История черного лебедя - К. Л. Крейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я представляю, как он делает все, что я хочу сделать.
Начинает накатывать туман отрицания. Мой взгляд уныло опускается на липкую древесину под моими пальцами, я физически не могу больше стоять. Надежда вырвана из моего духа, часть за гребанной частью. Сто тысяч пчел жужжат у меня в голове, и, когда это прекращается, внутри меня поселяется опустошение.
Мой брат знает, как я отношусь к Маверик. Как сильно я ее люблю. Но он тоже любит ее, не так ли? Вот в чем все дело. Он так же влюблен в нее, как и я, и он такой же упрямый, как и я, когда добивается того, чего хочет. Она стоит того, чтобы за нее бороться. Я знаю это. И он тоже.
И он победил.
Это время, когда я должен задать себе трудные вопросы.
Могу ли я остаться здесь, если они будут вместе? Должен ли я встать на колени, содрать с себя кожу и умолять ее выбрать меня вместо этого? Должен ли я был давить сильнее, быстрее, а не ждать так чертовски долго, потому что боялся, что наша дружба станет неловкой, и я потеряю ее навсегда? Могу ли я прожить свою жизнь с Маверик ДеСото, зная, что мы всегда будем друзьями и не более того? Могу ли я прожить свою жизнь без нее, чувствуя себя так, словно мне удалили легкое, и я никогда больше не смогу полноценно дышать? Черт, смогу ли я жить без нее, и точка?
Жаль, что у меня нет ответов на эти вопросы. Я просто не знаю.
Честно говоря, я не знаю, и как долго сижу там, мое воображаемое видение их становится все более реалистичным с каждой секундой. В какой-то момент я чувствую влагу на щеках и понимаю, что это я. Плачу. Как чертов ребенок.
Блеск моего телефона в тусклом свете привлекает внимание. Прежде чем понимаю, что делаю, я тянусь к нему. Мои пальцы набирают номер, и она отвечает после первого гудка. Я оцепеневший, пока мы строим план встречи. Я оцепеневший, когда завожу машину и медленно выезжаю с гравийной дорожки за баром, где припарковался. Я оцепеневший, пока еду по улицам Дасти Фаллс. Я даже оцепеневший, пока трахаю Ванессу.
На самом деле, я остаюсь в оцепенении еще долгое время.
Глава 24
2 месяца и 2 недели назад
Маверик
На кухне я проверяю готов ли ужин, напевая последнюю запомнившуюся мелодию Fifth Harmony. В пекарне был напряженный день, и я рада, что поставила ужин в духовку, иначе это была бы большая тарелка старого доброго сухого завтрака.
Сегодня у меня необычно приподнятое настроение. Это хорошее чувство после того, как ты столько времени проводишь в унынии. Прошло почти два месяца со дня смерти моего отца. Мы все обретаем нашу новую норму, когда ключевая часть нашей жизни теперь отсутствует. Это тяжело, но мы идем вперед, потому что разве у нас есть другой выбор?
Единогласным голосованием Киллиан берет на себя управление компанией отца. Он пытается сказать мне, что это место мое. Это именно то, чего всегда хотел мой отец, но мне там больше не место. Я люблю свою пекарню, свою свободу, свою новую жизнь. Кроме того, это не в моей крови, как у него или моего отца. Независимо от того, что он сказал давным-давно, когда переезжал во Флориду, Киллиан всегда хотел сделать себе имя в ДеСото Констракшн Индастрис. Думаю, он втайне хотел показать моему отцу, что достоин его дочери. Меня.
Моей матери, кажется, с каждым днем становится лучше. Она возобновляет некоторые свои клубные занятия. Пару недель назад она сказала мне, что сейчас возглавляет группу поддержки вдов в церкви. Похоже, это дает ей цель и повод вставать с постели по утрам, так что все работает. За последние два месяца я провожу с ней больше времени, чем за последние два года вместе взятые. Она смягчается и по-своему извиняется за то, что не была лучшей матерью, какой могла бы быть. Обещает исправиться.
А Джиллиан? Она все еще отстраненная и замкнутая. Ее язвительность почти исчезает. Она превращается в беспризорницу, всего лишь оболочку самой себя. Думаю, что сейчас они с Киллианом проводят больше времени порознь, чем вместе. Я провела всю свою жизнь, желая, чтобы Джиллиан была кем-то другим, и теперь, когда она другая, не уверена, что мне это нравится. Я продолжаю ждать, когда сестра, которую я ненавидела все это время, вернется, но… она не возвращается. Удивительно, но я действительно начинаю беспокоиться о ней.
Кроме того, проходит почти три месяца с тех пор, как мы с Кэлом говорили о том, чтобы завести ребенка. Радость от начала новой жизни отходит на второй план из-за реальности потери человека. С тех пор мы с Кэлом об этом не говорим. Однако я перестала принимать таблетки, и мы не предохраняемся.
Должна признаться, что испытываю облегчение, когда мой ежемесячный посетитель появляется несколько дней назад. Я хочу сделать следующий шаг с Кэлом, просто не уверена, что готова к радости материнства, когда все еще оплакиваю потерю своего собственного родителя. Но решаю, что если это произойдет, то произойдет.
Что касается нас с Кэлом, не уверена, что между нами могло быть лучше. Он работает не так много часов. Обычно приходит домой к ужину в шесть или шесть тридцать вечера. Он, как всегда, любящий и внимательный. Но кажется более сосредоточенным на чем-то. Хотя я не могу точно сказать, на чем именно. Он всегда защищает меня от проблем, связанных с моими родителями, проблемы, которую он берет на себя, но я задаюсь вопросом, не ударила ли смерть моего отца по нему сильнее, чем он признает.
Отгоняя грустные мысли, я включаю радио так громко, как только могу, позволяя ритму музыки завладеть мной. Ловлю себя на том, что виляю задницей и пою во всю глотку.
Мой телефон загорается, шумно вибрируя о гранит. Бросаю на него взгляд, хмурясь при виде имени на определителе вызывающего абонента. Я останавливаюсь, слегка задыхаясь, и раздумываю, отвечать ли. Спорю сама с собой, пока вибрация продолжается. Я как раз тянусь за ним, когда бодрый голос Кэла произносит.
— Привет, — говорит он, входя в дверь гаража. Я прерываю звонок, переключая его на голосовую почту, и быстро