За тридевять морей - ТемныйКот

оставить сына на три года здесь… это безумие! Или она всё неправильно перевела и разговор вообще о ком-то другом?

Тем временем господин Рокин, перебросившись с девицей ещё несколькими фразами, досадливо выдохнул:

— Чёрт! Пацан и так в коляске.

— Так тебе надо, чтобы он двигаться мог? — уточнила та.

— А это возможно? — прищурился господин Рокин.

— Пф, тоже мне проблема, — скучающе протянула девица. — Дублирующую систему сформирую и дело с концом. Здесь же просто шина повреждена, если обеспечить прохождение сигнала, всё само заработает.

— То есть, даже чувствительность вернётся?

— Могу вернуть, если надо, я ещё для тебя сопряжение протезированных частей с нервным волокном разрабатывала. Хорошо получилось, между прочим, зря отказался. Надёжно, функционально, ремонтопригодно.

— Нет уж, спасибо, мне и так хорошо. Лучше скажи, сколько времени понадобится?

— На расчёт и создание структуры — восемьсот шестнадцать секунд.

— Всего лишь?!

— Так это же не органику считать. Но сразу конечности не заработают — мышечная ткань атрофирована, пока восстановится. Хотя… — девица замолчала, задумчиво потирая кончик носа.

— Что? — поторопил господин Рокин.

— Можно экзоскелет добавить.

— В смысле?

— Элементарно. Сделаю поверх силовой набор, управляющий сигнал распараллелю… Заодно и стимуляция мышц получится. — Явно воодушевившись, девица сама себе довольно кивнула: — Решено!

— Акаси… — непонятно взглянул на неё господин Рокин.

На что та небрежно отмахнулась:

— Спокойно, на буксире от меня ещё никого не утаскивали. И детёныш сам побежит. — Затем, вытянула руку, звонко щёлкнув пальцами: — Спи.

Господин Рокин дёрнулся всем телом, нервно заозиравшись.

— Акаси, блин!

— Чего? — состроила девица невинную гримасу.

— Предупреждать же надо!

— А тебя-то зачем?

— Затем! Я с тобой скоро нервный срыв заработаю.

— Это потому что ты мнительный!

— Нет, это потому что ты бесцеремонная.

— Беспочвенные инсинуации!

— Да неужели? Тебе напомнить, как…

Они в очередной раз принялись препираться, в чём-то друг друга обвиняя, но Риоко уже не обращала внимания. Потому что составлявшие купол иглы внезапно пришли в движение, выстраиваясь по какой-то схеме, а кушетку с Широ окутал дымчатый кокон, испещрённый светящимися узорами.

Машинально метнувшись к ожившему сооружению, она едва не ударилась грудью о вспыхнувшую плёнку защитного поля, и в растерянности замерла, не зная, что делать. Спохватившись, оглянулась на как ни в чём не бывало переругивающихся хозяев этого безумного места…

— Господин Рокин!!!

Разом замолкнув, те одновременно обернулись, глядя на неё с откровенным недоумением.

— Хм… Сатоши-сан? Что-то случилось? — осторожно поинтересовался господин Рокин.

Он ещё спрашивает?!

Стиснув кулаки так, что ладони прострелило болью от впившихся в кожу ногтей, Риоко с огромным трудом взяла себя в руки (уж то, что истерика сейчас ни к чему хорошему не приведёт, она понимала прекрасно) и спокойным ровным тоном попросила:

— Пожалуйста, объясните, что происходит? Что с Широ?!

— Я же говорила — глупая, — фыркнула девица. — Детеныша ремонтирую, чего же ещё.

Ремонтирует?! Широ не механизм, чтобы его ремонтировать! И… и… да она же вообще ничего не делает! Стоит и болтает! А это жуткое сооружение работает само!

— Так, Акаси, подожди, — остановил девицу господин Рокин. Затем чертыхнулся и, словно бы подцепив кончиками пальцев один из голоэкранов, передвинул его так, что тот оказался прямо перед Риоко.

— Прошу прощения, Сатоши-сан, совсем замотался. Надо было сразу объяснить. Так вот, Акаси сейчас формирует у вашего сына… э-ээ, как бы заплатку для повреждённого участка спинного мозга. Вот тут, видите? — Он указал на изображение.

— Но это же невозможно! — воскликнула Риоко.

— Почему? — удивился господин Рокин.

— Но… это ведь позвоночник, а не железяка! Какие там могут быть заплатки?!

Тяжело вздохнув, господин Рокин с силой растёр виски, пробормотав, что ему слишком мало платят за эту работу, и внезапно протянул ей левую руку ладонью вверх.

— Сатоши-сан, возьмите меня за руку.

— Зачем?!

— Пожалуйста, сделайте, что я прошу.

Нервно оглянувшись на вроде как замершую установку (хотя Широ до сих пор скрывался под непрозрачным коконом, но хоть иглы двигаться перестали), Риоко быстро прикоснулась к протянутой ладони, тут же отдёрнув руку.

— Почувствовали что-нибудь необычное? — поинтересовался господин Рокин.

— Нет. — Риоко покачала головой. Ну а что она должна была почувствовать? Ладонь, как ладонь — сухая, тёплая, по-мужски твёрдая. — Господин Рокин, я не понимаю, причём тут…

— Просто эту руку мне сделала Акаси, — перебил мужчина.

— Что, простите? — Риоко решила, что ослышалась.

— Эту руку мне сделала Акаси, — повторил господин Рокин спокойно. — После того, как родную пришлось ампутировать из-за обширного поражения тканей.

— Но… но ваша ладонь не похожа на протез!

— Разумеется. Потому что это живая ткань, с мышцами, сосудами, сухожилиями…

— Даже папиллярные линии скопировала, — гордо задирая нос, влезла в разговор девица.

— Да, даже отпечатки пальцев могу сдать, — господин Рокин скупо улыбнулся, но тут же посерьёзнел. — Видите ли, Сатоши-сан, это лишь люди мечутся в поисках смысла жизни и трясут друг друга вопросами «зачем я живу?». У туманниц смысл жизни присутствует с самого рождения, поскольку они и есть этот самый смысл. Акаси… можете назвать её духом исцеления, не ошибётесь, поскольку все её знания, навыки, умения, сама её суть именно в этом — лечить, исцелять, вытаскивать с того света и возвращать в строй.

— Вах, красиво сказал, — растрогано шмыгнула носом прислушивавшаяся девица. — Половину, конечно, переврал, три четверти упустил… но красиво.

Риоко покосилась на неё с откровенным недоверием. В попытках вылечить сына она обошла десятки, если не сотни клиник и насмотрелась на самых разных врачей. От вальяжных и представительных профессоров из безумно дорогих больниц Токио до различных «целителей», что лечили любые болезни, сидя на картонке под дырявым навесом. Но столь ненормальные ей не попадались ни разу.

— Так вот, — невозмутимо продолжил господин Рокин, — если Акаси говорит, что ваш сын будет снова ходить, то он будет ходить, поверьте.

— Ну конечно будет, — фыркнула девица, указывая подбородком на вновь активировавшееся сооружение. — Смотри, женщина.

Пришедшие в движение иглы на этот раз собрались под потолком в пучок, а кокон рассыпался быстро тающей серебристой пылью, открывая обнажённое тело сына, которое безвольно парило в воздухе, словно распятое на невидимом кресте.

— Широ! — в панике воскликнула Риоко.

— Вот же глупая, — пробурчала девица. — Женщина, он тебя не слышит, я его выключила.

— Сатоши-сан, это просто наркоз, — устало «перевёл» господин Рокин.

Тем временем тело Широ медленно повернулось вокруг своей оси, и Риоко смогла рассмотреть произошедшие с ним изменения. На спине, прямо на позвонках, появилось по металлическому кругляшку размером с монету, а внешнюю сторону ног от бедра до голеностопа покрывал рисунок из крохотных шестиугольных ячеек.

— Так, готово, — прокомментировала девица деловито. Затем картинно хлопнула в ладоши, и Широ встрепенулся, открывая глаза. — Сейчас спущу со стапеля для проверки ходовой.

В следующую