Мой принц - Джоан Вулф

Она пыталась улыбнуться.

— Прости, Август, не знаю, что на меня нашло. Я не всегда такая.

— Нет, конечно, нет, — согласился принц. Он с беспокойством взглянул на жену: — Теперь все в порядке?

Она снова высморкалась и кивнула:

— Да, все в порядке.

— Хочешь узнать, что случилось на заседании парламента?

— Конечно, хочу. — Чарити взглянула на пустой кофейник и чашки, стоявшие на элегантном бамбуковом столике. — Выпьешь кофе, Август?

— С удовольствием, дорогая.

Чарити позвонила в колокольчик, и вскоре перед ними появился еще один кофейник, Выпив полчашки кофе, принц стал рассказывать жене о том, что происходило в парламенте.

Чарити внимательно слушала, одобрительно кивая время от времени. Но когда муж сказал ей, как собирается поступить с Францем, она воскликнула:

— Ты позволил ему уйти?! — Она не могла поверить тому, что услышала. — Его надо повесить, утопить и четвертовать!.. — Принцесса в негодовании взглянула на мужа. — Не могу поверить, что ты отпустил его!

Принц снова рассмеялся:

— Какая ты кровожадная, моя дорогая.

— Да, я ужасно кровожадная, когда речь идет о твоей безопасности, — сказала Чарити. — То, что Францу не дозволено больше появляться в Юре, не означает, что он перестанет замышлять заговоры против тебя! Он без особого труда сумел из Вены оказать давление на Рупника и Гинденберга.

— Франц дискредитировал себя здесь, в Юре. Дискредитировал себя также в глазах императора. Тебе нечего тревожиться.

Но Чарити не успокаивалась.

— Я не девочка, Август, — заявила она. — Этот человек опасен. У тебя есть все основания, чтобы арестовать его. Он лгал тебе!

При этом замечании Август ненадолго задумался.

— Знаешь, я не уверен, что он лгал.

Чарити в изумлении уставилась на мужа:

— Неужели ты хочешь сказать, что лгал император, а не Франц?

Принц допил свой кофе и поставил чашку на блюдце. Пожав плечами, проговорил:

— И в этом я также не уверен.

Она нахмурилась:

— Не понимаю, Август…

Он снова задумался. Наконец, повернувшись к жене, заговорил:

— Сомневаюсь, что Франц зашел бы так далеко, если бы прежде не согласовал с кем-нибудь свои действия. Его неудачная попытка переворота коснулась не только Юры, она затронула также интересы Австрии. Если бы Францу удалось сместить меня с трона, Австрия наверняка признала бы нового принца моим законным преемником, а Юра стала бы союзником Австрийской империи.

Чарити вопросительно взглянула на мужа:

— Но ты же не считаешь, что в заговор Франца вовлечен император, не так ли?

— Возможно, император не имел к этому отношения.

— Но тогда кто же?

— Неужели не догадываешься? — Принц с усмешкой взглянул на жену.

— Меттерних!.. — выдохнула Чарити.

Он молча кивнул.

— О, Август, что же это означает?

— Я подозреваю, что Меттерних согласился на этот план, потому что знал, что все равно ничего не потеряет. Он бы выиграл, если бы я сдался и согласился аннулировать Лондонский договор. Он выиграл бы, если бы я не сдался, а Франц дискредитировал бы меня и заменил бы более податливым Марко. И даже сейчас, потерпев неудачу, Меттерних ничего не потерял, хотя, разумеется, и не выиграл.

Чарити в негодовании воскликнула:

— Какое коварство! Почему же ты пытаешься замолчать это, Август? Тебе не кажется, что император должен знать, в какой чудовищный план был вовлечен его главный министр?

— У меня нет доказательств, — терпеливо объяснял принц. — Но даже если бы они у меня были, я не стал бы открывать этот ящик Пандоры. Не следует раздражать императора, он и так не очень-то доволен моей политикой. Для нас обоих лучше притвориться, что только Франц замешан в этом заговоре.

— А как же Марко? — спросила Чарити. Она судорожно сжимала в кулаке носовой платок. — Насколько он был осведомлен? Вспомни, он сказал тебе, что лично говорил с императором, а это наверняка ложь.

Август пожал плечами:

— Я думаю, что Марко — просто пешка. Думаю, это Франц сказал отцу, что послание, которое тот должен был передать мне, исходит непосредственно от императора. Когда же я спросил Марко, говорил ли он с императором лично, он захотел показать свою значимость при дворе и поэтому сказал, что говорил.

Чарити внимательно посмотрела на мужа:

— Значит, ты считаешь, что Марко не был вовлечен в заговор?

— Не знаю, дорогая. Думаю, что нет.

Чарити недоверчиво покачала головой:

— Но люди, подписавшие это чудовищное обращение… Все они — друзья Марко.

— Я понимаю, — кивнул принц. — Заговорщики рассчитывали, что получат какую-то власть при новом принце. Уверен, что Франц сыграл на этом.

Чарити в задумчивости проговорила:

— Полагаю, тебе следовало бы запретить Марко появляться в Юре.

Август кивнул:

— Разумеется. Он здесь больше не появится.

— Я все же думаю, что ты должен был казнить Франца, — заявила Чарити.

Принц взглянул на нее с удивлением:

— Но ведь он — муж твоей сестры.

— Лидии было бы неплохо избавиться от него, — возразила Чарити.

— Я не могу казнить его. Сначала его следовало бы судить. А я только что сказал тебе, что не хочу рисковать, не хочу еще больше отдалиться от Австрии. Самое лучшее — просто выслать его из страны.

— Хм. — Чарити прищурилась. — Я никогда не доверяла ему.

— А я, к сожалению, доверял. — Принц помрачнел. — Мне все еще трудно поверить, что мой кузен — предатель.

— Этот человек как змея. В любой момент готов ужалить.

— Да, пожалуй, — пробормотал Август.

Какое-то время они молчали, каждый думал о своем. Наконец Чарити проговорила:

— Что мы теперь будем делать?

Август с улыбкой взглянул на жену:

— Поедем домой, дорогая.

Они рассмеялись, и принц, поставив чашку на блюдце, заключил жену в объятия.

— Я рад, что ты поехала со мной, — признался он. — Я рад, что ты заставила меня привезти тебя сюда.

Она прижималась щекой к его груди и слушала, как бьется его сердце: тук-тук-тук-тук-тук. Оно билось ровно и мерно, уверенно и спокойно.

«Господи, спасибо. Спасибо за то, что сохранил его. Спасибо, что вернул его мне».

— Мне кажется, что мы уже сто лет не были во дворце, — пробормотала Чарити.

— М-м… Как хочется снова очутиться в собственной постели.

Она улыбнулась:

— В твоей или моей?

Он тоже улыбнулся:

— В нашей общей, дорогая.

Гарри уже трижды заглядывал в гостиную, но тотчас же уходил. А Чарити с Августом по-прежнему сидели на софе и улыбались друг другу.

Официальное открытие парламента состоялось на день позже, чем предполагалось, но это было одно из самых памятных событий. К радости Чарити, Август попросил ее присутствовать на церемонии. Она все равно намеревалась прийти, но ей было приятно знать, что муж хотел этого.