Сначала жизнь. История некроманта (СИ) - Кондаурова Елена

— Я не притворяюсь, — хрипло ответил тот, послушно глотая отвар. — Я не знаю, как рассказать, чтоб было понятно, и чтоб ты мне поверила.

— Говори уже как есть, я ничему не удивлюсь, — устало вздохнув, сказала Мира. — После вчерашнего разучилась удивляться.

Найденыш тоже вздохнул и нерешительно посмотрел на девушку.

— Я не Тось, — с нажимом произнес он. — Я, если можно так выразиться, его второе «я».

Рука Миры, подносящая очередную ложку ему ко рту, остановилась.

— То есть?

— Я же говорю, это трудно объяснить!

— А ты постарайся!

— Ну, понимаешь, я… — парень сморщился, будто съел что-то кислое, — я типа… ну…. его совесть.

— Что??? — Мира в сердцах швырнула ложку на стол. — Ты ври, да не завирайся! Какая совесть? Разве совесть может гулять отдельно от хозяина, да еще в своем собственном теле? Или — Мира от осенившей ее догадки, испуганно закрыла рот ладонью, — или Тось уже?… Но тогда я все равно не понимаю….

— Да живехонек он, — поморщился парень. — Чего ему сделается?

— Тогда ты кто???

— Я же сказал!

Мира вскочила со стула. Она никогда не была настолько зла, как в эту минуту. И ее совершенно не волновала сейчас ни Милосердная Ани, ни принципы ее дочерей, ни возможная утрата дара.

— Слушай, ты!!! — закричала она на испуганно вжавшегося в перину парня. — Или ты мне сейчас все рассказываешь, или!….

Что «или» она не знала, но видно парню представилось что-то жуткое, потому что тут же пошел на попятный.

— Ладно, Мир, не сердись, не надо, — виновато пробормотал он. — Я расскажу! Расскажу, как сам понимаю!

Мира снова опустилась на стул и велела:

— Рассказывай! Все!

— Хорошо, — согласился тот со вздохом. — Только длинный рассказ получится.

— Ничего, у нас много времени, — сказала она, снова беря в руки стакан с отваром. — Тебе еще лечиться и лечиться.

— Ну тогда слушай, — начал найденыш, выпив очередную порцию отвара из поднесенной Мирой ложки. — Все началось еще тогда, в ту первую зиму, когда Тось остался один. Он тогда заболел так сильно, что чуть не умер. Ты знаешь, что его чуть волки не съели, когда он поехал за дровами?

— Так это правда? — ложка опять замерла в Мириной руке. — То, что было написано в книге?

— Да, почти все, — кивнул парень. — Конечно, правда с его точки зрения, но все равно. Когда он заболел, у него такой жар поднялся, что…. В общем, у нас с ним немного крыша поехала. Тогда еще общая.

— Так, постой! — мотнула головой Мира. — Еще раз, и подробнее!

— Понимаешь, Тось и до этого обозленный был. Из-за всего. Из-за родителей, из-за старосты, из-за деревни…. И из-за тебя переживал сильно. У него после того случая, когда он твою маму, ну поднял, сильно голова болеть начала. Прямо до одури. А тут еще болезнь, жар…. И он все время болтал со своим отражением в зеркале. Страшно ему было, понимаешь? Очень страшно. И одиноко.

— Бедный Тось, — Мира сглотнула подступивший к горлу ком. — Ну и?….

— Понимаешь, ему важно было держаться. Не сломаться, не пойти к людям. Он боялся, что если пойдет, то не сдержится и все им про себя выложит. А мне так хотелось, чтобы пошел!.. Понимаешь, если б он тогда пошел, они бы его приняли. Какое сердце надо иметь, чтоб выгнать больного ребенка? А этот дурень все: боюсь да боюсь, убьют да убьют…. Нет, его можно понять, отец тогда его здорово напугал, но надо же и голову на плечах иметь! В общем, так получилось, что мы сильно хотели, я пойти, он — остаться. Конфликт, понимаешь? Вроде бы мы одно, а вроде бы уже два, понимаешь? Ну и….

— Ну и?… — повторила заинтригованная Мира.

— Он, как всегда выиграл, он же…. Как бы тебе это объяснить? Был более целым, более…. Нет, не знаю, как сказать. Он боялся и ненавидел людей и, в общем-то, правильно делал, он от них ничего хорошего не видел. А я их любил, понимаешь? Да сволочи, да глупые, но ведь не все же? Были и те, кто к нему хорошо относился, надо было только дать им шанс. Я и этот мир любил и люблю, и жизнь тоже. А как можно быть с такими чувствами некромантом? А помнишь, Мира?… — парень вдруг закрыл глаза и вздохнул: — Помнишь, как мы маленькими играли у озера? Там лучи в полдень так смешно падали через деревья. Как струны, помнишь? А как лягушки квакали?

— Помню, — улыбнулась Мира. — Мне иногда кажется, что это самые прекрасные звуки, которые я слышала. Лучше любого концерта, честное слово! Даже лучше лютни господина Амати!

— Верю! — засмеялся найденыш. — Мне и самому так кажется.

— А Тось это помнит? — спросила Мира.

— Помнит, — нехотя признал парень. — Только не так, как мы. Просто помнит, что ему было хорошо. Правда, связывает это с тобой.

— Я тоже связываю это с ним, — медленно произнесла Мира. — Мои самые счастливые воспоминания все оттуда, из детства. Потом так уже не получалось. То есть, я правильно понимаю? В результате болезни, которая сопровождалась сильным жаром, сознание Тося разделилось, и получилось как бы два человека.

— Да, он победил, — с грустью произнес парень. — Он — получил тело и возможность управлять даром, а я остался всего лишь отражением.

— Тогда как получилось так, что сейчас у тебя есть тело?

— А вот этого я сам толком не понимаю. Только кажется мне, что это из-за ритуала.

— Какого ритуала?

— Да там…. В общем, когда он сбежал из Тирту от инквизиторов…. Его там так приголубили, что он чуть не умер. Еле живого в деревню привезли. За ним зомби ухаживали, те, которые его убить хотели, и которых он поднял. Они ему даже дочек Ани пытались привести, но те отказались.

— Отказались? Как это? — не поняла Мира. — Они не могли отказаться!

— Так его же обвиняли в том, что он пытался тебя… ну…. Вот к нему и не пошел никто. А ему действительно нужна была помощь, он умирал. Я даже обрадовался, грешным делом. Думал, ну все, еще чуть-чуть, и свобода.

— О боги, как же он выжил? — во взгляде девушки отразилось потрясение.

— Он провел ритуал поднятия самого себя.

— Что??! — почти закричала Мира.

— Он был в бреду, почти на грани. По-моему, он вообще не соображал, что делает.

— И…. Как же он после этого?….

— Выжил, как видишь. На следующее утро ему стало лучше, только….

— Что, только?

— Только чувствовать почти перестал. Так, не чувства, а отголоски. Я сначала подумал, что мне так будет легче, знаешь, какие у него до этого чувства были? Злость, ярость, ненависть, обида, боль…. Все накалено до предела, кажется, ткни пальцем, и он взорвется. Он даже тебя ненавидел. Я задыхался, как в дыму. А после ритуала мне вроде стало полегче, но только на время. А потом я начал себя чувствовать так, как будто на меня каменную плиту положили. А этот придурок еще начал свою некромантию изучать. Эксперименты бесчеловечные ставил, людей убивал чуть ли не каждую неделю и боялся, боялся, все время, не переставая. И я почувствовал, как… ну отделяюсь от него, что ли. Я ему раньше только в зеркале являлся, а теперь начал везде, даже в луже с водой. Лишь бы намек на отражение. Все пытался объяснить, сказать, что не надо так, но он не слушал…. — парень умолк и отвернулся с выражением муки на лице.

— Теперь понятно, почему на заседании Совета Тось был таким странным, — медленно произнесла Мира. — Я не видела его после того, как он… В общем, после того случая, когда его арестовали. Я сразу подумала, что он какой-то не такой. То ли пьяный, то ли успокоительного принял, чтобы не волноваться. Странно, что никто не заметил.

— Просто никто в зале не знал его так, как ты. Остальные либо изредка с ним встречались, либо вообще видели в первый раз.

— Как же произошло, что вы… расстались? Кстати, когда это произошло? Ведь вчера на заседании вы были еще вместе?

— Это произошло сегодня ночью, — глухо проговорил найденыш. — После того, как он Улу…. Ты помнишь девушку, которая давала против него показания на совете?

— Та, которая говорила, что он превратил ее в оборотня и отправил шпионить за членами Совета?