Покоренная любовью - Сюзанна Энок

В дверях кухни он остановился. Дюжина слуг собралась вокруг огромного центрального кухонного стола, а Франклин – без рубашки, с искаженным лицом – устроился на одном его конце. Подле него стояла Мэдди, прикладывая чистый белый бинт к его покрасневшей коже.

Все не так плохо, – успокаивала она, обматывая бинтом его грудь, – хотя представляю, как это жжет.

Будь доволен тем, что милая леди не плеснула чай ниже, приятель, – засмеялся другой слуга, Джон.

– Замолчите! – воскликнула кухарка. – Здесь же леди.

Джон покраснел.

– Извините, мисс Мэдди.

Куин подавил улыбку. Черт возьми, теперь ее называют так и слуги его родителей.

– Не беспокойтесь, Джон. Вы принесли Франклину сухую рубашку?

– Да, как вы сказали.

Мэдди кивнула, улыбаясь Франклину.

– Ничего, до свадьбы заживет. Развяжите бинт через пару дней. Если мазь подействует, краснота почти спадет.

Слуга спрыгнул со стола.

– Спасибо, мисс Мэдди.

– Не стоит благодарности. И ради Бога, в следующий раз увертывайтесь.

Он засмеялся.

– Постараюсь.

Когда Мэдди повернулась к двери, Куин торопливо зашел за угол. Она прошла мимо, и он схватил ее за руку. Прежде чем она успела вымолвить хотя бы слово, он прижал ее к стене и его рот впился в ее губы. После минутного шока она обняла его за плечи и прильнула к нему, целуя его в ответ жадно и страстно.

– Куин, прекрати, – прошептала Мэдди, переводя дыхание и пробегая губами по линии его скулы. – Нас могут увидеть.

– Нет, это исключено. – Он вновь овладел ее губами, приоткрывая ее рот и отчаянно целуя. Разрывающее сердце желание пробежало по его телу, и он с трудом сдержался, чтобы не задрать ей юбки прямо здесь, в холле для слуг. Боже правый, он полностью потерял голову. Наконец Куин взял ее за руку и повел к задней лестнице.

– Пойдем, – пробормотал он.

– Нет, – ответила она. – Я сердита на тебя.

– Правда? – Он снова поцеловал ее, испытывая разочарование и в то же время забавляясь. – За что?

Мэдди не могла скрыть улыбки.

– За то, что пригласил сюда моих родителей. Я уже говорила тебе об этом.

Решительно вздохнув, он выпрямился и взял обе ее руки в свои. У нее были очень изящные руки.

– Ты помирилась со всем Лондоном, кроме своих родителей.

– Это не так просто, – спокойно ответила Мэдди и обняла его.

Сердце Куина дало сбой. Она обладала сильным характером и, казалось, ни в ком не нуждалась, а меньше всего – в нем. Он нежно обнял ее одной рукой за тонкую талию, а другой – за плечи.

– Я знаю, – ответил он. – Но вы хотя бы помирились и можете вернуться в Лэнгли, помни об этом.

– Значит, вы примирились с мыслью, что я вернусь в Лэнгли?

Куин покачал головой:

– Нет. Я только считаю, что вы имеете право вернуться в Лэнгли, если вы все еще этого хотите, после вашего дебюта в «Олмаксе».

Она вздохнула, все еще склоняясь к нему.

– Его светлость будет здесь сегодня днем?

– По-моему, он на собрании, сражается за сокращение прав знати. Почему вы спрашиваете?

– Это единственный раз, когда я хочу, чтобы он был дома. Я бы хотела, чтобы моего отца поставили на место. – Она медленно подняла руку и обвела его рот кончиками пальцев. – Куин, – мягко произнесла она, – если бы вы смогли прожить жизнь так, как сами выбрали, без обещаний, обязанностей и чувства долга, что бы вы сделали?

– Я никогда не думал об этом, – задумчиво произнес он. – Возможно, я хотел бы стать профессором литературы.

Мэдди подняла одну бровь.

– Правда?

– Да, а что такого?

– Продолжайте, вы удивляете меня.

– А вы постоянно поражаете меня, – прошептал он, еще раз целуя ее. – И конечно, я женился бы на вас.

Мэдди стремительно освободилась из его объятий.

– Нет, вы не женились бы, потому что мы никогда бы не встретились.

Он удержал ее за руку.

– Учитывая, как странно мы встретились, как вы можете – утверждать, что этого не произошло бы в другой жизни?

В кухне раздался звон колокольчика – значит, кто-то дернул за шнурок в одной из комнат наверху.

Она издала проклятие и помчалась мимо него вверх по ступеням, когда Джон вышел из кухни.

– Милорд, вам что-то нужно? – спросил он, пораженный тем, что маркиз торчит внизу у лестницы.

Куин моргнул.

– Что? Я просто прогуливаюсь. Не обращайте на меня внимания, – пробормотал он и повернулся, чтобы последовать вслед за Мэдди. Затем он вспомнил о цыпленке.

Лорд и леди Халверстон прибыли ровно в два. Их сопровождали две молодые девушки.

– Думаю, вы не будете возражать, милорд, – извинился виконт, указывая на юных леди. – Они настояли на том, чтобы мы взяли их повидаться с сестрой.

Куин кивнул. Дерзкая девчонка не говорила о том, что у нее есть сестры, однако он немедленно увидел сходство в их рыжеватых волосах и высоких скулах.

– Конечно. Мисс Уиллитс в гостиной с герцогиней.

Семейство Уиллитсов заторопилось наверх за Биксом, а Франклин занял место дворецкого у входной двери.

– Франклин, – отстав, сказал Куин, – с тобой все в порядке?

– О да, милорд! Ничего страшного. Это моя вина – я был неуклюж. – Он поклонился. – Извините меня, милорд.

– Никаких извинений. Ты сильно обжегся?

Слуга покраснел.

– Со мной все в порядке, милорд.

Не желая больше смущать беднягу, Куин повернулся к лестнице.

– Ну и отлично.

Человек даже не признался, что ему было больно, хотя он – или кто-то еще из слуг – обратился за помощью к Мэдди. Куин остановился на площадке лестницы, а из-за двери гостиной доносились смех и хихиканье. Год назад ему бы и в голову не пришло спросить о состоянии слуги. Он просто принял бы вспышку возмущения со стороны Элоизы как само собой разумеющееся. Это была не первая ее вспышка гнева и, в чем он был уверен, не последняя.

Он остановился в дверях. Какофония соревнующихся друг с другом голосов поразила его уши, так как каждый пытался быть услышанным. И, что было ей абсолютно несвойственно, Мэдди была единственной, кто молчал.

Она стояла в дальнем конце комнаты, каждая из сестер держала ее за руку, а она поворачивалась от одной к другой, пока они потчевали ее какой-то историей. Виконтесса стояла, наблюдая за тремя дочерьми затуманенным взором, пока лорд Халверстон щедро благодарил герцогиню за бесконечную любезность к их своенравной дочери.

Мэдди подняла глаза. Когда она увидела его, ее губы тронула улыбка, и впервые тайная страсть промелькнула в ее взгляде. Страсть к нему.

– Милорд, – сказала она, приседая в реверансе.

– Мэдди, представьте меня своей семье, – попросил Куин, входя в комнату и с трудом удерживаясь от того, чтобы не закружить ее в воздухе и не рассмеяться от удовольствия. Несколько риз за последние дни они с Мэдди совершенно случайно становились единой парой.