Колос». Ручная установка для зенитных ракет. У нас, к сожалению, эта идея уже опоздала. Появились самонаводящиеся комплексы, там ракета идет на тепло двигателей, как собака за зайцем.

— А нам так без электрики и батарей — в самый раз. И, знаете, для чего используем? Для партизанских формирований. Для нападений на аэродромы противника, уничтожать самолеты на земле. В стоящие под брезентом бомбардировщики и без теплового наведения не промажут. Или в грузовики с боеприпасами, бензовозы. Ваша будущая Россия — страна талантов… Да, пока мы тут все это обсуждали, курьерским самолетом из Минска прилетел еще один человек, который жаждет с вами поговорить о военном деле. Я предлагал отложить на завтра, но настоять сложно, потому что это генерал-лейтенант. Если вы чувствуете, что утомлены, и ваше состояние не позволяет вести беседу, так ему и передадим.

— Ну, вообще то… А что, кстати, за генерал?

— Вряд ли вам это имя что-то скажет. Есть рода войск, что прокладывают путь к победе, но громких имен полководцев в истории не оставляют. Кстати, он в этом году получил еще и звание профессора. Его фамилия Карбышев.

— Карбышев? Тот самый?

— Чем он известен?

— Его фашисты… гитлеровцы в концлагере замучили, но он не предал Родину.

— Вы хотите сказать, что они держали генерал-лейтенанта в обычном лагере военнопленных и подвергали издевательствам? Это не пропаганда? Судьбу высших чинов в плену решает не какой-нибудь пьяный фельдфебель! Это уровень старшего комсостава, людей, имеющих понятия об офицерской чести… дворян, наконец! Может, он был убит при побеге?

— Нет. Его с другими заключенными обливали водой на морозе… ну, как у Лажечникова в «Ледяном доме», долго думали, что он умер, превратившись в ледяную статую, но лет двадцать назад нашли свидетелей, и выяснили, что он был убит все-таки не от холода, а от удара палкой охранника по голове.

— Если это не военная пропаганда, я скоро поверю, что фачисты — это марсиане. Так что ответить?

— Конечно, «да». Говорить об усталости человеку, который такое вынес ради Родины… у нас, но какая разница…

— Я распоряжусь, чтобы подали кофе и что-нибудь закусить. У вас едят горький шоколад? Это пайковый, фабрики Абрикосова, из чистого какао, он хорошо восстанавливает силы. Или, может, немного коньяку? Это бодрит.

— Ну, тогда уж лучше кофе с коньяком.