Новейшая история России - Владимир Шестаков

Новый примерный «Устав сельскохозяйственной артели», принятый в 1935 г. на II съезде колхозников-ударников, предоставил крестьянам «кое-какую демократию» по управлению при решении вопросов исключения из колхоза. Сталин при его обсуждении вынужденно пошел навстречу желаниям большинства крестьян иметь личное подсобное хозяйство и предложил оставить колхознику его «личное хозяйство, небольшое, но личное». Новый устав, закрепив за колхозниками приусадебные участки земли, дав право содержать на нем скот и разрешив продажу своей продукции на рынке, более четко, чем устав 1930 г., определил пределы обобществления деревни. До этого времени, используя несовершенство старого устава 1930 г., работники земельных органов всеми правдами и неправдами сокращали размеры личного подсобного хозяйства.

Однако многие пожелания крестьян так и не были учтены. После введения в городах паспортной системы сельские жители паспортов не получили, не получив тем самым и свободы передвижения, выбора рода занятий. Примерный устав 1935 г. закрепил «остаточный» принцип распределения колхозной продукции по трудодням только после выполнения колхозом «первой заповеди» — первоочередной сдачи хлеба по обязательным поставкам государству, засыпки семенных, фуражных и страховых фондов и т. д. Лишь такой подход создавал возможность гарантированно выкачивать из деревни в необходимых размерах продовольствие и сырье. Оставляя для себя минимум, деревня обеспечивала выполнение программ индустриализации, снабжения городов и армии.

К 1937 г. коллективизация фактически завершается. К этому времени 93 % крестьянских хозяйств были объединены в 243,7 тыс. колхозов. Возник новый тип хозяйства. На земле появилось два хозяина — колхоз и государство. Но решающее слово оставалось за государством. Права колхозников, зафиксированные в новом уставе, не были подкреплены никакими гарантиями и постоянно нарушались. Очередного председателя правления колхоза районные власти обычно навязывали общему собранию. Сосредоточение машинной техники в государственной собственности (МТС) экономически ставило колхозы и совхозы в подчиненное и зависимое положение.

Даже незначительное ослабление административного пресса в 1935 г. положительно сказалось на развитии сельского хозяйства. С 1935 г. начался рост сельскохозяйственного производства, позволивший вместе с сокращением экспорта хлеба отменить карточную систему снабжения в городах. В 1937 г. валовой сбор зерна достигает 97,5 млн тонн против 73,3 млн в 1928 г. Не последнюю роль в увеличении урожаев и улучшении положения крестьянства сыграли поставки в деревню сельскохозяйственных машин, химических удобрений. К концу 30-х гг. система МТС располагала 366 тыс. тракторов. Сказывались преимущества концентрации техники и труда, более рациональное использование земли, внедрение достижений науки.

С 1939 г. в связи с обострившейся военной опасностью и созданием стратегических запасов продовольствия методы хозяйствования в аграрной сфере вновь ужесточаются. Для членов колхозов устанавливается обязательная годовая норма трудодней. За ее невыполнение колхозник мог лишиться приусадебного участка — фактически единственного средства существования. Тем самым труд колхозника окончательно приобретает зависимый, полукрепостнический характер. В том же 1939 г. был установлен новый налог: по Закону о сельхозналоге колхозники обязаны были платить государству за каждое плодовое дерево и каждую огородную грядку своего подсобного хозяйства вне зависимости от урожая. Одновременно увеличивался размер обязательных госпоставок колхозов.

Таким образом, коллективизация и становление колхозной системы разрушают весь привычный уклад деревни. Иными становятся моральные устои, трудовая этика, одежда и нормы поведения. Система «оргнабора» рабочей силы в промышленность, служба в армии приводят к общему сокращению сельского населения. В результате крутого поворота в экономических отношениях и методах хозяйствования аграрный сектор приобретает зависимый, второстепенный характер в советской экономике, а сами крестьяне становятся гражданами второго сорта.

§ 3. Советское общество накануне войны

Социальное развитие. В 30-е гг. серьезные изменения происходят в социальной сфере. Сдвиги в социальной структуре, уровне и образе жизни народа определялись взаимодействием двух противоположных тенденций. С одной стороны, в результате ускоренной индустриализации и «сплошной» коллективизации утверждался остаточный принцип финансирования социальных нужд. С другой стороны, модернизация экономики требовала повышения благосостояния народа, подъема его культурного уровня. Этого же требовали и программные лозунги большевиков. Отсюда несомненное внимание властей к развитию системы здравоохранения и образования. Чтобы повысить образовательный уровень населения, а в конечном счете сформировать обширный слой рабочих и новую интеллигенцию, постановлением ЦИК и СНК от 14 августа 1930 г. в стране вводится всеобщее обязательное начальное обучение, а в городах — неполное среднее. На протяжении первых пятилеток почти в два раза (с 119 тыс. в 1927 г. до 192 тыс. в 1940 г.) возрастает число школ и в пять раз — численность учителей. Число грамотных среди населения старше 9 лет увеличивается за эти годы на 30 % и достигает 81,2 %.

Хотя в эти годы примерно четвертая часть населения страны была охвачена различными формами обучения, качественный уровень образования в целом не был высоким. Среднее образование имели около 8 %, а высшее — всего 0,6 % всего населения. В силу этого третий пятилетний план предусматривал уже введение в СССР всеобщего среднего образования в городах и неполного среднего (семилетнее) в деревне и во всех национальных республиках. В конце 30-х гг. радикально перестраивается система высшего образования, вводятся ученые степени, при крупнейших вузах учреждается аспирантура. Более чем в 11 раз по сравнению с дореволюционным временем увеличивается численность вузов (400 в 1914 г. и 4600 — в 1940 г.). Выпуск специалистов возрастает почти в такой же пропорции, достигнув в 1940 г. 126,1 тыс. человек. За счет ускоренной подготовки на рабочих факультетах, в коммунистических университетах, промакадемиях был создан слой новой интеллигенции.

Реформа государственной системы образования позволила не только преодолеть острую нехватку кадров, но и создать стройную систему воспитания нового поколения в духе коммунистических идей. В 30-е гг. остатки старой интеллигенции окончательно связывают свою судьбу с большевистским режимом. Старая социальная структура российского общества была окончательно разрушена. Выступая в 1936 г. с докладом о проекте Конституции, Сталин говорил о новой социальной структуре, в которой якобы нет классовых противоположностей и классовых антагонистов, а есть два дружественных класса — совершенно новый, освобожденный от эксплуатации рабочий класс, столь же новое советское крестьянство, «подобного которому еще не знала история человечества», и особая социальная прослойка — новая интеллигенция. Трехчленная формула, весьма спорная даже с марксистских позиций, понадобилась Сталину, чтобы замаскировать реальную стратификацию с громадными различиями верхов и низов, с мощным слоем партийно-государственной бюрократии.

В годы первых пятилеток окончательно складывается единая государственная система здравоохранения. В 5 раз по сравнению с 1920-ми гг. (и в 2,5 ра— за по сравнению с дореволюционным 1913 г.) увеличивается количество врачей, вместимость больниц — в 3 раза. Одновременно с общегосударственной сетью медицинские учреждения создаются при заводах, фабриках и учреждениях.

В 30-е гг. партийная и государственная власть пытается активно управлять и развитием городов, поддерживая одни тенденции и гася другие. Индустриализация диктовала необходимость концентрации людских ресурсов в городах. С 1926 по 1939 г. население городов возрастает почти на 30 млн человек. Соответственно доля городского населения увеличивается с 18 % до 33 %. Доля же сельского населения к концу 30-х гг. уменьшается не только в относительном, но и в абсолютном выражении. Особенно быстро растет население крупных городов. Население Москвы увеличилось с 2029 тыс. в 1926 г. до 4137 тыс. в 1939 г., Ленинграда — с 1690 тыс. до 3191 тыс. человек. На карте СССР появились новые крупные промышленные центры: Магнитогорск, Комсомольск.

Советская урбанизация, как и индустриализация, во многом носила искусственный, форсированный характер. Являясь побочным продуктом индустриализации, она не сопровождалась формированием полноценной городской среды, ростом средних социальных слоев, что вело к утрате советским городом ряда традиционных «городских» черт. Крестьяне, бежавшие в массовом количестве в города, заселялись в подвалы, чердаки, бараки (большинство реквизированных у имущих слоев квартир досталась пришедшим к власти новым управленцам).