Серебряный свет светил. Кн.1 - Камила Эдель

перламутровые искры рассекая воздушную массу вокруг. Сама виновница словно очарованная любовалась окружившими ее загадочными магическими проблесками. Она обладала силой звезды, ведь ее платье, ее крылья, цепочки — все это намекало на звездную магию. Нахлынуло непонятное чувство счастья от осознания овладеваем магии прекрасного ночного светила. Ток не зря воспользовался ночью Фортиссимума для полноценного пробуждения ее тайной способности, сомнений не оставалось, он прекрасно знал про ее возможности.

— Ореада! — она услышала со спины.

Улыбка на губах мгновенно пропала, созданные искорки упали на сырую землю и пропали восвояси, плечи опустились в расстройстве. Ее нашли, ей не дали побыть в одиночестве, и она не смогла сохранить тайну, которую ей Ток приказал не раскрывать. Фея медленно обернулась и предстала перед Хоттабычем и Флоувер, успевшей преобразоваться в зеленое платье и отрастить свои волшебные крылья. К ее удивлению личности эти оказались намного сложными — выражения лиц оставались неизменными и пустыми, по внешним признакам невозможно было распознать их реакцию и дальнейшие намерения. В свою очередь, чувство сожаления отразилось в глазах у земной девушки, но то было не сожаление о содеянном, а лишь о своей неосторожности. Кроме того, неизбежно мелькнули мысли про ответные действия Тока, ведь с учетом близких отношений Хоттабыча и Флоувер с ним, можно было с уверенностью утверждать, что Ток не останется в стороне.

Однако, иногда первые впечатления бывают ошибочными. В следующий миг невозмутимость Флоувер сменилась глубоким восхищением и удивлением. Легкий макияж подчеркнул глаза, губки и румянец на щечках земной гостьи, приукрасив ее черты и добавив эссенцию девушки в ней. Привычная невзрачная одежда, обычно побольше размером для нее, уступило место темно-синему платью, не скрывающему ее стройное тело от окружающих. Она видела перед собой прекрасное существо, которым можно было долго любоваться. В тоже самое время тот самый факт перевоплощения бессильного в фею заставил девочку застыть и призадуматься.

Хоттабыч, упрекнул себя за мимолетное подозрение о возможном предательстве со стороны девушки, если побег можно было назвать предательством. Ее молодая душа оставалась чистой и незапятнанной пороками, существо она представляла наивное и еще недозрелое. Ореада не успела потерять свой ребяческий интерес к окружающему миру, и несмотря на свой возраст, не переступила полностью во взрослую ступень своей жизни. Само воплощение чистоты и невинности, как же он только мог подумать, что она способна не злодеяния? «Злодеяния» казалось слишком эмоционально подобранным словом в данном контексте, ведь девочка, не имела никаких мыслей про бегство или предательство, ее просто не оставило в покое любопытство. Однако, она все равно не послушалась Тока, тайно покинула домик, и рискнула попасть в руки их противников, проводя время здесь в одиночестве, также рискуя потерять над собой контроль и оказаться не в состоянии призвать кого-либо в помощь.

— Вы же не скажете ему об этом? — она не верила своим словам сама, но надеялась, что все же ошибается. — Что он со мной за это сделает? — тихо проговорила она, слегка нахмурившись.

— Если за эти года я успел хоть что-либо узнать о нем, моя девочка, то ничего.

— Но ведь сер Доминик настоятельно просил меня забыть о произошедшем, — Ореада усмехнулась, ее не убедили слова Хоттабыча. — А я предстала перед вами в образе феи.

— Почему ты тогда сбежала в лес? — резко отрезала Флоувер. Ее спокойствие мигом пропало, в глазах появилась ненависть и ярость, слова Ореады ранили ее и вывели из себя. — Почему? Он ведь тебя не зря просил! Ты хоть имеешь понятие что из себя представляешь, какое проклятие ты представляешь? Попади ты в руки наших противников навлечешь на нас всех неизбежное бедствие.

Хоттабыч удивился такой резкой реакции Флоувер, спокойной и уравновешенной, никогда не таившей обиды на человека. Ореада сделала что-то, что глубоко расстроило ее, а теперь девочка была в отчаянии, и не могла скрыть своего гнева. Старик учтиво наклонился к ушам Флоувер и они о чем-то переговорили шепотом. Так нежно и осторожно с ней говорил Хоттабыч, воспринимавший ее словно свою внучку, чтобы еще больнее не ранить ее. Ореада не удивилась всплеску, ведь неприязнь по отношению к ней копилась день ото дня, хоть причины такой ненависти она не могла разгадать. Девушка не стала вмешиваться в скрываемую от нее беседу, дальше задумавшись над объявлением ее проклятием, что не могло немного не ущемить ее душу. Изумрудные глаза Флоувер блеснули с яростью, а затем маленькая фея резко отвернулась и шумно зашагала в сторону Вальдхауса, по пути срывая свой гнев на ветках кустарников. Ореада с сожалением вздохнула, она не узнавала сама себя, ей вовсе не свойственно было парирование.

— Старейшина Хоттабыч, у меня и в мыслях не было сбегать, я не хотела раскрывать эту тайну, я не хотела ни на кого навлекать злосчастья. Флоувер права, я не имею понятия, что из себя представляю. Простите за ухмылку немного ранее, просто меня выводит из себя его попытка подавить меня, — она улыбнулась, поняв, что злится на человека, а не обижается, как это обычно делала.

— Ты смелее, чем нам показалось изначально, девочка моя. Я вижу он успел каким-то образом пригрозить тебе, но ты не готова слепо подчиняться из-за страха! Это похвально, — старик поощрительно кивнул, — но ты также необдуманно совершила свое действие. Флоувер права, ты рисковала в первую очередь собой, а потом и нами.

— Я просто хотела узнать хоть маленькую долю истины, — призналась она, почувствовав доброжелательность собеседника. — Вы тщательно скрываете истину от меня, да и не только. Он хотя бы мог объяснить, что со мной произошло и что же за проклятие я представляю. А вместо этого, он просто угрожал мне в надежде задавить меня! Сер Ток забывает, что я человек, а не просто источник сил, что я тоже живу, думаю, чувствую наконец! Он просто не понимает, что на каждое действие есть противодействие… Что вообще мне не свойственно, — рассмеялась она подумав о своем темпераменте, приучившем ее оставаться толерантной к несправедливому отношению окружающих к ней, пока жизнь не забросила ее в экстримальные условия. — Я просто пытаюсь выжить в конце концов. Мне не легко дается переход в этот мир, приговор к казни, отречение от своих родных на неопределенное время, преследования неизвестными лицами с неизвестными целями, жизнь на подачку, хоть меня и не упрекают в этом, и потеря смысла моего существования. Я в замешательстве, — вырвались от нее все откровения, таимые от других.

— Ты права, девочка моя, — старик нежно погладил ее головку. — Я надеюсь, что он скоро тебе все расскажет, ведь скрывать от тебя истину про