Мой принц - Джоан Вулф

— А где Карл?

— Он сейчас придет, — ответила Натали. — Он загоняет коз.

Принц разделся и прошелся по комнате. Он лишь во второй раз видел новый дом Натали и Карла, дом ему очень понравился. Комната, в которой они сейчас находились, была вдвое больше, чем единственная комната в прежней хижине; к тому же здесь имелись еще две отдельные спальни и чердак.

Август подошел к столу, и все последовали за ним. Чарити села по одну руку от принца, Эмиль — по другую. Вошел Карл и тоже занял место за столом.

Хозяйка поставила на стол котелок с бараньим рагу, и все тотчас же принялись за еду, причем ели с величайшим аппетитом,

— Берите хлеб, Август, — сказала Натали.

Принц взял ломоть хлеба, который ему передала Чарити.

— Восхитительно, — произнес он. — Никто не печет такой вкусный хлеб, как ты, Натали.

— Этот хлеб испекла ваша жена, — сообщила хозяйка.

— Чарити? Испекла?.. — Август с удивлением посмотрел на жену.

Она едва заметно улыбнулась:

— Почему ты на меня так смотришь, дорогой?

— Просто… Я не знал, что ты умеешь печь хлеб.

— Я не умела, — призналась принцесса. — Меня научила Натали.

Принц покачал головой и пробормотал:

— Что ж, отрадно думать, что мы не будем голодать, если вдруг станем бродягами.

Чарити нахмурилась:

— Зачем ты так говоришь? Никто не собирается изгонять тебя из Юры.

— Ты сказал, что узнал что-то в Состри, Гаст, Что именно? — спросил Стивен.

Принц указал на свою куртку:

— Загляни в карман. Там газета с обращением Франца.

Стивен вскочил со стула и подошел к стене — на гвоздях, вбитых в стену, висела одежда. Вытащив из кармана принца газету, он на минуту задержался у двери, читая первую страницу.

И тут Чарити прокричала:

— Читайте вслух, Стивен! Мы все хотим знать, о чем там говорится!

Стивен медленно вернулся к столу. Откашлявшись, принялся читать обращение. Август слушал и удивлялся. Неужели это Франц, его кузен, написал такие ужасные слова? «Предал свою страну… Своевольно противостоял императору Австрии… Действовал опасно и деспотично… Недостоин быть нашим принцем…»

Как только Стивен закончил чтение, раздался негодующий голос Чарити.

— Это возмутительно! — закричала она. — Никто не поверит, что это правда.

Август пожал плечами и проговорил:

— Но я действовал самостоятельно. Я прекрасно знал, как старые советники моего отца отнесутся к договору с Великобританией, и я не просил их совета. Я сделал то, что считал нужным. Я действовал самостоятельно, но в интересах Юры.

— Поступить так — твое законное право, — заявил Стивен.

— Я знаю, — кивнул принц. — И я ни за что не поступил бы по-другому. Но Франц очень умен. Он не нападает на мои суждения. То, что он здесь говорит, означает: я не должен был действовать без согласия парламента. А подобные речи могут найти сочувствие в парламенте. То есть он говорит о расширении полномочий парламента.

Гарри был явно озадачен.

— Я не понимаю, Гаст. В этом обращении ничего не говорится о каких-либо изменениях.

Принц положил вилку на стол и пояснил:

— Намек на изменения — просто хитрость. Франц хочет, чтобы в парламенте его поддержали. Он собирается обратиться к парламенту в день начала заседаний. С тем чтобы все проголосовали за Марко, которого он хочет возвести на трон. Как я сказал, Франц очень умен. Парламент отвергнет меня и призовет на престол Марко… Я окажусь в очень неловком положении.

Немного помолчав, принц продолжал:

— Мы с Эмилем встретили Джона Вардо, когда выезжали из Состри сегодня утром. — Он взглянул на Чарити и объяснил: — Вардо — представитель Состри в парламенте. Так вот, Джон уже побывал в Юлии и узнал следующее… Франц сказал мэру, что попросит провести голосование по вопросу: кому быть принцем? Джон сразу же поскакал обратно в Состри, чтобы сообщить мне о заговоре.

— Как он узнал, что ты будешь в Состри? — спросила Чарити.

— Он знал, что я буду где-то здесь, — ответил Август.

Проклятый Франц, — пробормотал Стивен. — Как ты думаешь, он может заполучить голоса в свою пользу?

— У него есть для этого все основания, если парламент услышит только одну сторону, — заметил принц.

Чарити тихонько всхлипнула.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Гарри.

Окинув взглядом всех сидевших за столом, принц с невозмутимым видом проговорил:

— Все очень просто. Чтобы противостоять обвинениям Франца, я сам должен обратиться к парламенту. Другого выхода нет.

На несколько секунд в комнате воцарилась гробовая тишина. Наконец Стивен сказал:

— Франц не позволит тебе приблизиться к парламенту.

— Уверяю тебя, что мне удастся туда проникнуть, — ответил Август.

— Каким образом? — Стивен недоверчиво смотрел на принца.

— Имение графа Саудера, отца Эмиля, — неподалеку от Юлии. Я прискачу туда завтра утром, а на следующий день отправлюсь в Юлию в карете графа Саудера. Он член верхней палаты, поэтому его не будут осматривать во время церемоний в день открытия парламента. И экипаж подвезет нас прямо к парламенту… В общем, ясно, да? У Франца просто не будет выбора, и он позволит мне высказаться самому.

— Что-то не нравится мне это, — проворчал Стивен.

Натали встала и принялась убирать посуду. Чарити тоже поднялась, чтобы помочь ей, но та сказала:

Нет-нет, принцесса. Вам не подобает помогать мне.

— Но я хочу, — искренне ответила Чарити и.взяла миску, стоявшую перед принцем.

Август с трудом удержался от улыбки. «Искренность и непосредственность Чарити — ее главное оружие», — думал он, поглядывая на жену…

Тут Август услышал, как Чарити вдруг пробормотала:

— Я пойду прилягу, Натали. Я немного устала.

— Конечно, принцесса. — Хозяйка подала Чарити теплую куртку, затем сама оделась, и женщины вышли из дома.

Принц еще какое-то время оставался за столом — мужчины обсуждали его план, — затем извинился, надел куртку и вышел в ночь. Чернильное небо было усыпано великим множеством сияющих звезд. «Так звезды выглядят только в горах», — думал он, всей грудью вдыхая холодный морозный воздух.

Когда Август вошел в дом для гостей, в очаге ярко пылал огонь, а Чарити сидела в постели, опираясь на подложенные под спину подушки.

— Холодная ночь, — заметил Август.

— Да, — кивнула Чарити.

Принц снял с. себя теплую куртку у двери и повесил ее на гвоздь. Затем стащил сапоги и аккуратно поставил их у стены. Приблизившись к кровати, он в смущении, пробормотал:

— Знаешь, я ни разу не принимал ванну после того, как мы покинули Зоей. Мне кажется, я… слишком грязный, чтобы ложиться рядом с тобой в постель.