Демоны в Ватикане - Александр Рудазов

– Томмазо Торквемада, я знаю тебя! – воскликнул эль Кориано. – Ты верно служил Его Святейшеству Джулиану, был его правой рукой, его самым верным сторонником! Я знаю, что ты разделяешь мои убеждения! И я надеялся, что здесь и сейчас ты примешь мою сторону! Но я ошибся в тебе! Вы, доминиканцы, называете себя «Domini canes» – псами Господними! И называете с гордостью! Теперь я вижу, что ты оказался самым настоящим псом – псом, по-рабски преданным руке, которая кормит! Тебе нет дела до того, что это за рука, кому она принадлежит, какого она цвета, есть ли на ней когти, пахнет ли от нее серой!.. Тебе ни до чего нет дела, песья душонка!!!

Кажется, Торквемаду хватил апоплексический удар. Так страшно он затрясся, услышав эти обидные слова. Рука задрожала, дыхание участилось. Оскорбленный до глубины души, великий инквизитор уже не находит слов, а только булькает и сдавленно хрипит:

– Сжечь!.. Сжечь!..

– Не трудитесь, я не собираюсь стоять столбом и дожидаться, пока меня сожгут, – брезгливо отмахнулся эль Кориано, шагая вперед. – Я искренне надеялся, что буду услышан, но я все же не настолько глуп, чтобы явиться в логово Зверя, не озаботившись мерами предосторожности.

Полностью игнорируя присутствующих, он подошел к пиршественному столу. Пошарил по нему глазами и цапнул жареную тушку ягненка. На губах экс-кардинала зазмеилась коварная улыбочка. Очень медленно он поднес к ним ягненка и… страстно поцеловал его прямо в губы.

Меня чуть не вывернуло наизнанку. Вот он, значит, какой – некрозоопедофил из детской песенки…

Однако действительность оказалась еще отвратительнее. По-брежневски облобызав ягненка, эль Кориано резко подбросил его в воздух и тут же метнул следом… я не успел разглядеть, что именно. Какой-то камешек вроде бы.

– Я не отступлюсь и не сдамся! – погрозил кулаком экс-кардинал, запахиваясь в плащ. – Я заставлю вас познать ужас и страдания, каких вы еще не знавали!

Гвардейцы, ринувшиеся на него с разных сторон, столкнулись лбами. Эль Кориано снова исчез. На этот раз – бесследно, оставив после себя лишь облако дыма. Телепортировался, судя по всему.

М-да. Еще один колдун. Покойный епископ Каролюс из Дотембрии тоже приколдовывал на досуге, теперь вот и этот, оказывается, втихаря овладел альтернативной специальностью…

Видимо, у них это модно.

Однако сейчас не до раздумий. Эль Кориано исчез, но его колдовство осталось. Жареный ягненок, которого он подбросил к потолку, даже не думает падать. Висит в воздухе и странным образом… раскрывается? Да, раскрывается, как очковый футляр.

– Что-то мне это не нравится… – пробормотал я, на всякий случай выпуская когти. Не знаю, что за мерзость собирается произойти, но вряд ли что-то хорошее.

Ничего хорошего и не произошло. Секундная пауза – и из раскрывшейся тушки выметнулись сотни тончайших нитей, похожих на гитарные струны. Жилы… думаю, это жилы. Однако жилы непомерно удлинившиеся.

Десятка два человек мгновенно упали мертвыми – эти «струны» пронизывают своих жертв, как раскаленная проволока. Еще десятка три закричали от боли, катаясь по полу и зажимая сквозные раны.

Гвардия бросилась закрывать собственными телами папу. Бронированные цверги заученными движениями вскинули щиты, но это не помогло – колдовские нити с легкостью пронзают даже железо, закаленное в подземных горнилах. Помещение наполнилось паническими воплями, народ ринулся к спасительным дверям. Там тут же образовалась пробка.

Кардинал-колдун применил действительно страшную штуковину. Выстрелив «струнами» один раз, пруклятый ягненок тут же втянул их обратно, явно приготовившись стрелять повторно. Десяток таких залпов, и в банкетном зале не останется никого живого.

А судя по тому, с какой скоростью он действует, займет это от силы минуту.

Однако второго выстрела не последовало. Несмотря на длинное описание, с момента первого прошло ровно три секунды. А на четвертую висящего в воздухе ягненка накрыло кислотным ливнем. Я рефлекторно распахнул крылья, взметаясь к потолку, подлетел к колдовской бомбе и бешено заработал когтями, полосуя тварь на лоскутки.

В последний миг существования чудовище все же нанесло ответный удар. Из уже разваливающегося на куски трупа брызнула новая порция полупрозрачных «струн» – и на сей раз все они ударили в меня.

Крылья распахнулись во всю ширь, и я удержался в воздухе. Но моя природная чешуехитиновая броня оказалась бессильна против колдовства. Зубы заскрипели от дикой боли – тело пронзило в сотне мест разом. К великому моему счастью, все раны пришлись на торс и руки – голова оказалась выше области поражения.

Единственный мой уязвимый орган – мозг, оставшийся от прежнего тела, человеческого. Все остальное, в принципе, можно отрезать совсем – я выживу. Конечно, обрадовать меня такой расклад совсем не обрадует, но это все же лучше, чем умереть.

Весь изрешеченный, обливаясь кровью и черной слизью, заполучив множество крохотных дырочек в перепонке, я спланировал на пол.

Выставив алебарды в боевую позицию, гвардия медленно обступает порезанную на ленточки тварь. Сейчас она выглядит совершенно безобидно. Трудно поверить, что этот жареный ягненок чуть не отправил к праотцам всех присутствующих.

Я понемногу начинаю понимать, почему радикально настроенная часть духовенства хочет извести магов под корень. В самом деле – мало ли что им в голову взбредет? Там у каждого второго в башке тараканы размером с кулак. Услышит такой псих приказ своей левой пятки, да и колданет чего-нибудь поганенькое…

Плавали, знаем, на что этот народ способен. Ученые академики тоже частенько отжигают, преподнося миру ядерные взрывы и озоновые дыры, но у них это все же из разряда «хотели как лучше». А вот колдуны любят делать всякую бяку именно целенаправленно. Посмотреть, как людишки засуетятся. Или просто круто выпендриться.

А меня никто даже не спрашивает, в порядке ли я. В голливудском фильме этот вопрос задали бы в первую очередь. Там его задают, даже если человек корчится в предсмертных судорогах. А тут никто не посчитал нужным побеспокоиться.

Яцхен, конечно, тварь живучая, убить меня крайне сложно. И регенерация буквально молниеносная – главное, жрать побольше. Но все равно хотелось бы получить хоть каплю сочувствия.

И дачу на Канарах тоже было бы неплохо.

– Нет, ну это просто песец какой-то, – вслух пожаловался я, колупая затягивающиеся ранки на груди. – Все, буквально все пытаются меня убить. А охотничий сезон на яцхенов еще не начался, между прочим.

– А когда начнется? – спросил услышавший мои слова Торквемада.

– С какой целью интересуетесь, падре?

– С сугубо практической.

Я на всякий случай отступил на пару шагов. С инквизицией у меня довольно сложные и запутанные отношения. Они почему-то ужасно хотят меня убить. А я этого совершенно не хочу.

Такой вот конфликт жизненных целей.

– А что, падре, как же это вы умудрились проворонить такой нехороший кадр? – поинтересовался я у Торквемады. – Хреново работает ваше святое НКВД. Целый кардинал оказался колдуном и врагом народа, а вы проглядели.

– Бывший кардинал, – огрызнулся великий инквизитор. – Гитэн эль Кориано был лишен сана год назад.

– Но колдовать он, скорее всего, умел и раньше, верно? Как я слышал, всего за год таким трюкам не обучишься.

– Да, это так. Но я клянусь Богом, что до изгнания Гитэн эль Кориано не имел никакого отношения к чернокнижию. Я бы знал об этом. Все кардиналы и епископы – все до единого! – находятся под моим личным наблюдением. Я в курсе даже самых мелких их грешков – у кого какая любовница, кто сколько приворовывает из казны Храма, кто любит выпить лишнего, а кто – вкусить яств… Некоторые из них и в самом деле умеют… кое-что… немножко… в границах дозволенного… это не запрещено, к сожалению… Но кардинал эль Кориано в их число не входил. Он всю жизнь ненавидел чернокнижие. На его счет у меня никогда не было и тени подозрения. А это о многом говорит, тварь!

– Значит, все-таки обучился всего за год? Вундеркинд, однако.

– Такое невозможно, – поморщился Торквемада. – По долгу службы мне приходится знать очень многое о чернокнижниках. О их делах, о их возможностях. На протяжении жизни я сталкивался с самыми разными колдунами и ведьмами. Обычно наше общение продолжалось недолго… и заканчивалось чаще всего костром. Однако в Ромеции даже сейчас существует легальная школа магов. Она там всегда существовала. Будь моя воля, эту мерзкую башню давным-давно бы сожгли вместе со всеми обитателями. Мне почти удалось добиться от прежнего папы буллы, запрещающей тайные науки во всех их проявлениях. Вне зависимости от того, противостоит ли чернокнижник Господу открыто или же прикидывается добрым христианином!

– Полагаете, настоящих христиан среди них нет?

– Есть и те, что веруют искренно. У меня немалый опыт – я давно научился отличать еретика, просто глядя в глаза. Если это человеческие глаза, конечно, – зло уставился в мои красные буркала великий инквизитор. – Однако это не имеет значения. Нельзя вырастить пшеницу, не распахав поля. Несколько невинных душ – небольшая плата за полное избавление от ведьмовства и ереси!