Мы – верим! Переход - Иар Эльтеррус

– Согласен, – кивнул Талаг, просмотрев список. – Еще что-нибудь?

– Да, хочу предложить тебе весьма выгодное дело. Как ты относишься к шоу-бизнесу?

– Он прибылен, однако там давно все поделено, и мне не с руки ссориться с контролирующими его родами.

– Ошибаешься, есть никем не занятый сегмент, – возразил дварх-адмирал. – Творчество эмигрантов и полукровок.

– Кому это может быть интересно? – с искренним недоумением уставился на него лорд.

– А им самим. У меня с собой аналитическая записка о деятельности немногих эмигрантских групп и театров, сумевших удержаться на плаву в начальный период своего развития. Знаешь, суммы их сборов внушают уважение. Только снобизм мешает нашим деятелям культуры зарабатывать на них неплохие деньги. Например, недавно в столице гастролировала эмигрантская группа «Чужая сеть». Рекламы никакой не было, но на всех шести концертах был полный аншлаг, а они проходили на стадионе «Баллиар».

– Сто пятьдесят тысяч посадочных мест?! – расширились глаза Талага. – А какова стоимость билета?

– Полтора галактических кредита, – ухмыльнулся Релир. – Ну как, неплохо ребята заработали за неделю?

– Да уж… – только и сумел сказать лорд. – Ты прав, снобизм мешает бизнесу. Я займусь этим вопросом. Поначалу, конечно, надо мной будут смеяться, – он хмыкнул, – но когда узнают, каковы прибыли…

Братья посмотрели друг на друга и расхохотались. Оба понимали, что им нужно разное, но сотрудничество помогало каждому из них достичь желаемого. Релир хотел, чтобы как можно больше зовущих к небу песен и стихов появилось в Лавиэне, это поможет многим душам проснуться. А Талаг жаждал увеличить состояние рода и сохранить свою жизнь. Каждый получал свое.

Уже несколько дней население Лавиэна пребывало в растерянности – происходило что-то очень странное, но никто не мог в точности сказать, что именно. Люди разных слоев общества, от чернорабочих до младших лордов Торговой Палаты, обсуждали последние события, каждый высказывал свое мнение, но понимал, что оно ничего не объясняет. А старшие лорды как будто набрали в рот воды, ничего не отвечая даже на вопросы собственных сыновей. Изредка бурчали, что позже все прояснится, но это только подогревало интерес.

Громом ударило известие об аресте прямо на заседании Торговой Палаты главы службы безопасности Мерта кер Аллиди и смещении председателя Палаты. Еще через день единогласным постановлением лордов служба безопасности была расформирована. Вместо нее постановили создать две конкурирующие спецслужбы – департамент разведки и департамент внутренних дел.

Лавиэн затрясло. Десятки тысяч чиновников разного ранга лишились своих мест. Многих из них отдали прод суд по обвинению в государственной измене. Ничего подобного в Основании не случалось больше четырехсот лет. Смертные приговоры выносились один за другим, причем столь высокопоставленным людям, на которых многие раньше могли смотреть только снизу вверх. Каждый чиновник дрожал, лихорадочно припоминая свои грехи. Кое-кто даже пришел с повинной, признавшись в получении крупных взяток – и таких не только пощадили, но и оставили на прежних должностях. Видимо, власти Лавиэна волновала не коррупция, а нечто куда большее и значительно более опасное.

Но все это оказалось лишь прелюдией. Казнь Мерта кер Аллиди на главной площади столицы никого, в общем-то, не удивила – этого следовало ожидать, исходя из предыдущих событий. Странно только, что бывшего главу СБ казнили не в газовой камере, как было принято уже больше тысячи лет. Ради него вспомнили древний способ, и мастерские одного из лордов палаты спешно изготовили по найденным в архиве чертежам гильотину. Казнь показали по инфору, отчего простых лавиэнцев, коренных и некоренных, словно током шибануло – зрелище оказалось слишком кровавым. Но еще больше потрясло людей выступление главы Торговой Палаты сразу после того, как голова кер Аллиди упала в корзину.

Никогда до сих пор правительство Основания не признавало своих ошибок прилюдно. Мало того, народу объяснили, за что именно был казнен столь жестоким способом глава службы безопасности. Как выяснилось, он ради каких-то своих целей фальсифицировал принятие закона «Об эмиграции», лишающего некоренное население каких-либо прав, чем едва не вызвал бунт. Палата отменила этот закон и приняла другой, уравнивающий в правах коренных и некоренных лавиэнцев. Это буквально потрясло людей. Лавиэн забурлил. Кое-где прошли демонстрации протеста, кое-где – митинги в поддержку правительства. А светлокожие жители Основания устроили шумные праздники на улицах тысяч городов. Чернокожие лавиэнцы безразлично поглядывали на это, на деле пребывая в растерянности – они не знали, как себя вести теперь.

Главным следствием всего случившегося оказался значительный спад социального напряжения в Лавиэне. Люди разного цвета кожи перестали смотреть друг на друга с ненавистью. Эксцессы, конечно, случались – дураков и фанатиков везде хватает. Но чаще всего унижающих эмигрантов молодчиков останавливали обычные прохожие. Да и полиция действовала против них предельно жестко, получив на этот счет специальное распоряжение Торговой Палаты. Мало того, в столице появились полицейские со светлой кожей, что ранее считалось невозможным в принципе. Да, до настоящего мира было еще далеко, но уже можно было сказать, что кровь в ближайшее время в Основании вряд ли прольется.

Первый аккорд взорвал тишину. Гитара запела. Люди на скамейках стадиона начали смолкать, вслушиваясь в зовущую их куда-то мелодию. Куда она звала? Куда-то туда, где не было боли, горя, отчаяния. Туда, где царила только любовь, где она являлась основой всего сущего. Ведь Благие Защитники учили, что Бог – это любовь. Но до этого момента никто из знающих эту истину людей о ней почему-то всерьез не задумывался. А эта странная, не на что не похожая муыка заставила их задуматься и попытаться заглянуть туда, куда мало кто пытался заглянуть. Именно сейчас до полутора сотен тысяч человек, собравшихся на стадионе «Баргай», дошло, что имели в виду аарн под понятием «серебряный ветер». Этот ветер сейчас заставлял их души трепетать.

Незаметно вступили барабаны, за ними – бас-гитара. Мелодия стала жестче. Гитарные рифы заставляли слушателей вздрагивать, ощущая подспудную тревогу, словно что-то надвигалось на них из пустоты, угрожая разрушить нарождающееся понимание. Но музыка внезапно изменилась, заставила это что-то отступить, и осветила его ярким светом. И каждый увидел: это все плохое, что есть в нем самом, спящее в глубине души, но порой заставляющее творить зло. И до каждого же вдруг дошла, до сердца, а не до разума, простая истина: не делай другому того, чего не хочешь получить сам.

Айшен играл, забыв о себе. Из глаз текли слезы, но молодой гитарист этого не замечал. Он отдавался музыке всей своей сущностью, пытаясь донести до людей ту величественную мелодию, которую слышал в душе. Возможно, это была музыка Сфер, но думать так было бы слишком самонадеянно. Кто он такой, чтобы ему позволили услышать музыку Сфер? Ее, по слухам, слышали только величайшие из музыкантов. Айшена причислить к этой плеяде гениев было нельзя, по крайней мере, он сам считал так. Он просто не мог не играть – и играл.

Какое счастье, что мама поняла – ее сыну без музыки не жить. Если бы не ее помощь, он никогда не смог бы пробиться на сцену. Тем более, что являлся полукровкой – а в Лавиэне это само по себе преступление. Как мама, лавиэнка древнего, благородного рода, осмелилась полюбить светлокожего чужака? И не только полюбить, но и родить от него сына вне брака. Какой скандал поднялся! Маму пытались заставить сделать аборт, но, как ни странно, вступился дедушка. Пойти против главы рода никто из других родственников не решился.

Айшена воспитывали как обычного лавиэнского мальчика, только гувернеры у него были светлокожими. Общаться, правда, другие дети рода с полукровкой не желали, хотя кожа мальчика и была довольно темной, да и волосы белыми, правда, с пепельным налетом. Впрочем, Айшену это и не требовалось – он с раннего детства слышал музыку. Уже к шести годам желание открыть эту музыку миру стало нестерпимым. И тогда он решился – пошел к дедушке и все ему рассказал. Как ни удивительно, старый лорд не посчитал это детскими бреднями, а нанял для внука лучших учителей музыки. За это Айшен был ему безмерно благодарен.

Учителей потряс невероятный талант юного полукровки – он схватывал все налету. Уже через год Айшен освоил гитару, скрипку и синтезатор, причем на всех трех инструментах играл мастерски. Однажды он совершенно случайно натолкнулся в инфосети на записи легендарных «Масок», и с тех пор заболел тяжелым роком, не зная, впрочем, что этот стиль так называется. В Лавиэне он был непопулярен, здесь играли, в основном, старые классические вещи по установленным столетиями назад канонам. Новшевства не приветствовались.