Серебряный свет светил. Кн.1 - Камила Эдель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ореада! — она услышала со спины.
Улыбка на губах мгновенно пропала, созданные искорки упали на сырую землю и пропали восвояси, плечи опустились в расстройстве. Ее нашли, ей не дали побыть в одиночестве, и она не смогла сохранить тайну, которую ей Ток приказал не раскрывать. Фея медленно обернулась и предстала перед Хоттабычем и Флоувер, успевшей преобразоваться в зеленое платье и отрастить свои волшебные крылья. К ее удивлению личности эти оказались намного сложными — выражения лиц оставались неизменными и пустыми, по внешним признакам невозможно было распознать их реакцию и дальнейшие намерения. В свою очередь, чувство сожаления отразилось в глазах у земной девушки, но то было не сожаление о содеянном, а лишь о своей неосторожности. Кроме того, неизбежно мелькнули мысли про ответные действия Тока, ведь с учетом близких отношений Хоттабыча и Флоувер с ним, можно было с уверенностью утверждать, что Ток не останется в стороне.
Однако, иногда первые впечатления бывают ошибочными. В следующий миг невозмутимость Флоувер сменилась глубоким восхищением и удивлением. Легкий макияж подчеркнул глаза, губки и румянец на щечках земной гостьи, приукрасив ее черты и добавив эссенцию девушки в ней. Привычная невзрачная одежда, обычно побольше размером для нее, уступило место темно-синему платью, не скрывающему ее стройное тело от окружающих. Она видела перед собой прекрасное существо, которым можно было долго любоваться. В тоже самое время тот самый факт перевоплощения бессильного в фею заставил девочку застыть и призадуматься.
Хоттабыч, упрекнул себя за мимолетное подозрение о возможном предательстве со стороны девушки, если побег можно было назвать предательством. Ее молодая душа оставалась чистой и незапятнанной пороками, существо она представляла наивное и еще недозрелое. Ореада не успела потерять свой ребяческий интерес к окружающему миру, и несмотря на свой возраст, не переступила полностью во взрослую ступень своей жизни. Само воплощение чистоты и невинности, как же он только мог подумать, что она способна не злодеяния? «Злодеяния» казалось слишком эмоционально подобранным словом в данном контексте, ведь девочка, не имела никаких мыслей про бегство или предательство, ее просто не оставило в покое любопытство. Однако, она все равно не послушалась Тока, тайно покинула домик, и рискнула попасть в руки их противников, проводя время здесь в одиночестве, также рискуя потерять над собой контроль и оказаться не в состоянии призвать кого-либо в помощь.
— Вы же не скажете ему об этом? — она не верила своим словам сама, но надеялась, что все же ошибается. — Что он со мной за это сделает? — тихо проговорила она, слегка нахмурившись.
— Если за эти года я успел хоть что-либо узнать о нем, моя девочка, то ничего.
— Но ведь сер Доминик настоятельно просил меня забыть о произошедшем, — Ореада усмехнулась, ее не убедили слова Хоттабыча. — А я предстала перед вами в образе феи.
— Почему ты тогда сбежала в лес? — резко отрезала Флоувер. Ее спокойствие мигом пропало, в глазах появилась ненависть и ярость, слова Ореады ранили ее и вывели из себя. — Почему? Он ведь тебя не зря просил! Ты хоть имеешь понятие что из себя представляешь, какое проклятие ты представляешь? Попади ты в руки наших противников навлечешь на нас всех неизбежное бедствие.
Хоттабыч удивился такой резкой реакции Флоувер, спокойной и уравновешенной, никогда не таившей обиды на человека. Ореада сделала что-то, что глубоко расстроило ее, а теперь девочка была в отчаянии, и не могла скрыть своего гнева. Старик учтиво наклонился к ушам Флоувер и они о чем-то переговорили шепотом. Так нежно и осторожно с ней говорил Хоттабыч, воспринимавший ее словно свою внучку, чтобы еще больнее не ранить ее. Ореада не удивилась всплеску, ведь неприязнь по отношению к ней копилась день ото дня, хоть причины такой ненависти она не могла разгадать. Девушка не стала вмешиваться в скрываемую от нее беседу, дальше задумавшись над объявлением ее проклятием, что не могло немного не ущемить ее душу. Изумрудные глаза Флоувер блеснули с яростью, а затем маленькая фея резко отвернулась и шумно зашагала в сторону Вальдхауса, по пути срывая свой гнев на ветках кустарников. Ореада с сожалением вздохнула, она не узнавала сама себя, ей вовсе не свойственно было парирование.
— Старейшина Хоттабыч, у меня и в мыслях не было сбегать, я не хотела раскрывать эту тайну, я не хотела ни на кого навлекать злосчастья. Флоувер права, я не имею понятия, что из себя представляю. Простите за ухмылку немного ранее, просто меня выводит из себя его попытка подавить меня, — она улыбнулась, поняв, что злится на человека, а не обижается, как это обычно делала.
— Ты смелее, чем нам показалось изначально, девочка моя. Я вижу он успел каким-то образом пригрозить тебе, но ты не готова слепо подчиняться из-за страха! Это похвально, — старик поощрительно кивнул, — но ты также необдуманно совершила свое действие. Флоувер права, ты рисковала в первую очередь собой, а потом и нами.
— Я просто хотела узнать хоть маленькую долю истины, — призналась она, почувствовав доброжелательность собеседника. — Вы тщательно скрываете истину от меня, да и не только. Он хотя бы мог объяснить, что со мной произошло и что же за проклятие я представляю. А вместо этого, он просто угрожал мне в надежде задавить меня! Сер Ток забывает, что я человек, а не просто источник сил, что я тоже живу, думаю, чувствую наконец! Он просто не понимает, что на каждое действие есть противодействие… Что вообще мне не свойственно, — рассмеялась она подумав о своем темпераменте, приучившем ее оставаться толерантной к несправедливому отношению окружающих к ней, пока жизнь не забросила ее в экстримальные условия. — Я просто пытаюсь выжить в конце концов. Мне не легко дается переход в этот мир, приговор к казни, отречение от своих родных на неопределенное время, преследования неизвестными лицами с неизвестными целями, жизнь на подачку, хоть меня и не упрекают в этом, и потеря смысла моего существования. Я в замешательстве, — вырвались от нее все откровения, таимые от других.
— Ты права, девочка моя, — старик нежно погладил ее головку. — Я надеюсь, что он скоро тебе все расскажет, ведь скрывать от тебя истину про
