Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

пол.

– Он разрешил мне уложить их по-клубному. Он будет там круче всех. – Она

посмотрела на Денни. – Без обид, ничего личного.

– Я не парюсь, Анна, – хохотнул Денни.

– Черт, – пробормотала я.

Мне казалось, что у Келлана сказочная прическа, пока за дело не взялась Анна. В ее

руках она поразительным образом стала еще круче. Она выбирала длинные пряди и

придавала им форму при помощи помады для волос, чтобы взбитые лохмы образовали

остроконечные пучки, торчавшие во все стороны.

Результат поражал: Келлан выглядел сексуально как никогда. Как только он заметил

мой взгляд, я стала пунцовой и была вынуждена отвернуться. Меня охватила ревность –

Анна занималась таким интимным делом! – а затем подступило острое желание, которое мне

пришлось подавить.

– Ну, как тебе? – осведомился Келлан.

– Круто, чувак, – откликнулся Денни, посмеиваясь.

– Да ну тебя, Денни, ты просто не понимаешь девчонок, – проворковала Анна. – Они

от такого сходят с ума. Правильно я говорю, Кира?

Келлан негромко прыснул, а я покраснела еще гуще.

– Ага. Само собой. Он будет…

– Красавчиком? – закончил Келлан, в высшей степени развеселившись и не сводя с

меня глаз.

– Оу!.. Обожаю! – взвизгнула Анна и обхватила его за шею: готово.

Она подобралась к нему так близко, что я рассвирепела.

– Ну, мы идем? – Вопрос прозвучал излишне серьезно.

Келлан кивнул и встал, а я наконец заметила, во что он одет. Он был с головы до ног в

черном: ботинки, джинсы и приталенная футболка на пуговицах. В сочетании с его новой

прической – донельзя сексуальной, стрелами – все это выглядело до того привлекательно,

что мне пришлось закрыть глаза и перевести дух.

Вечер обещал быть занятным.

Мы добрались до клуба под названием «Шлепки», рекомендованного Гриффином.

Зная Гриффина и его вкусы, я сильно сомневалась в этом месте. Келлан заверил нас, что это

обычный клуб со странным названием, но там хорошая музыка. Келлана, ясное дело, лишь

развлекло бы, сумей он уговорить нас завалиться в заведение «садомазо». Да и Анну,

пожалуй. В каком-то смысле они прекрасно подходили друг другу. Эта мысль меня

несколько опечалила.

Музыка звучала соблазнительно громко даже снаружи. Денни взял меня за руку и,

улыбаясь, помог мне выбраться из машины. Келлан ехал на своей. Анна, естественно,

нырнула к нему, я не успела помешать. Он ухитрился найти свободное место невдалеке от

нас и тоже помог Анне выйти. Подобные супермоделям, они подошли к нам с Денни.

Сестра оправила свое немыслимо короткое платье, проверила, в порядке ли узкие

туфли на шпильках, и только потом наспех обняла меня. Я не могла не ощутить укол

ревности при виде ее красоты. Она снова накрасилась: ярко-алые губы, зеленые глаза,

искусно подведенные и сияющие, блестящие волосы, безупречно подвитые в крупные

локоны, которые эффектно покачивались при ходьбе и манили красной подцветкой ближе к

корням. Если бы Келлан с его совершенством каким-то чудом преобразился в женщину,

получилась бы моя сестра. Долю секунды я невольно думала, что у них с Келланом могли бы

быть потрясающие дети. Эта мысль мгновенно взбесила меня.

Анна взяла Келлана за руку и повела ко входу. Он улыбнулся и приобнял ее за плечи.

Денни сделал то же со мной, когда мы пошли через парковку. Я была благодарна ему за это.

Мне вдруг сделалось очень холодно.

Громила, который заведовал канатом, перекрывавшим вход в переполненный клуб,

лишь глянул на Келлана с Анной и моментально пропустил их. Еще бы. Красавцам не

приходится томиться в очереди. Возле каната Келлан помедлил, дожидаясь нас с Денни – не

таких красавцев, чтобы удостовериться, что мы пройдем внутрь.

Название «Шлепки» оказалось лишь хитроумной приманкой. Внутри, слава богу,

обнаружился самый обычный клуб. Диваны там и тут, длинные столы с барными стульями, в

меру занятная настенная роспись, барная стойка в дальнем конце помещения и, чуть за

углом, толпа извивавшихся на танцполе тел, – площадка была внушительная. Музыка

оглушала, и это радовало. Мне это нравилось, как и столпотворение. Я была готова

затеряться там.

Мы с Анной и Денни отыскали свободное местечко за длинным столом, пока Келлан

таранил толпу, осаждавшую бар в ожидании выпивки. Но он вернулся в рекордно короткий

срок, и я не могла не заметить гнуснейших, непристойнейших взглядов, которые бросала на

него барменша. Я пришла в раздражение.

Келлан вручил всем по порции чего-то. Понюхав, я мигом состроила гримасу.

Вскинув глаза, я увидела его невинную улыбочку. Текила? Он что, принес нам текилы?

Келлан выставил контейнер с лаймом, соль, а я смотрела на него и не верила. Остальные

спокойно готовили себе шот – ни у кого не возникло проблем с выбором напитка. Я взяла

себя в руки и сделала то же самое.

Келлан негромко рассмеялся – смешок, слава богу, потонул в окружающем шуме, и,

кроме меня, никто ничего не заметил. Он обмакнул палец в текилу, чтобы смочить тыльную

часть кисти, и память об этом действии в нашу первую совместную ночь вдруг обострилась

во мне с такой силой, что мне пришлось смежить веки и сделать глубокий вдох.

– Все в порядке? – раздался над ухом голос Денни, подавшегося ближе.

Я открыла глаза и взглянула на его озабоченное лицо.

– Да… – Я посмотрела на Келлана. – Мне просто не очень нравится текила.

Келлан улыбнулся шире:

– Да что ты говоришь? Мне-то запомнилось, что ты из любителей.

Он вновь покатился со смеху, но тут вмешалась Анна, и я нахмурилась.

– Ну а я люблю… Ваше здоровье!

Келлан поднял бровь, а заодно и стакан, отсалютовал Анне, и они вместе выпили. Оба

со смехом впились в свои лаймы. Денни воздел свою стопку, я нехотя – свою, и мы

последовали их примеру. Испытывая легкое отвращение, я вынула лайм Денни из его рта, и

мы слились в долгом поцелуе.

Целуя удивленного, но довольного Денни, я слышала сестринский вопль:

– У-у-у… Так держать, девонька моя!

Отстранившись, я рискнула взглянуть на Келлана. Он больше не веселился. Он

стиснул зубы. Затем, играя призывной поуулыбкой, посмотрел на Анну и протянул ей руку:

– Идем?

Он указал на танцпол, и сестра энергично закивала в ответ. Они растворились в толпе,

его рука на ее пояснице – в самом низу поясницы. Он оглянулся на меня, странно сверкнув

глазами, и их поглотила людская масса.

Подавив гнев, я сосредоточилась на своем кавалере.

– Они хорошая пара, – заметил Денни, тоже проводивший их взглядом.

Я проглотила и это, с усилием отринув всякое раздражение и полностью расслабляясь

впервые за целую, как мне мерещилось, вечность. Денни восторженно смотрел на меня с

глуповатой улыбкой на красивом лице. Он кивнул в сторону танцпола, и я с готовностью

согласилась.

«Танцы» – дурацкое слово для переполненного клуба. Это действо больше

напоминало ритмичное колыхание в плотной среде. Денни взял меня за руку, чтобы нас не

растащили, и мы продвинулись ближе к центру. Уже становилось жарко, и я хвалила себя за

выбор наряда. Я не имела понятия, что за песня звучит, и мне было все равно. Ударник

трудился вовсю и выколачивал любые мысли из моей дурной головы.

Денни держал меня за талию, и мы двигались вплотную друг к другу. Я смеялась и

обвила руками его шею. Иногда я забывала, до чего симпатичным парнем он был. Он

расстегнул несколько пуговиц на груди, и в проеме волнующе мелькала обнаженная кожа.

Волосы были прекрасно уложены, и я пробежалась пальцами по короткой стрижке у его шеи,

вызвав у Денни улыбку.

Женщины вокруг, конечно, его заметили. Пока мы шли на место, они, едва скользнув

по мне взглядом, с нескрываемым интересом взирали на Денни. Тот не обращал на них

внимания – как и всегда. Он смотрел только на меня. С сияющим взором он склонился ко

мне, чтобы поцеловать. Я провела пальцем по линии замечательной светлой бородки,

предоставляя музыке и его телу унести прочь мои треволнения.

Келлана с Анной мы больше так и не видели. Я заставила себя не гадать, куда они

затесались и сколь рискованно притирались друг к дружке. Не думала я и о том, что они

могли бросить нас и отправиться в местечко поукромнее. В конце концов мне удалось

выкинуть все это из головы, воспринимая лишь громкую музыку, извивающиеся тела и

утробный басовый ритм. И Денни, ко мне впритык. Казалось, мое блаженство растянулось на

долгие часы.