Квест в стране грёз (СИ) - Крылов Федор

— Свяжись с ним, — распорядился Капитан. — Узнай обстановку.

Он переключил компьютер в режим передачи данных. Вся накопленная на данный момент информация должна поступить в распоряжение центра. Пусть над ней поколдуют штатные эксперты-аналитики и сделают выводы.

А если миссия Команды Смерти насильственно прервется, от чего, конечно, никто не застрахован, то их преемники начнут работу не на пустом месте.

Стас тронул Капитана за плечо.

— Кэп, Малыш хочет поговорить.

— Включи громкую связь.

Стас щелкнул тумблером на панели управления бортовой аппаратурой. Салон «Фольксвагена» наполнился многоголосым шумом огромной толпы, сквозь который откуда-то издалека пробивались звуки музыки и обрывки объявлений через микрофон.

— Малыш, ты как?

— У меня все в порядке, Капитан.

— Стас говорит, твой первый бой закончился. Как успехи?

— Все нормально, Капитан. Противник был слабый. Я победил.

— Какая-то реакция есть?

— Пока только со стороны публики.

— Это неплохо, — одобрил Капитан. — Это шаг в нужном направлении.

— Да, но я сейчас не об этом…

— Когда следующий бой? — перебил его Капитан.

— Следующий? Через… сейчас скажу. Через час и пятьдесят четыре минуты.

— Что будешь делать это время?

— Похожу, посмотрю. Ознакомлюсь с обстановкой.

— Только соблюдай осторожность. Насколько это возможно.

— Конечно, Капитан. Только здесь пока что ничего не происходит. Не знаю даже, произойдет или нет.

— А как обстановка?

— Много шума и мишуры. А по делу — ничего. Начинаю подозревать, что этот вариант с фестивалем может и не сработать.

— Все может быть, Малыш. Главное, не расслабляйся. Особенно сейчас, когда ты один.

— Я все время начеку.

— Ну ладно, Малыш, о чем ты хотел поговорить?

— Тут такое дело… Не знаю, имеет ли это смысл, но мне что-то подумалось… Вы не знаете, Капитан, Алекс не был левшой?

Капитан нахмурился. Нелепость вопроса, который, конечно же, на самом деле имел смысл — иначе Малыш его бы не задал, пробудила в нем множество догадок. И, пожалуй, за этими догадками что-то забрезжило. Похоже, его младший оперативник был прав.

Судя по тому, что брови Стаса взлетели вверх, он тоже начинал что-то понимать.

— Я не знаю, Малыш, но я обязательно это выясню.

— У Лизы они собирались отрубить правую руку. Она, как я мог заметить, правша. У Алекса отрублена левая.

Капитан потер подбородок. Мозаика начинала складываться — он узнал это ни с чем не сравнимое ощущение, — и на будущей картине уже, кажется, начинали проступать очертания знакомых предметов.

— Что это может значить, Малыш?

— Точно не знаю, но рука нужна явно не для подтверждения личности убитого.

— Пожалуй, — согласился Капитан.

— Тогда, скорее всего, для проведения каких-то исследований.

— Возможно.

— Рабочая рука имеет большую мышечную массу и, соответственно, более развитые кровеносную и нервную системы. Что-то из этого их интересовало. Где-то есть центр, куда все такие образцы поступают.

— Да, возможно… Наверняка.

— И еще. Эти внутривенные инъекции… Алексу что-то ввели и лишь после этого убили и отрубили руку. Мне ничего не вводили и моя рука никого не интересовала…

— Значит, у нашей знакомой должны быть следы уколов. — Голос Капитана обрел подозрительный окрас безмятежного спокойствия.

— Я тоже так думаю… Вот, собственно, и все… Больше никаких соображений, Капитан.

Лицо Капитана осветилось улыбкой, отчего кожа в уголках рта и глаз собралась в мелкие морщинки.

— Это дельная мысль, Малыш. Мы ее проработаем, тем более что для нее уже есть кое-какие подтверждения.

— У меня все, отключаюсь, — сообщил Малыш.

Шум толпы, транслируемый устройством оперативной связи, пропал. В салоне фургона воцарилась напряженная тишина.

Первым ее нарушил Стас.

— Мне кажется, в этом что-то есть, — сказал он, не скрывая охватившего его возбуждения.

— Возможно, даже больше, чем ты думаешь, — сообщил Капитан все тем же неестественно спокойным голосом. — В этом может быть ключ. Ко всему, что здесь происходит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 28. Осиное гнездо

1

Времени до следующего боя оставалось более чем достаточно. На арене шли какие-то схватки, но изрядную часть публики они не привлекали. Я медленно дрейфовал в людском потоке, мимо стендов школ, иногородних и местных, мимо прилавков со спортивными товарами, мимо гардеробов, полупустых по причине теплой погоды: немалая доля посетителей пришла сюда без верхней одежды.

На улице светило ослепительно яркое солнце. Небо было бездонно-глубоким, без единого облачка, окрашенным в насыщенный ультрамарин.

Я переоделся в раздевалке для участников соревнований и сейчас был в цивильной одежде — мягкий пиджак, просторные брюки из тонкой эластичной ткани. На глазах — дымчатые очки. Волосы прилизаны и зачесаны набок — совсем не так, как я обычно ношу.

Настоящего профессионала моя маскировка, разумеется, не ввела бы в заблуждение, но в целом мой имидж заметно изменился.

Я, конечно, не питал иллюзий, что успел стать местной знаменитостью, тем более, что большую часть времени фигурировал перед публикой в защитной маске, но элементарные меры предосторожности счел все же нелишними.

Никто меня, впрочем, не узнавал. Признаков слежки также не наблюдалось. Насколько я мог судить, я был всего лишь анонимным посетителем, другим из тысяч зрителей, пришедших на фестиваль.

А чего ты ожидал? — задался я закономерным вопросом.

Ответа на него у меня не было. Я действительно не имел представления, что конкретно может вытекать из факта моего участия в фестивале.

Сейчас, когда я был здесь, выкладки наших аналитиков казались немного наивными. Что, в самом деле, с того, что я заявился сюда и даже выиграл уже пару боев? Действительно, что с того?

И что мне делать, если никакой реакции на самом деле не последует?

Фестиваль будет продолжаться три дня. Неужели мне придется все три дня участвовать в боях? Зачем? Чтобы получить пояс чемпиона?

В буфете я купил стакан сока с булочкой. Пристроился за столиком у окна и провел четверть часа, пытаясь разобраться в своих собственных чувствах.

Так ли уж умно я поступил, настояв на моем участии в фестивале?

Пожалуй, не очень, если учесть, что к тому моменту в этом пункте плана стал сомневаться даже сам генерал. Появилось много новых следов, над которыми нужно работать.

Я не мог обманывать себя и дальше. Единственное обстоятельство, заставившее меня все-таки явиться сюда — надежда доказать, что Лиза не причастна к убийствам.

Ну и как я это сделаю? Поучаствовав еще в десятке спортивных поединков?

А самое главное, зачем? Неужели моей главной целью является реабилитация Лизы? За этим ли меня сюда прислали?

Я был не в ладу с самим собой, и я понимал это.

Поднявшись из-за столика с тяжелым вздохом, я пошел прогуляться. Если быть точным, моя прогулка имела некоторый смысл — я собирался разведать подходы к служебным помещениям и, если удастся, сами эти помещения. А они, судя по всему, занимали две трети здания Дворца спорта.

В конце концов, одна из местных школ рукопашного боя и боевого фехтования — самая крупная, если судить по числу выставленных участников — базировалась именно здесь.

К тому же выводы аналитического отдела, какими бы наивными они не выглядели, когда их начинаешь отрабатывать на практике, в действительности на моей памяти практически всегда в той или иной степени себя оправдывали.

Значит, если я действительно хочу внести свой вклад в нашу операцию, мне стоит немного пошевелиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я вновь попал в обширное фойе. В зале был объявлен перерыв, и народу здесь значительно прибавилось.

Решив вернуться в раздевалку, чтобы использовать ее как базу для проникновения на потенциально враждебную территорию, я стал протискиваться к служебному входу.