Умри со мной - Элена Форбс

Лицо Кэролин окаменело, губы сжались в твердую тонкую линию, она изо всех сил старалась не разрыдаться. Тарталье хотелось уверить ее, что никто не станет ее осуждать, если она даст себе волю. Все поймут и только посочувствуют. Но Стил, разумеется, неправильно истолкует его мотивы, особенно если он выскажется в присутствии Корниша, непробиваемого и, как всегда, безупречного в своем темном костюме, словно бы грязь жизни никогда его не касалась.

Тарталья взглянул в окно, посмотрел, как струятся по стеклу потоки дождя, и ему припомнился совет Кларка: «Обаяй ее, перетяни на свою сторону». Нет, слишком поздно.

— Вы оба должны кое-что узнать, — проговорил Марк.

Лучшего момента не придумаешь.

Медленно, со всеми подробностями он рассказал им про Кеннеди, про то, что они с Уайтменом наблюдали у дома Стил. Она слушала, и выражение ее лица становилось все жестче. Щеки порозовели, затем на них запылали ярко-красные пятна, словно ее отхлестали по лицу.

— Так вы шпионили за мной! — Голос у нее прерывался. Глаза метнулись на Корниша. — А вы знали?

— Он ничего не знал, — ответил вместо Корниша Тарталья. — Я собирался рассказать суперинтенданту, если подобное повторится.

— Повторится?

— Вчера вечером доктор Кеннеди не появился у вашего дома. Дэйв с Ником прождали его несколько часов…

— Так вы еще и Дэйва с Ником привлекли?! — пришла в ужас Стил.

— Как и я, они просто хотели удостовериться, что вы в безопасности.

— Так вот кто крутился позади моего дома вчера ночью!

— Кто-то был в вашем саду прошлой ночью? Вы ничего об этом не говорили, Кэролин, — немного укоризненно заметил Корниш.

Стил, крепко сжав губы, промолчала.

— В сад никто из них не заходил, — возразил Тарталья. — Они следили за домом с дороги. Можете их сами спросить, если желаете.

— Но там кто-то ходил! Я твердо уверена. Они никого не видели?

Тарталья покачал головой:

— Доктор Кеннеди, наверно. Видимо, они его все-таки проглядели.

Хотя Стил явно была потрясена услышанным, она, как ни странно, не пыталась защитить Кеннеди или с возмущением отрицать, что он на такое способен.

— И когда вы начали проявлять обо мне такую заботу? — Ее тон выдавал кипевшие в ее душе чувства.

— После первых двух мейлов. Я очень тревожился за вашу безопасность.

— Ну да, так я вам и поверила, черт бы вас побрал!

— Спокойнее, Кэролин, спокойнее! — остановил ее Корниш, смущенно покашливая. — Согласен, не по правилам, что Марк не посоветовался сначала со мной, как должен бы…

Стил не слушала Корниша, она не сводила пристального взгляда с Тартальи.

— Цель у вас была одна — шпионить за Патриком… За доктором Кеннеди и за мной. Верно? И ни при чем тут эти проклятые письма!

Тарталья покачал головой:

— Я действительно тревожился за вас. И, как оказалось, не напрасно. Иначе мы бы и не подозревали, что доктор Кеннеди вечерами слоняется около вашего дома. А вам не приходило в голову, что эти мейлы — его рук дело?

— Патрика? — Кэролин ошарашенно уставилась на него и коротко, сдавленно хохотнула. — О, то есть он — Том? Так вот какие у вас мысли?! Доктор Кеннеди, известный, уважаемый психолог-эксперт, в свободное время превращается в маньяка? Смехотворное предположение!

— Пусть он не преступник, но сообщения мог и послать. Спросите себя, почему мишенью выбрали вас? Какую цель преследуют эти мейлы? Автор желает напугать вас, заставить почувствовать себя беззащитной. Их мог написать Том, а мог и кто-то другой. Кто-то, кто воспользовался ситуацией, чтобы приблизиться к вам. Разве не этого добивается доктор Кеннеди?

— Кэролин, это правда? — вмешался Корниш.

Ошеломленная, Стил медленно покачала головой:

— Нет, не могу поверить, что Кеннеди способен на такую гнусность.

— Письма посланы человеком, которому в подробностях известны все детали нашего расследования. — Тарталья, не дрогнув, выдержал ее пристальный взгляд. — Человеком, который хорошо вас знает и понимает, чем можно побольнее вас задеть. А кто же лучше всех понимает вас, как не доктор Кеннеди со всей своей психологической проницательностью?

— И все-таки я не могу поверить.

Стил тяжело дышала, ей не хватало воздуху.

— Согласен. — Корниш задумчиво поскреб подбородок. — Версия довольно-таки фантастичная. Но доктор Кеннеди действительно читал мейлы, которые Том посылал девушкам.

— Вот именно, — кивнул Тарталья. — А уж подделать стиль Тома ума у него, безусловно, хватит.

— А злобные розыгрыши, — подхватил Корниш, — случались и прежде. Вспомнить хотя бы Йоркширского Потрошителя.

Стил молчала, будто опасаясь, что ее подведет голос.

— Вернемся к сегодняшнему мейлу, — продолжил Тарталья. — Он пишет, что наблюдал за вами, когда вы спали. Позавчера Дэйв видел, как доктор Кеннеди заглядывал в щель между шторами в вашей спальне. Свет, по словам Дэйва, был включен. Не знаю, что мог увидеть доктор Кеннеди, однако вы легко можете себе это представить.

— Если это правда, я придушу его собственными руками, — тихо проговорила Стил. Она на миг прикрыла глаза, глубоко вздохнула: последние события — это чересчур даже для нее. Кэролин нашарила в сумочке бумажный платок и громко высморкалась. Глаза у нее покраснели, и Тарталья видел, что она вот-вот расплачется.

— Что мы предпримем, сэр? — повернулся Тарталья к Корнишу.

— Ситуация весьма щекотливая. Доктор Кеннеди — уважаемый ученый. Трудно поверить, что такой человек станет посылать подобные письма.

— Согласен. Но то, что он подглядывал, — точно. Давайте побеседуем с ним.

Стил вскинула глаза на Тарталью:

— Он, конечно же, станет все отрицать. Заявит, что заботился о моем благополучии… Так же, как, по вашим словам, и вы, инспектор.

Голос Кэролин переполняла горечь.

Марк понимал, что Стил права. Если обвинить Кеннеди в подглядывании, тот поднимет их на смех. Пока что у них нет достаточных оснований запрашивать ордер на обыск его дома и изъятие компьютера на предмет проверки, действительно ли он посылал эти мейлы.

— Должны же мы что-то предпринять, сэр! — повернулся Тарталья к Корнишу. И прибавил, почувствовав его колебания: — Я не верю, что Кеннеди и есть Том. И все же очевидно, что ничего хорошего от него ждать не приходится. По-моему, мейлы эти посылал именно он. Если мы ничего не предпримем, события могут начать развиваться непредсказуемым образом.

Корниш скрестил на груди руки: задумался, как быть, и, вероятно, представил себе, в какую глубокую грязную лужу он может плюхнуться.

— Ты прав, Марк, — согласился он, хорошенько подумав. — Необходимо что-то предпринять. Пожалуй, проверим для начала досье доктора Кеннеди: не числилось ли за ним чего-то подобного в прошлом. Потребуется настоящая команда, с камерами и надежной системой срочного вызова, с тревожной кнопкой, для внешнего наблюдения за квартирой Кэролин на следующие несколько ночей. Последний мейл дает нам право на такие меры, если Кэролин намерена оставаться у себя. Сейчас же пойду и распоряжусь.

Не успел Корниш выйти из кабинета, как Стил медленно поднялась и подошла к Тарталье. Она дрожала всем телом, кулаки были сжаты так, что костяшки пальцев побелели. Ему показалось, что сейчас она ударит его.

— Почему вы не рассказали мне? Вы что, мне не доверяете?

— Приди я к вам и расскажи, что видел в первый вечер, вы бы мне ни за что не поверили.

— Зачем вы вообще приехали к моему дому?

Тарталья замялся. Как прикажете объяснить порыв, который привел его туда? Он тогда разозлился и желал выставить в неприглядном свете и ее, и Кеннеди. Сейчас это представлялось ему подлым и низким, так что Стил угадала правильно. Он не доверяет ей. Во всяком случае, не настолько, чтобы раскрыть всю правду.

— У меня возникли подозрения…

— Ваша знаменитая интуиция, полагаю? — подняла она брови.

— Как оказалось, хорошо, что я прислушался к ней.

Он сделал вид, что не замечает прозвучавшую в ее голосе насмешку.

— Не спорю. Но сначала вы должны были доложить мне!

— Мне требовались веские доказательства. Поэтому я привлек к делу Дэйва и Ника. — Марк пристально посмотрел в ее бледное рассерженное лицо. — Обращаться к вам не имело смысла. Вы слепы во всем, что касается доктора Кеннеди. — И увидел: слова его угодили в цель.

— Возможно, я и была слепа, — после паузы откликнулась она. — Однако как ваш начальник нахожу ваше поведение непростительным.

Тарталья понял, что вдобавок ко всему, что свалилось на эту женщину, он еще и унизил ее, и почувствовал укол совести. Ему стало жаль Кэролин до глубины души.

— Я совсем не хотел поставить вас в неловкое положение. Неприятно, что все произошло в присутствии суперинтенданта Корниша. Поймите меня, прочитав такое письмо, промолчать я не мог.